Если движется небо (СИ) - Духовникова Евгения

– Стоит, – неожиданно жёстко произнёс Джон Смит. – Но отталкиваться лишь от этого факта мы не можем. А вот секретные разработки ФИМ и в особенности история с похищением программного модуля – уже гораздо серьёзнее.

– Миноры утверждают, что "А-один" – концепт комплекса, предназначенного для создания прямых порталов, а не оружие, – с легчайшим оттенком иронии заметил Тилль. Разумеется, сам он не верил в эту чушь ни на гран – но ему было любопытно, какое мнение на этот счёт будет у человека.

– Если это и правда, то не вся, а лишь часть, – ответил Джон после недолгого раздумья. – Причинно-следственная связь налицо: аннигиляция планет началась вскоре после кражи программного модуля. Да и с кражей этой... Явно не всё чисто. Зачем, спрашивается, руководству ФИМ нужно было скрывать информацию, да ещё и просить местных полицейских о расследовании инцидента в частном порядке? Как по мне, всё это шито белыми нитками.

Тилль вновь не понял смысла фразы с ходу, и лишь спустя какое-то время сообразил, что у людей совершенно иное восприятие цвета и света. Но тут взгляд его упал на иллюминатор – и все прочие мысли разом вылетели из головы.

– Смотри!

Джон Смит прильнул к окну. Сощурился, вглядываясь в реликтовую черноту, где сейчас медленно разворачивался крейсер делегатов с Мина.

На корабле, помимо посадочных огней, горели ещё синие огни – знак добрых намерений и мирных переговоров. В свете последних событий это выглядело как чудовищно лицемерный фарс.

Двери отворились, и главный совещательный стал постепенно наполняться. Последним явился, как и следовало ожидать Чи-чжуань, представитель орниттов – встрёпанный, невыспавшийся и как всегда дёргано суетливый.

Корабль миноров лёг в дрейф в непосредственной близости от станции Ассамблеи, однако стыковаться не собирался.

– Господа, я прошу прощения, – раздался из динамиков взволнованный голос главного инженера связи. – Но делегация миноров настаивает на дистанционных переговорах.

– А я знал, что так будет, – с непередаваемым самодовольством проскрипел циар. – Я вас предупреждал!

Кто-то льстиво поддакнул.

– Что ж, мы были готовы к такому повороту, – отвернувшись от иллюминатора, Тилль обвёл коллег решительным взглядом. Одно кресло оставалось пустым: представителя минора среди них не было. – Значит, действуем по запасному плану.

Глава 23

Всё приключившееся на Ликтисе произошло так быстро, что Лейф с трудом верил в реальность происходящего. Что же касается его заложницы, а теперь и попутчицы, она, похоже, вообще пребывала в полной прострации.

Лейф не вполне понимал, какими полномочиями обладает читтана, но все его требования были выполнены в точности: ему предоставили корабль, ликтианский корабль, позволили взлететь и покинуть орбиту Ликтиса, – словом, никоим образом ему не препятствовали.

Но сейчас, отправив корабль в серую муть субпространства, Лейф неожиданно остро ощутил угрызения совести.

Ликтианка спасла его и помогла сбежать – а ведь он чуть не задушил её.

А люди в лиловых мундирах, которые преследовали его... Неужели из-за того катера, реквизированного им на "Тангенсе" или из-за ещё более давней истории с теми альбинами? Непохоже.

– Почему вы это сделали? – вопрос вырвался у Лейфа сам собой. Он покраснел, не решаясь поднять голову и посмотреть своей спутнице в глаза.

– Потому что ты нуждался в помощи, – ему показалось, или в голосе ликтианки мелькнула грустная ирония? – А ещё потому, что я помню древние предания.

Лейф еле удержался, чтобы не фыркнуть. Опять сказки.

– Другие расы не верят нам, – размеренно продолжала читана. Она держалась так, будто они сидели в литературном салоне, а не в кабине звездолёта, только что нырнувшего в подпространство. – А зря. Мифы и легенды древности уходят своими корнями в глубину веков, в те давние времена, когда Разум был един, неколебим и абсолютен, когда не существовало загадок и тайн мироздания, ибо всё мироздание лежало перед Единым Всеобщим Разумом как на ладони: все эпохи и эры, вся наша история, все вехи колеса времени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– У людей тоже есть подобное религиозное учение, – осторожно вставил Лейф.

– Ваши религии отчасти правы, – читтана кивнула. – Я говорю "отчасти", поскольку уразуметь всю истину, пребывая в материальной оболочке смертного тела, не дано никому. Даже минорам, – она печально вздохнула. – Я не предполагала, что доживу до конца времён и лично смогу увидеть его. Однако это случилось – а отрицать уже случившееся могут либо дети, либо слабые духом.

– Вы тоже считаете, что я – пришелец из ваших легенд? – не выдержал Лейф. Этого только не хватало!

Читтана многозначительно промолчала.

– У меня нет аннигилятора материи, – добавил он сердито. – И уничтожать планеты силой мысли я тоже не умею. И я абсолютно точно не испытываю никакой неприязни ни к ликтианам, ни к другим расам, чтобы устраивать локальный апокалипсис в отдельно взятой Вселенной!

Его взгляд вдруг упал на браслет. Нет, не может быть... Или может?..

Но ведь браслет вышел из строя ещё на Птеросе, а на Ликтисе он вообще его не использовал!

Ликтианка молчала. Лишь спустя несколько минут она задумчиво произнесла:

– Мне приятно слышать, что ты не питаешь к нам тёмных чувств. Мне было бы грустно провести последние дни своей жизни физического воплощения в обществе недруга.

Лейф застонал. Это ему так повезло с попутчицей или все ликтиане – бесхребетные фанатичные фаталисты?

– Кстати, – читтана пошевелилась, усаживаясь поудобнее в кресле, – как ты оказался в нашей Вселенной? Как тебе удалось пересечь границу миров?

Лейф замер с открытым ртом. Вопрос застал его врасплох.

– Я не говорил вам, что я из другой Вселенной, – осторожно ответил он.

– Нет нужды озвучивать очевидное.

– Вам это очевидно? С какой стати?

– Вижу.

Лейф не понял.

– Ликтиане видят мир иначе, – охотно объяснила читтана. – Не все ликтиане, но читтаны – да. Спектр излучения, который способны воспринимать наши зрительные рецепторы, весьма широк. Я вижу тебя. Вижу, что ты – иной. От тебя исходит иной свет. Я сразу поняла это, как взглянула на тебя там, в космопорте. Поэтому и решила помочь.

Мальчик изучающе уставился на свои ладони, прищуриваясь и так, и эдак. "Иной свет", надо же. Он почему-то ничего такого не видит.

– Я знаю одно: мне всё это очень не нравится, – проворчал он. – У меня такое ощущение, что это я – виновник всех бед. Но я понятия не имею, как это остановить, – потому что не знаю, как это происходит. Мой браслет, – задрав рукав, он продемонстрировал ликтианке запястье, – всего лишь нейромодулятор, причем слабенький, с очень небольшим радиусом излучения и малой продолжительностью воздействия. Он никак не влияет на материю и на окружающий мир – только на сознание разумного существа, которое находится достаточно близко. К тому же, похоже, прибор неисправен: в последний раз он не сработал. А на Ликтисе я его вообще не включал.

Читтана слушала его с живейшим интересом.

– Мне понравилась ваша планета, – искренне признался Лейф. – Правда, я почти ничего не успел увидеть. Я не хотел бы, чтоб она... – голос его сорвался. – Никогда не думал, что скажу такое, но я не прочь вернуться домой, – произнёс он, удостоверившись, что совладал с эмоциями. – Только я понятия не имею, как. Да и вообще, возможно ли это.

– Великая Мать учит нас, что в жизни возможно всё, – читтана шевельнула головой, и фасеточные глаза тускло сверкнули. – Ты же как-то попал сюда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Я тут не при чём. Это вышло само, – с грустью признался Лейф. – Случайно.

– Случайно ли?

– Вот только не надо мне тут про силу мысли! – вскинулся он. – Всё равно не поверю. Лучше скажите, что мне теперь делать. Дайте мудрый совет.

– Я дам тебе совет, коли уж ты просишь. Заглянуть в себя и понять, что ты хочешь на самом деле.