Тибет: сияние пустоты - Елена Молодцова

Табеева Д.М. Руководство по иглорефлексотерапии. – М, 1978.

Учебник тибетской медицины. – Л, 1991.

Хоуп Дж., Ванлоон Б. Будда. – Ростов-на-Дону, 1997.

Цаньян Джамцо. Песни, приятные для слуха. – М, 1983.

Цыбиков Г.Ц. Избранные труды. – Новосибирск, 1981. – Т. 1-2.

Чжуд-ши. – Новосибирск, 1988.

Юзефович Л. Самодержец пустыни. – М, 1993.

Geshe Ngawang Dhargyey. Kalachacratantra. – Dharmsala, 1985.

Gordon A.K. The Iconography of Tibetan Lamaism. – New York, 1967.

Gordon A.K. Tibetan Religious Art. – New York, 1963.

Grunwedell A. Mythologie des Buddhismus in Tibet und der Mongolia. – Leipzig, 1900.

Guenter H.V. The Life and Teaching of Naropa. – Oxford, 1963.

Hoffman H. Die Religion Tibets. – Frieburg; Munchen, 1956.

Kalachacra. Initiation. – Madison, 1981.

Nebesky-Wojkowitz. Oracles and Demons of Tibet. – Mouton, 1965.

RechungJ.K. Atisa Dipankara Srijnana // Bulletin of Tibetology. – Gangtok, 1988. – № 3.

Roerich G.N. The Blue Annals. – Delhi, 1988.

Snettgroυe D.L. Buddhist Himalaya. – Oxford, 1957.

Snettgroυe D.L. Four Lamas of Dolpo. – Cambridge, 1967.

Snettgroυe D.L. The Nine Ways of Bon. – London, 1967.

Teachings of Tibetan Yoga. – New York, 1965.

The Tibetan Book of Great Liberation. – London, 1954.

The Tibetan Book of the Dead. – London, 1951; Ibid. – Boston; London, 1987.

The Tibetan Great Yogi Milarepa. – Oxford, 1973.

Tibetan Yoga and Secret Doctrins. – Oxford, 1958.

Tucci G. Tibet: Land of Snows. – London, 1967.

Tucci G. Transhimalaya. – Delhi, 1973.

Waddell L.A. Buddhism and Lamaism of Tibet. – Asian Publisher, 1978.

Waddell L.A. Lhasa and it's Mysteries. – London, 1906.

Примечания

1

Вот как описывает Снеллгроув «практическое применение жестокости» бон в своем переводе-пересказе бонской сутры. В диком и страшном месте нужно подготовить магическое вместилище ужасного треугольника и приступить к делу в тот момент, когда звезды и предзнаменования будут благоприятны. Медитировать об ужасном божестве Бал-сас. Вонзить круг жизни в сердце, а потом заключить сердце в круг и привести его в полное подчинение себе. Теперь призвать Бал-сас для жертвоприношения плоти и крови. Почтить жертвами ужасных богов этого мира, напрячь все силы в их почитании и в служении им. Написать имена врагов и чинящих препятствия. Очень ясно представить себе цель, которой хочешь добиться. Собственно говоря, следует подчинить себе врага, растворить его в линка, человеческой фигурке, а потом убить и уничтожить его. Ну а затем последует радование, жертвоприношение и искупление. Это практическое применение жестокости должно быть совершено во всей его целостности и без всякого сочувствия. И когда все будет кончено, на этом ставится печать бон – развернутая влево свастика.

2

Не следует думать, что такие взгляды являются достоянием глубокого прошлого. В двадцатые годы XX века знаменитый монгольский буддистский то ли святой, то ли просто бандит Джа-лама, убивший несчетное число людей, в ответ на вопрос, как он, будучи буддистским монахом, может носить оружие и убивать, высказал те же мысли. Джа-лама сообщил, что истина «не убий» годна лишь для тех, кто стремится к совершенству, но не для совершенных. Подобно тому как человек, взошедший на гору, должен спуститься вниз, так и совершенный должен стремиться вниз, в мир – служить на благо другим. Если совершенный видит, что какой-то человек способен погубить тысячу других и стать причиной бедствия целого народа, то он может убить такого человека, и это убийство очистит душу грешника, ибо убивший возьмет его грехи на себя, и грешник воспарит в небеса.

3

В книге «Самодержец пустыни» Л. Юзефович рассказывает о весьма специфической медитации, которая предлагалась участкам церемонии перед началом службы в честь бога войны и лошадей Чжамсарана, или Бегдзе, в Монголии в те же 20-е годы XX века. Послушники должны были представить себе с полной достоверностью все пространство мира пустым, а затем в этой пустоте – безграничное волнующееся море из человеческой и лошадиной крови, поднимающуюся из моря крови медную гору, на ее вершине – ковер, лотос, солнце, трупы коня и человека, а на трупах – восседающего Чжамсарана в короне из пяти черепов. Он держит в правой руке пламенеющий меч, упирающийся прямо в небо, и этим мечом бестрепетно отсекает жизни нарушающих обеты. На его левой руке висит лук со стрелами, в пальцах же он сжимает сердце и почки врагов веры. Его рот оскален четырьмя страшными клыками. Его брови и усы пламенеют тем огнем, что сжигает мир в конце каждой эпохи. Рядом с ним на бешеном волке восседает божество Амийн-Эцзен с сетью в руке, ею он ловит грешников. Другими спутниками Чжамсарана являются небесные меченосцы и палачи – ильдучи и ярлачи, облаченные в человеческие и лошадиные кожи, они держат в зубах печень, легкие и сердце врагов буддизма, языками же лижут их кости и высасывают мозг. Следует учесть, что яркость и достоверность воображенного в ходе медитации неотличима от реальности; собственно, для медитирующего между ними нет или, по крайней мере, не должно быть никакой разницы. Примем во внимание и то, что эта медитация предлагается в качестве тренинга не продвинутым адептам, а начинающим буддистским послушншкам-хуваракам.

4

Молодые ребята, участвовавшие в Афганистане в ближних боях, много раз рассказывали мне, что постоянные рукопашные убийства развивают в человеке непреодолимую жажду постоянно видеть кровь. В мирной жизни одни для утоления этой жажды ходят на среднеазиатский базар смотреть, как режут животных, другие же могут просто идти по улице и неожиданно для себя, то есть совершенно бессознательно, вонзить нож в спину случайного прохожего. К сожалению, сегодня мы получаем столь же психически изуродованное поколение молодых людей, возвращающихся с чеченской войны.

5

Отрывок приводится в свободном изложении.

6

Справедливость требует добавить, что с помощью линка можно уничтожить любого конкретного человека. Так, Л.А. Уоддел в своей книге «Лхаса и ее тайны», вышедшей в свет в Лондоне в 1906 году, с искренним изумлением сообщает, что в монастыре Гьянтце им и его спутниками были обнаружены магические круги, предназначенные для того, чтобы убить чрезмерно любознательных европейских путешественников. Таких кругов было семь, и они символизировали различные виды магического оружия: 1) камни и другие метательные снаряды; 2) лодку для переправы через реку; 3) огонь; 4) мечи; 5) ураганы; 6) удары молнии; 7) стрелы.

Уоддел приводит текст заклинания на убийство врага, который в вольном переводе и пересказе выглядит так: «Хвала мудрому богу! Для убийства чьего-либо врага необходим трехголовый трезубец (тришула), на котором в середине находится голова свиньи, справа – голова быка, слева – голова змеи. На голову свиньи водрузи фонарь, положи ей в рот изображение человека (линка) из пшеничного теста. При этом верхняя часть тела человека должна быть черной, нижняя – красной, на верхней части нарисуй восемь планет, на нижней – двадцать восемь созвездий, а также восемь китайских триграмм, магический квадрат с девятью фигурами, когти тигра, крылья орла и хвост змеи. Повесь на левую сторону фигурки лук и стрелу, повесь хлеб и провизию ему на спину, воткни в него перо совы справа и перо ворона слева, воткни ему в голову кусок ядовитого дерева, окружи его со всех сторон мечами, помести красную стрелу справа, желтую – слева, черную – в середине. Потом, сидя в спокойной медитации, декламируй: этот трезубец с головой быка прогонит все чары бон, змея прогонит прочь все насланные на нас эпидемии, змея разгонит все колдовство духов земли (сабдагов), фонарь разгонит духов воздуха. О трезубец! Иссеки сердца вражеского войска!..» И далее в том же духе.

Беда в том, что вражеским войском на сей раз оказались европейские исследователи, и чудом они избежали смерти: вышеупомянутая свинья держала в зубах линка, изображавшую заблудших европейцев, и должна была проглотить ее, но почему-то она этого не сделала, и не в меру любопытные исследователи остались живы.

7

Мне посчастливилось побывать в этом монастыре, но, к сожалению, только мельком. На фоне других маленьких и уютных несчетных монастырей Сиккима, которые были любезно показаны мне Сиккимским исследовательским институтом тибетологии в Гангтоке, Румтек произвел на меня впечатление чего-то очень парадного и довольно холодного. Ко мне вышел молодой, красивый и по-европейски воспитанный лама, прекрасно владеющий английским языком, и заговорил о том, как интересна ему западноевропейская философия, особенно же учение Гегеля, с которым он был прекрасно знаком. Времени у меня было мало, и я с тоской думала: что он, собственно говоря, нашел в нашей насквозь интеллектуалистической философии, владея буквально лежащими у него под ногами сокровищами древней мудрости? Наскоро я зашла в монастырскую лавку, но почему-то мне не захотелось покупать здесь неимоверно дорогие колокольчик и ваджру, предложенные услужливо суетившимся продавцом. Все, пора было уезжать. Увы, мое первое впечатление в силу обстоятельств и неразвитости моего собственного сознания могло быть только очень и очень поверхностным, тем более что к тому моменту я уже успела подхватить какую-то местную заразу и медленно заболевала ею. Впрочем, вряд ли все это оправдывает меня – надо было смотреть внимательнее.