Практика (СИ) - Антарио Александра

Семья Кос Иль вообще понравилась: некромантской спецификой её уже было не напугать, а в остальном родители её подруги были пусть и постарше её собственных, но в каком-то отношении мало чем от них отличались. Особенно мама. Целительницы наверняка бы быстро нашли общий язык. И вообще, скорее всего, на самом деле друг друга знали, просто в лицо, а не по именам.

Так что, когда за ягодами взять пришлось не только Ганса, но и папу с мамой, которые прослышав об их затее, решили присоединиться, никто не расстроился. Микель — старший брат Кос, по специальности, как и мать некромантки, целитель — тоже стонал, что хочет с ними, а не на работу, но у него в отличие от госпожи ир Ририо до отпуска оставалось ещё несколько недель.

В компании двоих взрослых магов вылазка в лес может и стала не такой захватывающей, но зато получилась гораздо спокойнее. Да и ягод они набрали куда больше: если сначала девушки собирали в основном в рот, спеша насладиться вкусом свежих только с куста ягод, то в какой-то момент охотка была сбита, и настал черёд ведёрок. Следующий день госпожа ир Ририо, оставив немного на еду, добытое перерабатывала. Причём сварила не только варенье, но и нечто гораздо более интересное, разлитое по блюдцам и расставленное по подоконникам.

— Это будут лепёшки, — пояснила Кос. — Их только переворачивать нужно, чтобы с обеих сторон высохли. Очень классная штука. У нас вроде прошлогодние, правда, из садовой малины, а не лесной остались.

— Остались, — кивнул её отец, присутствующий при разговоре. — Я пару штук в подвале в ледяном ларе припрятал.

Из подвала некромантка вернулась с парой завёрнутых лепёшек и непривычно задумчивая. Выслушав восторги подруг, которым тут же раздала необычный десерт, и дождавшись, пока они его доедят, поинтересовалась:

— Пап, а зачем тебе эликсир ир Крота?

Сандра, как раз глотнувшая чая, закашлялась. Иль непонимающе уставилась на подругу. Городской некромант отвёл взгляд.

«Что за эликсир?» — мысленно поинтересовалась у однокурсницы менталистка.

«Один из компонентов, чтобы сделать не скелет, а более менее неподверженное разложению зомби. У нас тушки мышовок им пропитаны были. Точнее, в том числе им».

«Более-менее неподверженное?» — вычленила нужное девушка.

«Да. Поэтому целительница от такого соседства в восторг не придёт, как бы не относилась к некромантам. Это тебе не обработанные скелеты».

Из объяснений — или правильнее было назвать их признаниями? — некроманта следовало, что тот уже давно подумывает о некролошади, которую можно было бы спокойно оставить на всю ночь у кладбища или в глухом лесу.

— Скелет для такого не подойдёт, — закончил мини-исповедь господин ир Ририо.

— Эликсир ир Крорта сам по себе тоже, — напомнила об очевидном для некромантов Кос. Подумав, уточнила: — Если, конечно, ты не хочешь через месяц-другой объясняться с жителями.

— Да знаю я! Но остальные достать сложнее, а местному алхимику они не по зубам. Осенью после Кубка — я надеюсь, вы нас порадуете? — приеду в столицу, приобрету.

— Я могла бы…

— Тебе, дочь, такие зелья пока никто не даст, — спустил с небес на землю некромант. — Тем более в нужных количествах. А на лошадь нужно много.

— Мама будет «в восторге», — сообразив, что из этого следует, криво усмехнулась Кос.

— Она поймёт, — заверил её отец. — Главное, качественно его обработать, чтобы запаха не было.

— Ну-ну, — похоже, дочь целительницы не была так уж уверена в её понимании даже одной идеи зомби-лошади.

Время летело незаметно, но очень интересно и душевно, что ли? Вечерние посиделки с родителями некромантки, у которых как раз сейчас был отпуск, поход за морошкой, кисловато-сладкий и какой-то водянистый вкус непривычной ягоды, до черноты перемазанные многочисленной в этих местах черникой пальцы и губы, более крупные и кислые ягоды голубики, растущие на кустиках гораздо выше черничных, прохлада лесного озера на рассвете, медленно дрейфующие по нему острова сделали каникулы у Кос по-настоящему незабываемыми. А ещё более незабываемыми их сделали лица ир Вильоса и ир Миотте, заглянувших к ним между проверкой аномалий, когда те поняли, что казалось бы притягивающие неприятности студентки в кои-то веки никуда не вляпались.

Глава 16

О приемной комиссии, встречах и их последствиях

Каникулы Ника, особенно по сравнению с каникулами Иль и её подруг, не задались: приёмная комиссия выматывала так, что куда-то идти освободившись после трудовой повинности сил и желания просто не было. Добраться бы до общежития и постели. Ситуацию осложняло то, что с исследованием аномалий в МАН остались немногочисленные студенты, рекрутированные для работы по приёму документов, ещё более немногочисленные и гораздо более несчастные магистры, по какой-то причине для обследования то ли не подошедшие, то ли просто оставленные присматривать за подрастающим поколением, и ректор. Последний уже не несчастный, а просто злой настолько, что ему старались не попадаться на глаза. Что в опустевшей МАН было не так просто.

Впрочем, не Нику: приёмная комиссия жила по обычному для всех графику, а МАН по некромантскому. Смена режима дня далась третьекурснику, как и остальным несчастным, тяжело, всё-таки не зря говорили, что привычка — вторая натура. Поэтому вид принимающие документы студенты по утрам и большую часть дня имели хмурый и всем недовольный. Поступающих это, правда, волновало мало. Они тянулись и тянулись, образуя очереди, задавая вопросы, путаясь в заполнении бумаг (хотя казалось бы заполнять-то там было почти нечего), сомневались, куда поступать, меняли мнение, перекладывали оригиналы из одной академии в другую и с одной специальности на другую. Многие — спасибо рекламным иллюзиям — узнавали Ника и просили автографы.

Некоторые, похоже, приходили именно ради них. Как он потом случайно услышал, особо пронырливые и наглые фанаты Кубков уже не первый год делали ставку на то, что академии привлекут участников Кубков к приёмной кампании и эти автографы коллекционировали, как правило даже не на бумажках или в отдельных блокнотах, а в специальных сувенирных альбомах с магическими снимками участвующих команд. Те уже не первый год продавали тут же, на площади, в одной из палаток. А особо предприимчивые продавцы (тоже студенты, разумеется) за символическую плату вместе с ними же вручали и инструкцию о том, где найти некоторых из изображенных.

— Если бы мне платили за каждый автограф, я бы уже как минимум скопил на такой же альбом, — проворчал Ник.

— Дойди до этих барыг и вытряси его бесплатно, — посоветовал Тодд, услышав об этом. Командный теоретик с приёмной комиссией связываться не стал, работал по теме курсовой в библиотеке. — Ну или отдельно закажите в типографии картинки с командой, подпиши их, и продавайте. Меньше подписывать придётся: альбомы же не у всех? Можешь и мне принести, потом дергать не будут.

— Ловко. Я бы до такого не додумался.

— У меня мама из купеческой семьи. Дед одно время пытался меня натаскать. И лучше заказывайте не те снимки, которые пошли в этот альбом от Совета, а те, которые для иллюзий. Там вроде были удачные среди тех, которые не стали использовать для приёмки.

Такие действительно были. И, к счастью, были даже у самого Ника — в отсутствии остальных членов команды проректор отдал снимки капитану.

— А ир Вильос нас за такое не прикопает?

— С чего бы? Совет ведь альбомами с нами барыжит, почему мы-то не можем? Тем более если официально это сделать. Пятнадцать процентов от дохода на налоги, двадцать пять академии, шестьдесят нам.

— Семнадцать процентов тебе, тринадцать мне, по десять девчонкам, — прикинул Ник.

— Пойдет. Узнаю насчет типографии.

— А я схожу к магистру Аделии. У неё наверняка есть доска для связи с ир Вильосом.

— Заодно спроси у неё, как она отнесётся к тому, чтобы мы сделали такое же для их команды.

Уже «предвкушая» разговор с алхимичкой, Ник кивнул. В конце концов почему действительно не воспользоваться случаем?