Временные трудности 3 - Максим Томилко

утром сонную тишину Гороховой улицы нарушил стук копыт одинокого конного экипажа. Поравнявшись с неторопливо прогуливающимся прохожим, экипаж остановился. Прохожий, видимо, поджидавший именно его, тут же оставил свою неспешную прогулку, быстро подскочил к пассажиру и торопливо доложил:

— Ваше сиятельство, они на чердаке вон того дома. Поволокли с собой тяжёлый ящик. Думаю, что пулемёт. И где только раздобыть-то умудрились, подлецы! Я поставил у чёрного входа поручика Ширяева, с ним ещё двое. По улице какой-то молокосос кружил, но с полчаса как ушёл. Корнет фон Медем вызвался его проводить. Какие-нибудь приказания будут?

— Да никаких, Алексей Игоревич. Ждём пока. Сейчас специалисты прибудут.

— Егор Николаевич?

— Да. Пусть покажут нам класс, — Юрий Андреевич достал портсигар, угостил Котова, закурил и предложил. — Садитесь в экипаж, штабс-ротмистр, в ногах, как известно, правды нет.

— Благодарю, ваше сиятельство.

— Алексей Игоревич, ну, договаривались же… — он недовольно поморщился.

— Виноват, Юрий Андреевич, забылся.

— Да ладно… Это всё неважно. Сколько там тел? — старик кивнул на указанный ему дом.

— Помимо Дарьи Алексеевны, ещё двое. Один по описанию походит на Терехова. Это тот бомбист из «Б. О. П. С. Р.» (боевая организация партии социалистов-революционеров), чья фотокарточка пропала у Елены Петровны.

— Пропала, — Юрий Андреевич иронично хмыкнул.

— Я хотел сказать, была украдена, — поправился Котов.

— А второй? — по безразличию в голосе было понятно, что полковника не сильно занимал этот вопрос и он лишь пытается скоротать время ожидания.

— Юнец безусый. Лет пятнадцать или того меньше. Одет прилично. Типичная жёлтая карточка.

— Что, простите?

— Я имел в виду, что по облику типичный студент. Мы, когда учёт ведём, то на красные карточки заносим эсеров, на голубые — социал-демократов, на зелёные — анархистов, на белые — различных деятелей общественных групп и движений, а на жёлтые — студентов вроде этого.

— Понятно…

Старинная громоздкая карета, заслужившая в народе обидное прозвище колымаги или рыдвана, остановилась позади их экипажа. Егор, сидевший рядом с кучером, легко спрыгнул на мостовую и подошёл к ним. Несмотря на довольно тёплую погоду, ротмистр был одет в лёгкий светлый плащ.

— Доброе утро, господа.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — отозвался Котов, а старик молча протянул руку и постучал костяшками пальцев по груди Егора. Кираса под плащом тут же отозвалась глухим звуком металла. Юрий Андреевич критически обозрел его высокие ботинки со шнуровкой и недовольно спросил:

— Ты всё никак не угомонишься?

— Да я так ржавчиной скоро покроюсь. Дайте хоть немного размяться.

— Иди разминайся. Чердак вон того дома. Там два тела и Дарья свет Алексеевна. Надо говорить, чтобы живыми брал?

— Не надо. Благодарю, господин полковник. Это мы мигом. Это мы с превеликим удовольствием, — Егор негромко свистнул, и дверцы его кареты тут же распахнулись. На улицу высыпала сверкающая доспехами четвёрка крепких ребят. Егор скинул плащ и аккуратно пристроил его рядом с кучером. Один из парней протянул командиру шлем.

— За мной, — скомандовал Егор и первым побежал к указанному зданию.

Штабс-ротмистр Котов с интересом наблюдал, как сверкающая на солнце процессия скрылась в парадном. Юрий Андреевич вздохнул, покачал головой и закурил:

— Алексей Игоревич, а тюремная повозка где?

— Ожидает в том дворе. Одну минуту, — Котов покинул экипаж и быстро зашагал вдоль дома.

Не прошло и пяти минут, как тяжёлая дверь парадной снова распахнулась. Один спецназовец вышел на улицу, внимательно осмотрелся по сторонам и призывно махнул кучеру тюремной кареты. Двоих мужчин со скованными за спиной руками затолкали внутрь подъехавшего фургона, а Клёновой Юрий Андреевич галантно предложил место в своём экипаже.

Два жандарма во главе с поручиком Ширяевым вынесли из подъезда пулемёт системы Максима. Юрий Андреевич усмехнулся:

— Здорово! Сколько за него отвалили? Тысячи полторы, поди? Ладно, можете не отвечать — я сам узнаю, — он обернулся к штабс-ротмистру Котову. — Алексей Игоревич, вы тут оставьте кого-нибудь нашего юного корнета дожидаться и поезжайте следом за нами. Сегодня очень много дел, а мы с вами несколько отвлеклись.

Глава 11

В большом тронном зале Зимнего дворца собралось человек сто. Случайных людей здесь не было, только банкиры, промышленники, купцы и крупные землевладельцы. Всех этих людей объединяло одно: они были обладателями многомиллионных состояний. Негромкая музыка и сновавшие с подносами шампанского официанты пытались по мере сил скрасить ожидание почтенной публики.

Огромные лакированные двустворчатые двери, настоящее произведение искусства, беззвучно распахнулись. В зал вошло несколько человек в жандармских мундирах. Шедший впереди пожилой полковник обвёл тяжёлым взглядом всех присутствующих в зале и спросил:

— Все собрались?

— Ваше сиятельство, тут Гинцбурги, Второвы, Юсуповы, Демидовы, Нобели, Поляковы, Перловы, князь Семён Абамелек-Лазарев, Борис Абрамович Каменка, Гуго Борау…

— Гуго Борау? Это кто такой?

— Немец, ваше высокоблагородие, торговля чаем и продуктами химической промышленности, почти сорок миллионов, — уважительно произнёс один из сопровождающих, сверившись с записями в тонкой кожаной папке.

— Понятно. Это кто такие? — Юрий Андреевич кивнул на большую группу людей, державшуюся несколько обособленно.

— Мамонтовы, Морозовы, Громовы, Третьяковы, Гучковы, Кузнецовы, Коноваловы, Хлудовы, Солдатёнковы…

— Виновники торжества. А где Савва Морозов? Что-то я его не вижу. Игнорирует? — недовольно спросил граф Белов.

— Так помер он. Ещё весной во Франции, в Каннах. Говорят, застрелился, — подсказал стоящий рядом с ним офицер.

— Ясно. Кто от них прибыл?

— Мать его, Мария Фёдоровна, вместе со вдовой Саввы Зинаидой Григорьевной, вон они, рядом с Павлом Рябушинским стоят.

— Хорошо. Разберёмся. Кто не приехал?

— Дербенёв, Крестовников, Найдёнов, Бунге, Вышнеградский, Путилов, Смирнов, Манташев, Воронцов-Дашков, Балашов. Ну и господин Витте, конечно.

— Витте и его компанию потом встретим. А этих господ разыскать и доставить немедля. Куда — сами знаете. Выполнять.

Его собеседник, захлопнув папку, быстро вышел. Говорил Юрий Андреевич достаточно громко, и его, конечно же, услышали. По залу пронёсся тихий гул.

— Что с великими князьями? — не обращая внимания на недовольный ропот собравшихся, поинтересовался Юрий Андреевич.

— Ожидают в отдельном кабинете, — доложил один из сопровождавших.

— Хорошо. Потом за каждым пустите своих людей — я должен знать, кто с кем встречался. Начинайте.

Через несколько секунд огромные двустворчатые двери тронного зала вновь распахнулись и около полусотни безликих фигур в блестящих толстых кирасах и чёрных балаклавах вбежали в зал, быстро окружив присутствующих гостей.

Шум усилился. Юрий Андреевич сделал пару шагов