Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика - Пьер Клостерман

Все самолеты, кроме самолета Броклехёрста, вернулись. В течение десяти минут 6 из 10 пополнят запасами топлива и боеприпасов.

Когда я уже собирался было идти в зону рассредоточения, войсковое соединение торпедоносителей «бьюфайтеров» молниеносно прошло над головами, двигаясь с севера, с грохотом, похожим на гром. Там было не менее трех авиазвеньев. Они возвращались после чудовищного сражения с морским флотом, организованного против пресловутого конвоя в Киле.

У одного из них горел двигатель — тянулся огромный след черного дыма, — и он пытался сесть на нашем поле. Где-то в 500 ярдах от земли вошел в штопор и упал с ужасным взрывом около резервуара для купания. Примчались пожарный механик и машина «Скорой помощи».

— Боже, зачем вся эта спешка? — прошептал Питер Вест. — Там уже ничего не осталось.

Как прав он был. Спустя десять минут «скорая помощь» медленно вернулась назад, везя жалкие останки летчика и обозревателя.

Спустя час после трагедии, когда мы все еще обсуждали ее за обедом, влетел Спай:

— Тебя к телефону, Пьер.

Кому, черт возьми, нужен я в этот ужасный час? Я прыгнул в джип и помчался в Интеллидженс-рум.

Начальник оперативного отдела у телефона.

— Запишите следующее для немедленного выполнения: воздушно-морская база в Гроссенброде, упоминание № 54.22 Е1 1.05. Свыше сотни огромных транспортных самолетов выгрузили па берегу, и они стоят на приколе. Вероятно, мощное вражеское прикрытие. Задействуйте весь имеющийся численный состав на определенную цель. Возможна атака с бреющего полета. Фактический метод исполнения на ваше усмотрение. Сообщите Кенвею о своих планах заранее, как минимум за десять минут. Я попробую дать вам противозенитные «тайфуны». Но не надейтесь на них особенно. Удачи.

Я поблагодарил и повесил трубку. Это звучало великолепно, но я был взбешен. Чудненько — после такого дня снова отправиться в полет на подобную цель в 8 часов вечера!

Я изучил настенную карту. Гроссенброд был приблизительно в 90 милях по прямой линии, но отчет метеослужбы говорил, что залив Любек и район Гамбурга были совершенно заблокированы. Была грозовая туча с ливнями на высоте до 20 000 футов. Нам придется идти в обход на север.

Шины скрипели по бетону. Начали подъезжать джипы, доставляя группы летчиков. Они были не в лучшем расположении духа из-за прерванного обеда и тяжелого дня. Некоторые жевали сандвичи, приготовленные на скорую руку.

Все здесь? О'кей. Я быстро обрисовал ситуацию. У нас не было достаточно самолетов, чтобы лететь как авиазвено в боевом построении. Поэтому мы полетели по двое в три звена, каждое из четырех самолетов, располагавшихся уступами по правому борту. Так как Брюса Коула не было, я повел первое формирование из 12 «темпестов», а Макдоиальд из 486-й — второе. Поэтому я надеялся, что мои 24 самолета будут под контролем.

Я не мог дать точные указания относительно того, как будет выполняться удар. Я сказал, что отдам необходимые приказы сразу по радио. Это будет целесообразней продуманного заранее плана. В любом случае я не имел ни необходимых данных, ни времени тщательно разработать план атаки.

— Сверьте свои часы… Сейчас 20.07. Запуск двигателей в 20.15. Я поднимусь как номер один, сделаю большой круг над аэродромом, чтобы дать возможность 24 самолетам выстроиться в боевой порядок, и в 20.25 возьму курс на цель. Есть какие-нибудь вопросы? О'кей, тогда распределяйтесь.

В моем отделении я выбрал лейтенанта Боуна, Дага Ворли и молодого сержанта Кроу, у которого это будет третий боевой вылет. Не особенно опытное трио, но у меня не было выбора. Я не мог взять тех летчиков, кто уже имел три вылета в этот день и кто абсолютно изнемогал, чтобы выполнить еще и четвертый и, конечно, довольно тяжелый.

20.15. Мой «Гранд Чарльз» был готов. Двигатель уже работал вхолостую, и Грей, лежа на крыле, все же поднял большие пальцы вверх, чтобы показать, что все в порядке. Огромное бетонное пространство, обрамленное большими черными ангарами, ожило при движении. Я пристегнул себя ремнями, осмотрелся вокруг. Двигатели работали вхолостую, стартеры с патронами стремительно убегали, механики неслись к нам с картами или парашютами, забытыми в последнюю минуту. Летчики неуклюже забирались в свои кабины, украшенные надувными спасательными жилетами и подвесными системами парашюта.

20.16. Убрали «башмаки». В 20.25, когда солнце было уже низко на горизонте и тяжелые гряды облаков катились на восток, я взял курс на север, медленно набирая высоту. Построение этим вечером было отвратительным — трудно смоделировать однородную команду из персонала трех разных подразделений.

— Давай, Филмстар, кончай волынить!

Отделение Блю, которое должно было находиться слева от меня, неуверенно летело справа от меня, в 1500 футов надо мной. Еллоу-2, -3 и -4 тащились более чем в половине мили от хвостовой части самолета. Я был раздражен и позвал их, чтобы отдать приказ, не выбирая выражений.

Мы облетели Гамбург, чтобы избежать облаков черного дыма, поднимающегося от горящих зданий. Мои самолеты, наконец, построились в боевом порядке.

Мы летели над Ноймюнстером на высоте 10 000 футов и очень нелепо нарвались на 88-миллиметровую зенитную батарею. Повернули на правый борт и взяли курс 052°. Погода ухудшалась, и мне пришлось идти зигзагом между скоплениями кучевых облаков, которые поднялись высоко в небо, словно белые башни.

— Алло, Кенвей, какие-нибудь сведения?

— Алло, Филмстар ведущий, Кенвей отвечает, совсем ничего.

Мы едва находились в 20 милях от нашей цели, когда непроницаемый барьер облаков загородил нам путь. Я пикировал, неотступно сопровождаемый своими самолетами в построении, чтобы попытаться найти путь через подошву облаков, но все, что нас встретило, были дождь и нулевая видимость. Мы быстро повернули на 180°, поднялись, потом повернули снова на 180° и оказались на нашем первоначальном курсе.

Что же делать? Одному самолету или в крайнем случае паре, может, удалось бы прорваться, но для плотного построения из 24 самолетов попытка была бы не только трудным делом, но и чертовски рискованным. Я посеял большое сомнение и у Кенвея.

— Алло, Кенвей, Филмстар ведущий здесь. Погода паршивая.

Ответ Кенвея и тон его голоса не оставляли места для сомнений.

— Филмстар ведущий, торопись, несмотря ни на что.