Бункер. Иллюзия - Хью Хауи

— Так что будет с двумя насосами? — не унимался Соло.

Джульетте стало дурно. Даже если подключить еще три маленьких насоса с гидропонных ферм и протянуть для них еще три комплекта труб и кабелей, пройдет год, а то и два, прежде чем в бункере станет совершенно сухо. А она не была уверена, есть ли у нее этот год. Всего несколько недель в заброшенном бункере наедине с полубезумным Соло, и она уже начала слышать чей-то шепот, забывать, где оставляла вещи, обнаруживать свет включенным там, где она наверняка выключала его. Два года такой жизни, в то время как ее дом так близок, но одновременно и невозможно далек…

Джульетта перегнулась через перила, чувствуя, что ее действительно может стошнить. И, глядя на воду сквозь свое отражение на радужной пленке, она вдруг стала оценивать варианты, еще более безумные, чем два года почти полного одиночества.

— Два года, — сказала она Соло, словно огласив смертный приговор. — Два года. Вот сколько потребуется времени, если мы добавим еще три насоса. Не менее полугода на одну только лестницу, а все остальное пойдет еще медленнее.

— Два года! — пропел Соло. — Два года, два года! — Он дважды топнул по воде на нижней ступеньке, пустив волну, исказившую его отражение. Потом завертелся на месте, поглядывая на Джульетту. — Так быстро!

Джульетта попыталась справиться с отчаянием. Два года покажутся ей вечностью. И, кстати, что они найдут там, внизу? В каком состоянии окажется главный генератор? Или землеройные машины? Если машину погрузить в пресную воду, она не пострадает до тех пор, пока к ней не будет доступа воздуха. Но как только насосы откачают воду и металл окажется на поверхности, начнется коррозия. Именно безжалостный кислород, грызущий влажный металл, обрекал на гибель все полезное, что оставалось внизу. Машины и инструменты будет необходимо немедленно высушить, а потом смазать. А их только двое…

Джульетта с ужасом увидела, как Соло наклонился, разогнал перед собой маслянистую пленку и зачерпнул мутной воды, которую шумно и радостно выпил.

…Ладно, если только один из них станет усердно спасать машины, этого будет недостаточно.

Возможно, ей удастся запустить резервный генератор. Работать понадобится меньше, а электричества он будет давать вполне достаточно.

— Что будем делать два года? — спросил Соло, вытирая бороду ладонью и глядя на нее.

Джульетта покачала головой:

— Мы не станем ждать два года.

Последних трех недель в семнадцатом бункере ей хватило с лихвой. Но этого она ему не сказала.

— Ладно, — пожал он плечами и прошлепал вверх по ступенькам в ботинках, которые были ему велики. Серый комбинезон тоже висел на нем мешком, создавая впечатление, будто он мальчик, пытающийся носить одежду, скроенную для отца. Поднявшись на площадку к Джульетте, Соло улыбнулся сквозь мокрую бороду. — У тебя такой вид, будто ты задумала какие-то новые проекты, — радостно сообщил он.

Она молча кивнула. Над чем бы они ни работали, будь то ремонт давно не функционирующей электропроводки, или усовершенствования на фермах, или замена балласта в лампах дневного света, Соло называл это «проектами». И заявлял, что любит проекты. Она решила, что эта странная черта осталась у него с молодости как своеобразный механизм выживания, развившийся за годы одиночества и позволяющий ему браться за любое дело с улыбкой, а не с ужасом.

— О да, нас ждет великий проект, — подтвердила Джульетта, уже пугаясь задуманного. Она начала составлять мысленный список инструментов и запчастей, которые необходимо раздобыть на обратном пути.

Соло рассмеялся и хлопнул в ладоши:

— Хорошо! Значит, обратно в мастерскую!

Он повертел пальцем над головой, указывая на предстоящий долгий подъем.

— Пока нет. Сперва надо зайти на ферму и поесть. Потом сделаем остановку в снабжении, там нужно будет кое-что забрать. А потом я зайду в серверную. — Джульетта отвернулась от перил и глубокой шахты с серебристо-зеленой водой. — Пока мы не начали работу в мастерской, я хотела бы сделать вызов…

— Вызов! — надул губы Соло. — Только не это. Ты все свое время проводишь возле той дурацкой штуковины.

Джульетта проигнорировала его слова и зашагала по лестнице. Начался долгий подъем к Ай-Ти, уже пятый для нее за три недели. И она знала, что Соло прав: она тратит чересчур много времени, делая вызовы, слишком долго сидит в наушниках, вслушиваясь в сигнал. Она знала, что это безумие, что она медленно сходит с ума. Но, сидя в дальнем конце безлюдной серверной с микрофоном возле губ и отгородившись от мира наушниками — когда только проводок соединял ее мертвый мир с обитаемым, — она чувствовала: это почти единственное в семнадцатом бункере, что не дает ей свихнуться.

57

Бункер 18

…В тот год гражданская война поглотила тридцать три штата. Этот конфликт унес больше жизней американцев, чем все последующие войны, вместе взятые, ибо смерть губила своих же. Четыре года земля опустошалась, и когда над полями сражений рассеивался дым, открывалась ужасная картина, где брат лежал на брате. Более полумиллиона человек погибли. Некоторые говорят, что потери на самом деле оказались почти вдвое большими. Болезни, голод и несчастья правили жизнью людей…

Страницы книги вспыхнули красным как раз в тот момент, когда Лукас добрался до описания сражений. Он перестал читать и взглянул на лампы под потолком. Их ровный белый свет сменился пульсирующим красным, означающим, что в серверной над ним кто-то есть. Лукас взял лежащую на колене серебряную ниточку и аккуратно заложил ею место, где остановился. Закрыв старый том, он бережно вернул его в металлическую коробку, а коробку вставил в просвет на книжной полке. Потом молча пересек комнату, склонился перед компьютером и шевельнул мышкой, оживляя экран.

Появилось окно с видом на серверы в реальном времени, слегка искаженным широкоугольным объективом. Это был еще один секрет помещения, и без того набитого тайнами, — способность видеть удаленные места. Лукас стал переключаться с камеры на камеру. Может, Сэмми или другой техник пришел что-то починить? Урчащий живот тем временем выказывал надежду, что этот кто-то принес ему обед.

Через объектив четвертой камеры Лукас наконец-то увидел посетителя: невысокая фигура в сером комбинезоне, усатый мужчина в очках. Он немного сутулился, на подносе в его руках позвякивали столовые приборы, стоял стакан с немного расплескавшейся водой и накрытая крышкой тарелка. Поднос упирался в выступающий живот мужчины. Проходя мимо камеры, Бернард заглянул в объектив, пронзив Лукаса взглядом. Губы под усами растянулись в улыбке.

Лукас встал из-за компьютера и, мягко шлепая босыми ногами по прохладной стальной решетке, торопливо прошел по коридору, чтобы открыть люк. Он с уже привычной легкостью поднялся по лесенке и повернул потертую красную запорную рукоятку. Едва он приподнял решетку, как на лесенку упала тень Бернарда. Пока Лукас отодвигал в сторону секцию пола, Бернард с лязгом опустил поднос возле люка.

— Сегодня я тебя балую, — сообщил Бернард.

Он принюхался и поднял металлическую крышку. Из-под нее вырвалось облачко пара, исходящего от двух горок свиных ребрышек.

— Ух ты! — При виде мяса у Лукаса потекли слюнки. Он вылез из люка и уселся на полу, свесив ноги в проем. Поставил поднос на колени и взялся за нож и вилку. — А я думал, что мы перевели бункер на ограниченные пайки — во всяком случае, пока не удастся подавить сопротивление. — Он отрезал кусок нежного мяса и сунул его в рот. — Но я вовсе не жалуюсь.

Лукас с удовольствием прожевал полноценную белковую пищу, мысленно поблагодарив животное за такую жертву.

— Пайки не были увеличены, — сказал Бернард. — Мы наткнулись на очаг сопротивления на базаре, а эта бедная свинка попала под перекрестный огонь. Но я не собирался позволить ей пропасть зря. Большая часть мяса, разумеется, пошла женам и мужьям тех, кого мы потеряли.

— Угу. — Лукас проглотил пищу. — И сколько их?

— Пятеро, и еще трое после первой атаки.

Лукас покачал головой.

— Не так уж и плохо, если учесть все обстоятельства. — Бернард пригладил усы и стал смотреть, как Лукас ест.

Тот, не переставая жевать, показал вилкой на мясо, предлагая поделиться, но Бернард отмахнулся. Шеф прислонился к пустому корпусу сервера, скрывавшему пульт связи и запорную рукоятку люка над лесенкой. Лукас постарался не реагировать.

— И долго еще мне нужно будет здесь оставаться? — Он старался говорить спокойно, как если бы его устроил любой ответ. — Я тут уже три недели, верно? — Он отрезал еще кусок мяса, не тронув овощи. — Еще пару дней?

Бернард потер щеки и провел пальцами по редеющим волосам.