Кофе с перцем - Екатерина Красавина

— Ну… пока, — мать уже повернулась к нему спиной.

— До… свидания.

Оставшись один, Паша упал в кресло и почувствовал, что ему трудно дышать. Грудь словно сдавило железными тисками. «Все кончилось, — с горечью подумал он. — Все! Я остался совсем один. Мать…» — В этом месте его мысли спутались… Он решил не думать пока об этом. Может быть, потом, когда боль немного утихнет, он вернется к сегодняшнему вечеру. Но сейчас… раны были еще слишком свежи, и ему надо было подумать о чем-то другом. Чтобы не сойти с ума. Чтобы сохранить ясность рассудка. Лариса! Он должен думать о ней. О том, что она жива. Но где? Где она находится? Куда она могла убежать, чтобы скрыться ото всех? И вернется ли она когда-нибудь в Москву? Она может похоронить себя в глуши. Навсегда. Ему надо не допустить этого. Но как? Как ему найти ее? Паша почувствовал невольный прилив сил. Он был еще очень слаб, но уже в глубине души понимал, что Лариса — его единственное спасение. Единственная возможность выплыть из глубин отчаяния и мрака, куда он погрузился за последние дни.

Паша встал. Подошел к зеркалу. Посмотрел на себя. У него были глаза старого человека… Это пройдет. Это должно пройти. Он обязан найти Ларису. И тем самым отомстить монстру, затеявшему эту кровавую игру. Доказать ему, что он — проиграл. И Ларису ему не достать! Но надо еще узнать его имя. Мать отказалась говорить на эту тему. Но не может быть, чтобы не существовало никаких зацепок, намеков, которые привели бы к этой разгадке. Паша решил попить кофе. Он поставил чайник и нашел в шкафу у Юлии Кириллловны банку «Нескафе». Интересно, она знала о делах матери? Или нет? «Впрочем, какая разница, — устало подумал Паша. — Мне это по барабану. Все равно офис теперь закрыт. Надолго».

Взгляд Паши остановился на картине, которая всегда раздражала его. Красные, алые, бордовые пятна и тонкие синие линии. И вдруг Пашу осенило: как же он не догадался раньше! Это же кровь, струящаяся по венам! И здесь — кровь! Паша с отвращением сорвал картину со стены и швырнул ее на пол. Он вспомнил, как после стамбульской поездки пришел к матери, а у нее на приеме был пациент. Паша подслушал, о чем тот говорит, и его передернуло. Папик соблазнил малолетку и со смаком описывал это. Теперь все стало ясно. Мать лечила всяких извращенцев, собирала на них компромат, а потом продавала эту информацию. Или отдавала бесплатно. Смотря по обстоятельствам.

Выпив кофе, Паша снял очки и положил их на столик. Потер ладонью щеку. Нужно попробовать представить себя на месте Ларисы. Если бы он хотел найти безопасное место, то что бы он выбрал? Маленький провинциальный городок? Или, наоборот, крупный центр, где легче затеряться? Паша задумчиво смотрел в пустую кружку. А вдруг она уехала во Владимир? К себе на родину? Но это было бы рискованно. Ее могли искать там… И тут Паша неожиданно вспомнил, как Валерий Сергеев, с которым он беседовал в ресторане «Мольер», упомянул о деревне, где Лариса бывала в детстве. Может, она уехала туда? Знакомые места. И главное — никто о них не знает. Но какое же название у этой деревни? Какое-то странное: не то Кружевницы, не то Кириллицы… «Не помню, — с отчаянием подумал Паша. — Нет, не помню! Позвонить Сергееву?» Паша посмотрел на часы на стене. Половина одиннадцатого. Поздновато. Но если речь идет о жизни и смерти… Правда, Сергеев может сам оборвать разговор. Но попытка — не пытка. Паша взял в руки мобильник и, выбрав в записной книжке номер Сергеева, нажал на него.

— Алло! — Голос у Сергеева был сонный. — Алло!

— Это знакомый Ларисы Марголиной, — торопливо заговорил в трубку Паша. — Помните, мы с вами разговаривали в ресторане «Мольер»? Недавно.

Ответом было молчание.

— Я хотел спросить, выяснить, — слова у Паши путались. — Лариса говорила вам о деревне, в которой она отдыхала в детстве. Как называется эта деревня?

— А… вспомнил… вы — «брат» Ларисы. Ее приятель, — усмехнулись в трубке. — Все, теперь вспомнил. Я слушаю вас.

Паша повторил просьбу.

— А черт его знает, что эта за деревня! Уже из головы вылетело. Минутку. Постараюсь вспомнить… По-моему, Веретинницы. Кажется, так, но не уверен. Там еще река протекает. Обрыв. Лариса очень романтично рассказывала об этом. А зачем вам? Есть какие-то новости о ней?

— Пока ничего не знаю. Как только что-то прояснится, я вам позвоню.

— О'кей.

— До свидания. Спасибо!

«Завтра с утра рвану туда. А работа? — вспомнил Паша. — Взять отгул? Или плюнуть на все? Что, я таких контор не найду? Осточертело мне все до колик! Одежду для беременных рекламировать! Кому сказать! Никакого креатива и творчества! Зажимают перспективного специалиста. Загоняют в узкие производственные рамки, — распалялся Паша. — Не выйду на службу — и все! Ладно, надо ехать домой!»

И тут Паша вспомнил, что ехать домой он пока не может. Там — мать. И все случившееся сразу навалилось на него с новой силой. Он судорожно схватился за кружку, как за спасательный круг. С такой силой, что костяшки пальцев побелели. «Я останусь в офисе до утра. А утром уеду под Владимир. В деревню Веретенницы», — принял решение Паша. Он поджал под себя ноги и постарался устроиться в кресле поудобнее. В соседней комнате, где мать принимала пациентов, была кушетка. Можно было лечь на нее. Но от этой мысли Пашу передернуло. Лежать там, как психбольному… Никогда! Паша взял второе кресло и придвинул его вплотную к первому. Теперь можно было вытянуть ноги. Паша перевернулся на бок. И незаметно уснул.

Проснулся он оттого, что затекли ноги. Он открыл глаза и не сразу понял, где он. Потом вспомнил. Солнце светило прямо в глаза. Он прищурился. Лариса… Надо ехать к ней. Он позвонил на работу. Попросил секретаршу соединить с шефом. Услышав голос Константина Борисовича, Паша повесил трубку. Непонятно почему. Не хотелось ему разговаривать с шефом, и все тут! Он выпил кофе, нашел в шкафу конфеты и печенье. Съел их. Подумал, что надо бы заехать домой и взять кое-какие вещи. Вдруг его визит во Владимирскую область затянется? Затем, немного поразмыслив, он пришел к выводу, что надо позвонить в милицию. И рассказать о «Дневнике» Надин. Эти сведения могут помочь расследованию. Паше очень хотелось, чтобы нашли того гада, который все это придумал и организовал.

На чьей совести — гибель ни в чем не повинных девушек. Человека, использовавшего Надин, его мать. Паша позвонил домой. Вера Константиновна ровным голосом сообщила ему, что мать уехала в срочную командировку.

— Я сейчас приеду.

— А работа?

— У меня отгул.

Дома Паша поел на скорую руку. Позвонил майору Губареву и сказал, что хотел бы с ним встретиться. У него есть важные сведения. Они договорились на два часа дня. Паша подумал, что у него есть еще в запасе полтора часа. И он успеет собрать вещи.