Шепот скандала - Никола Корник

Как интересно, подумала она, Дэвид не обманул ее. Его дочь действительно ждала ее в конце путешествия. Может быть, Дэвид не рассчитывал, что у нее хватит упорства отправиться на Шпицберген за Ниной, и не знал, как она поступит. Он поставил ее перед выбором, потому что хотел заставить ее мучиться, но она оказалась сильнее, чем он предполагал. В конце концов она поступила правильно, сделав единственное, что могла, — отпустила Нину.

Что ж, теперь наступил конец этой истории, решила Джоанна. Она убрала прядь волос с глаз. Ее отношение к Дэвиду стало спокойным и перестало иметь значение. Как будто все ее чувства по отношению к нему унесло в открытое море. Он не мог больше причинять ей боль, потому что худшее уже произошло, и она смогла это пережить, и потому что она сама изменилась, стала сильнее и смелее, и Алекс был на ее стороне. Джоанна ощутила, как ее сердце слегка дрогнуло, когда она наконец позволила себе признать, что полностью положилась на Алекса в своем несчастье. Она отдалась ему без остатка. Вначале это было продиктовано необходимостью защититься от боли, забыться. Но Алекс не разрешил ей использовать его таким образом. Он заставил ее увидеть в нем того человека, каким он был на самом деле, — мужчиной, которого она любила за его целостность, прямоту и честность.

Джоанна почувствовала себя счастливой, взволнованной, окрыленной. Но это продолжалось недолго. Она осознала всю безысходность ситуации, в которой оказалась, и пришли слезы, поскольку она понимала, что самое неразумное, что она может сделать сейчас, — это полюбить Алекса и что она это и сделала. Алекс обладал всеми этими замечательными достоинствами и даже больше, но в душе он все еще был искателем приключений, желание открывать новое, неизведанное было у него в крови, и он не делал из этого секрета. Он не хотел оставаться дома или иметь сердечные привязанности. И он постарался четко донести до нее свою позицию с самого начала. Но теперь, когда первоначальная цель их брака — спасти Нину и обеспечить ее достойным домом, — была достигнута, они с Алексом все еще были «прикованы» друг к другу. Но самым худшим было то, что его единственное условие, которое он ей поставил, — родить ему ребенка — никогда не будет выполнено.

Она обманула его. Это было самым большим предательством.

Она должна все рассказать ему, подумала Джоанна. Она больше не сможет этого выносить, и теперь, когда нет других проблем, будет правильным положить конец и этой проблеме тоже.

Звук шагов по гальке вернул ее к действительности. Она подняла голову и увидела, что в нескольких метрах от нее стоит Алекс. Он был в рубашке с короткими рукавами. Ветер трепал его темные волосы. Когда Джоанна увидела его, все внутри ее ожило и наполнилось жаром. Алекс с самого начала овладел ее телом с такой страстью и нежностью, что сердце останавливалось, Алекс, ее муж, который стал ее любовником во всех смыслах этого слова…

Алекс, муж, которого она обманула…

Джоанна понимала, что должна положить этому конец. И отвернулась, чувства переполняли ее.

— Прости, я не успел вернуться до того, как ты проснулась, — извинился Алекс. — Я ходил в деревню за едой, а затем в монастырь — сообщить, что мы в безопасности.

Джоанне стало стыдно. Ей даже и в голову не пришло подумать о своих товарищах, которые, вероятно, места себе не находили от беспокойства за них. Она посмотрела в лицо Алексу и перевела взгляд на еду, которая не произвела на нее впечатления.

— Спасибо, — сказала она, глубоко вздохнула и сделала невероятное усилие прежде, чем начать. — Извини, — продолжила Джоанна. — Мне очень жаль, что все оказалось впустую.

Алекс нахмурился.

— Джоанна, — начал он, в его голосе звучала такая нежность, что у нее сердце кровью обливалось, — ты сделала верный выбор по поводу Нины. Я не осуждаю тебя за это. Тебе понадобилось все твое мужество. — Он взял ее за руку. — Я понимаю, что тебе очень тяжело отказываться от забот о девочке, — продолжал он. — Ты ведь так хотела спасти ее и воспитывать как свою собственную дочь. Но со временем у нас будут свои дети, сейчас, может быть, ты не хочешь говорить об этом, но когда пройдет печаль…

Внутри Джоанны что-то сломалось.

— Нет, — возразила она. Ее голос дрогнул. — Пожалуйста, не говори ничего сейчас. У нас не будет своих детей.

Алекс замер. Джоанна отняла руку и сцепила пальцы, чтобы они не дрожали.

— Когда мы были в Лондоне, ты спрашивал, почему мы с Дэвидом ссорились, — сказала Джоанна. Ее голос дрожал. — Причина была в том, что я не смогла родить ему наследника. За шесть лет замужества я ни разу не забеременела. Дэвид и я ссорились из-за моего бесплодия. — Это слово, такое грубое и холодное, казалось, повисло между ними в воздухе.

Алекс уставился на нее.

— Но наверняка, — произнес он, — это была лишь воля случая? Ты сама так говорила, — в его голосе зазвучала слабая надежда, — что зачатие ребенка в руках Божьих.

Алекс замолчал. Джоанна поняла, что он, скорее всего, заметил, как изменилось выражение ее лица.

— Есть основательные причины, чтобы считать это правдой, — пояснила она.

Алекс покачал головой. Он был потрясен настолько, что ничего не видел вокруг.

— Но когда я выразил желание иметь наследника для Бальвени, ты ничего не рассказала! — Алекс смотрел на нее с недоверием и начинающей разрастаться неприязнью, а когда Джоанна ничего не сказала ему в свое оправдание, встал и отвернулся от нее. — Должен ли я понимать, — продолжил он не своим голосом, — что ты намеренно лгала мне? Что, когда ты пришла ко мне с просьбой жениться на тебе и мы заключили сделку, ты знала, что я прошу тебя о том, что ты никогда не сможешь мне дать?

— Да, — ответила Джоанна. — Это так.

Алекс потер шею.

— И ты поступила так…

— Ради благополучия Нины, — голос Джоанны сорвался, — и ради себя, признаюсь. Алекс, это был мой единственный шанс иметь ребенка! — Она умоляюще посмотрела на него. — Ты же знаешь, как страстно я хотела…

— И ты знала, что, поступая так, ты лишаешь меня возможности иметь своего собственного ребенка, единственное, о чем я тебя просил. — Алекс хрипло рассмеялся. — Естественно, я не могу представить себе, что значит быть женщиной, лишенной возможности иметь ребенка. — Он покачал головой. — Но теперь я знаю, что значит быть мужчиной, которого лишили наследника, о котором он мечтал. — Алекс посмотрел на нее сверху вниз. — Сожалею о вашей потере, — грубо сказал он. — Я, пожалуй, мог бы еще добавить, что прекрасно понимаю, что вами двигало. Но ваше лживое поведение… — Он снова замолчал. — Ты лгала мне. — Его слова падали, как камни. — Уэр предупреждал меня, что ты эгоистичная особа, которая с легкостью манипулирует людьми. Какая насмешка! Я же поверил, что его поведение было безнравственным, но, видимо, ошибся, он был прав относительно тебя.