Украденная победа 14-го года. Где предали русскую армию? - Виктор Устинов

Л. Троцкий, заранее зная условия ультиматума, прервал переговоры и заявил, что Советская Россия войну прекращает и армию демобилизует. Переговоры были прерваны, а 18 февраля австро-германские войска, численностью до 50 дивизий, начали наступление на двух направлениях: на Ревель, достигнув в первый же день линии реки западный Двины и заняв Двинск(группа фельдмаршала Эйхгорна) и на Ковель, Ровно (группа генерала Лизингена). В центре этого широкого фронта часть войск продвигалась к Минску, и к вечеру 18 февраля, они вступили в Молодечно[561]. Остатки старой русской армии Северного и Западного фронтов первой мировой войны покатились назад, бросая артиллерию, боеприпасы и колоссальное количество военного снаряжения. Продвижение турецких войск на юге и австро-германских в центральной части России также шло успешно. 20 февраля группа генерала Лизингена овладела Ровно, а на следующий день Новоград-Волынским, где она соединилась с гайдамацкими войсками Украинской Центральной Рады. На севере группа Эйхгорна 21–22 февраля овладела всей Эстонией, а в центре, в эти же дни был захвачен Минск. Наспех сформированные новые части Красной Армии растворялись в волне стихийного отступления старой русской армии. Под угрозой находились центры революции – Петроград и Москва.

23 февраля ЦК РСДРП принял предложение Ленина и Сталина подписать германские условия мира, а 24 февраля, на рассвете, ВЦИК, после бурного заседания фракций большевиков и «левых» эсеров, длившихся всю ночь, 116 голосами против 85, при 26 воздержавшихся, вынес свое решение о принятии условий мира, продиктованных немцами[562]. Ленин немедленно телеграфировал в Берлин о решении ВЦИК, но германские войска продолжали вести наступление и 24 февраля их войска заняли г. Остров и Псков.

Предвидя неизбежность поражения советской России в столкновении с австро-германской армией, Англия в конце февраля начала высадку десанта в Мурманске, чтобы оградить этот важнейший регион от вступления туда немецких войск. В Берлине незамедлительно был замечен этот упреждающий стратегический выпад англичан и там, несмотря на то, что многие советники из окружения кайзера предлагали ему продолжить наступление на Москву и Петроград, чтобы свергнуть большевиков и водворить там монархический режим, – было решено и дальше поддерживать большевистское правительство Ленина, так как продвижение немцев вглубь России удлиняло их коммуникации, и сталкивало их на востоке с английской армией. На тот период немцам лучше было иметь плохого союзника в лице большевиков, чем опасного врага в лице англичан. М. Эрцбергер, хорошо разбиравшийся в тонкостях высокой политики своей страны не случайно вынес впечатление, что «Германия осуждена рука об руку с большевизмом вызывать на бой весь свет не потому что она заключила с ним мир, но потому, что заключает теперь с ним договор, который только укрепляет силу большевиков»[563].

3 марта в Брест-Литовске представителями Советской России с одной стороны, и представителями стран Четверного Союза (Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и Турции), с другой, был подписан Брест-Литовский мирный договор. Договор состоял из 14 статей и множества различных приложений и протоколов, которые предписывали советским властям мучительные и трудные формы принуждения в политике и экономике своей страны в интересах государств Четверного Союза. По договору, от России отторгались значительные части территории: Польша, Литва, часть Белоруссии и Латвии. Судьба этих областей должна была определяться Германией и Австро-Венгрией. Одновременно Советская Россия должна была очистить Лифляндию и Эстляндию (современные Латвия и Эстония), куда вводились германские войска. Германия сохраняла за собой Моонзундские острова и Рижский залив. Советские войска должны были покинуть Украину, Финляндию, Аландские острова, а также округа Ардагана, Карса и Батума, судьба которых отдавалась в руки Турции. Советская Россия утрачивала около 1 млн. кв. км своих земель. Договор обязывал Россию провести полную демобилизацию армии и флота, в т. ч. и частей, сформированных Советским правительством, признать мирный договор украинской Центральной рады с Германией и ее союзниками и, в свою очередь, заключить мирный договор с Радой и определить границу между Россией и Украиной. Договор предусматривал возобновление дипломатических и консульских отношений между Советской Россией и Германией, а также другими государствами Четверного союза[564]. Брестский договор восстанавливал крайне невыгодные для России таможенные тарифы, уступленные немцам еще царем Николаем II в 1904 году, устанавливал право наибольшего благоприятствования в экономических и торговых отношениях, что открывало перед Германией и ее союзниками возможность ввоза, вывоза и провоза товаров в Россию и из нее без всяких ограничений. По дополнительному соглашению Советское правительство должно было выплатить Германии 6 млрд. золотых марок в течение одного года и отдавать немцам каждую вторую тонну нефти и каждую четвертую тонну угля и зерна. Чтобы рассчитаться с немцами, большевистское правительство обложило всех богатых и среднего класса людей различными податями, основным содержанием которых являлось сдача ими в фонд советской власти всех серебряных и золотых предметов и украшений, имеющихся в их семьях, и все это сотнями тонн в прессованных слитках отправлялось в Германию. Потом, по предложению Троцкого, золото и серебро стали изымать и из церквей. Такова была плата русского народа за проезд Ленина и его соратников из Швейцарии в Россию в запломбированном вагоне и под охраной германских агентов.

Вышедшая из войны Россия испытывала страшный гнет со стороны Германии, расхищавшей ее национальные богатства для продолжения войны со странами Антанты. И это побуждало берлинские правящие круги усилить поддержку советского правительства и сообщать Ленину обо всех угрозах советской власти, исходящих как от внешних сил – разведок Англии, Франции и США, так и внутренних врагов – эсеров и монархистов. Такая политика Берлина противоречила интересам ее правящего класса и долговременным интересам Германии в Европе и мире, но кайзер Вильгельм II и германский генштаб не могли иначе поступить – они оказались заложниками своей ставки на большевиков, и отказ от этого вел их к скорому поражению в войне. «…Германия …слишком связалась с большевиками; величайшей ошибкой является то, что Германия сделала в ней уступку большевикам, признав отмену частной собственности; за такую ошибку предстоит чрезвычайно тяжелая историческая расплата…»-, писал известный депутат рейхстага Эрцбергер[565]. Когда Антанта убедилась в союзе немцев с большевиками, она стала поддерживать всех их врагов – белое движение. Генералы Корнилов, Юденич, Деникин, адмирал Колчак – вообще всякое выступление против большевиков содержалось и снабжалось за счет денежных средств Англии, Франции и США. Англия, Франция и США стремились разорвать политические связи Советской России с Германией или, хотя бы нарушить их, с целью ограничения немецкого влияния в Москве; они хотели воспретить продвижение Германии на север и юг России, где были незамерзающие порты и нефть и воюющая на стороне Тройственного союза Турция.

После заключения Брестского мира Германия в бешенном темпе перебрасывала на западный фронт дивизии, действовавшие против русской армии, оставив там свои подвижные части – кавалерийские дивизии и слабые австро-венгерские дивизии, которые на глазах разлагались и были непригодны для участия в боях. 21 марта германское командование начало крупную наступательную операцию на Западном фронте ударом на Амьен, с целью отрезать британские войска от французских, разгромить их и выйти к морю. Превосходство в силах и средствах было на стороне Германии (62 дивизии, 6824 орудий и около 1000 самолетов, против 32 дивизий, 3000 орудий и около 500 самолетов у англичан). Серьезной ошибкой германского командования было то, что оно не имело в своем распоряжении подвижных войск, необходимых для развития тактического прорыва в оперативный. Вся кавалерия была оставлена на восточном фронте. Не сумели в Германии своевременно оценить и значение танков, занимавших все большую роль в наступлении и обороне. Все был готово к наступлению, однако веры в победу над врагом у немцев не было – как у простого солдата, так и в высшем командном звене. «…Наступление не решит исхода войны, для этого у нас недостаточно сил», – говорили генералы в германском генштабе и в штабах армий[566].

Немцам удалось прорвать оборону англичан на глубину 60 км и английские войска сражались на пределе возможного, так как не было единого руководства; французское командование ничего не делало, чтобы оказать помощь англичанам. 26 марта в Дуллане, на конференции представителей правительств и высших военачальников Антанты, французскому генералу Ф. Фошу было поручено координировать действия союзных войск во Франции и Бельгии, и с этого дня управление союзными силами приобрело динамичный и полезный характер, что приблизило победное окончание войны. Фош тотчас же сконцентрировал все английские и французские резервы у Амьена, а английские дивизии, понесшие большие потери, заменил на французские, и германское наступление захлебнулось. Попытка германского командования перенести направление главного удара в юго-западном направлении также не удалась.