Черный камень. Сага темных земель - Роберт Говард

Я пожал плечами и тряхнул головой — прочь, нелепые мысли! Если и случаются в этом лесу тайные шабаши поклонников вуду, то уж всяко не сегодня, когда целый отряд злых и решительно настроенных парней прочесывает болото.

Конь мой вырос в лесу и ступал во мраке уверенней дикой кошки; путь он держал отлично и без моей помощи. А я напрягал слух и все остальные чувства — не выдаст ли себя беглец? Но никто не подкрадывался ко мне по кустарнику; тишина стояла поистине гробовая. Я знал, что Джо Кэгль вооружен и терять ему нечего. Вдруг подстерегает в засаде? Что, если через секунду-другую выскочит на дорогу и выпалит? Впрочем, этого я не особо страшился. В такой темноте он видит не лучше моего, так что в перестрелке шансы у нас будут равны. А уж если дойдет до рукопашной… Во мне двести пять фунтов, и это в основном кости и сухожилия. Вдобавок жизнь на техасском ранчо — это вам не малина, что-что, а драка там не редкость. В том числе и со смертельным исходом. По правде говоря, меня так взбесила прощальная угроза Джо Кэгля, что я утратил всякую осторожность, даже мысли не допускал, что эта подлая человекообразная обезьяна способна меня одолеть. Попадись только — в отбивную превращу!

До Гиблой усадьбы, наверное, было уже рукой подать. О времени я мог судить лишь приблизительно. На востоке сквозь кроны сосен просачивался убогий свет — поднималась луна.

И тут вдруг где-то впереди часто захлопало — и снова, как непроглядный туман, сгустилось беззвучие. Я натянул повод, жеребец застыл как вкопанный. Спешить не стоило. По-моему, стрелял лишь один револьвер. Никто не отвечал на огонь. Что же стряслось там, в этой зловещей мгле? Может, эти выстрелы оборвали подлую жизнь Джо Кэгля, или на спусковой крючок давил его палец? Что ж, выяснить можно — но лишь одним способом.

Я двинул коня пятками, и он понес меня легким аллюром.

Через несколько секунд я оказался на широкой поляне, посреди нее высилась, заслоняя звезды, мрачная хоромина. Гиблая усадьба! Так вот она какая…

Сквозь хвою текло призрачное лунное серебро, на поляне чернели тени и блуждал непоседливый ведьмин огонь. Света хватало, чтобы разглядеть дом обветшалый особняк в старом колониальном стиле. Несколько секунд я не шевелился в седле, перед мысленным взором вставали картины былой славы обширные плантации, чопорные южные полковники, прекрасные дамы в шелках, пышные балы, разудалые охоты…

Все легло под косой Гражданской войны, все сгинуло без следа. На плантациях выросли сосны, галантные кавалеры и очаровательные дамы давно лежат в безымянных могилах, особняк — во власти забвения и тлена…

Что за таинственное зло поселилось в его темных и пыльных залах, где снуют мыши и вьют гнезда совы?

Я спрыгнул с коня, и он в тот же миг заржал и вскинулся на дыбы, рванув поводья из моих рук. Поймать их я не успел — он повернулся и галопом ускакал в лес, исчез во мраке, точно тень гоблина. От неожиданности я утратил дар речи — так и стоял и слушал утихающую дробь копыт, а холодный ветерок забирался под одежду и гнал мурашки вдоль позвоночника. Не больно-то приятно, скажу я вам, в такой ситуации лишиться пути к отходу.

Впрочем, от опасности я бегать не привык. Отважно подошел к просторной веранде с тяжелым револьвером в одной руке и не горящим фонариком в другой. Надо мной высились массивные колонны; дверь поскрипывала на сломанных петлях. Я включил фонарь, мазнул лучом по широкому коридору, но заметил только пыль и гниль.

Я погасил фонарик и осторожно вошел. Пока стоял в коридоре, привыкая к мраку, сообразил, что действую крайне безрассудно. Если в этом здании прячется Джо Кэгль, ему надо лишь дождаться, когда я снова зажгу фонарик, и хорошенько нашпиговать меня свинцом.

Но тут я снова вспомнил, как он угрожал Джоан, — бедняжка, она ведь не сомневается, что мерзавец выполнит свое обещание. Прочь колебания! Если Джо Кэгль — в этом доме, тут ему и конец.

Я твердым шагом направился к лестнице. Инстинкт подсказывал, что преступник — если он здесь — затаился где-то на втором этаже. Я двинулся вверх и вскоре очутился на лестничной площадке, залитой лунным светом из окна. Половицы укрылись под толстым слоем пыли — похоже, его лет двадцать не тревожила ничья стопа. Доносился шелест крыльев летучих мышей и звуки мышиной возни. Напрасно я высматривал на ступеньках отпечатки чужих ног. Впрочем, логика подсказывала, что в этом доме не одна лестница. Забраться в дом можно и через окно.

Вот и коридор — сущий лабиринт из зловещих черных теней и прямоугольников лунного света, льющегося в окна. И ни звука помимо моей поступи, приглушенной ковром из пыли. Я оставлял позади комнату за комнатой, но луч фонаря показывал только заплесневелые стены, просевшие потолки и ломаную мебель. И вот наконец, почти в конце коридора, обнаружил я затворенную дверь. Я застыл как вкопанный, нервы натянулись, точно струны, сердце забухало. Необъяснимое чутье подсказало: за дверью что-то таинственное, грозное… Не сразу решился включить фонарик. Посветил вниз: слой пыли под дверью нарушен! Остался клиновидный след — дверь отворяли совсем недавно. Я осторожно надавил на ручку, ее скрежет заставил меня поморщиться. А ну как Джо пальнет на звук? Воцарилась тишина. Я рывком распахнул дверь и метнулся вбок.

Выстрела не последовало. Вообще ни звука…

Я вернулся к двери, с револьвером на изготовку присел на корточки и напряг зрение. В ноздрях слегка защипало от едкого запаха — пороховой дым. Не из этой ли комнаты донеслись хлопки выстрелов, когда я подъезжал к дому?

Лунный свет падал на растресканный подоконник, на захламленный пол. Ближе к центру комнаты лежало нечто темное, очертаниями напоминающее человека. Я переступил через порог, прошел в середину комнаты, нагнулся, посветил. Луч упал на запрокинутое лицо. У Джоан больше нет причины бояться Джо Кэгля, ибо мертвецы не способны выполнять свои угрозы.

Рядом с его вытянутой рукой лежал револьвер. Я поднял его, заглянул в барабан — только пустые гильзы. А на теле — ни одной раны. В кого же он стрелял? И кто с ним разделался? Я еще раз посмотрел ему в лицо и понял, отчего он умер. Как-то раз я видел глаза человека, укушенного гремучей змеей, — тот бедолага скончался раньше, чем подействовал яд. Сердце не выдержало ожидания неминуемой смерти. У Кэгля отпала челюсть, мертвые глаза были круглы от ужаса. Мыслимое ли дело — напугать до смерти этого сорвиголову? Кем надо быть, чтобы… При этой мысли по лбу моему потекла струйка холодного пота, а волосы на затылке встали дыбом. Я вдруг до жути явственно ощутил безмолвие и мрачность этого гиблого места, где очутился в полуночный час…