Апокалипсис на Церере - Виталий Сергеевич Останин

способности обеспечивают для Падшего слепую зону, то я не знаю. Может, и так, – ответил Стеф.

– Я веду к тому, что проверки Астерота не закончились. Ему что нужно было – узнать о том, что ты можешь делать. Как проявляется твой Дар. Он же у нас сверхосторожный! Что подобное существо будет делать дальше?

– Продолжит проверку, – сообразили наконец эти двое. После чего Гринь меня срезал очередной своей попыткой пошутить:

– Думаешь, баб голых пошлет?

– Тебе бы посмотреть, что одна сделала с группой Вима, ты бы не скалился! – рявкнул я. – Собрались, люди! И еще шагов двадцать от лестницы.

Нехристь, как ни странно, оказался прав. Первыми спускались женщины. Одна голая, полностью перемазанная в крови «осознавших», и две одетые по корповской моде – брючные костюмы из хорошей ткани. Не молодые и не старые, но, судя по привычно держащимся на лицах надменным выражениям, из верхнего эшелона корпораций. И не одержимые, этих я уже научился различать.

За ними шли корпы. Не слишком много, дюжина, но если судить по одежде, тоже из руководства. Колдуны? Но почему так много? В этом секторе всех магов перебили, остался только мастер проклятий «Нова Медикал», а из соседних секторов помощь прийти не могла. Или могла? Ну конечно! Астерот! Вытащил подмогу через свои разломы! Да, похоже, сейчас тут станет жарко.

Последним, держа дистанцию в один лестничный пролет, шел некто очень странный. Вроде бы человек, но настолько непривычного вида, что казался инопланетянином. Тело его выглядело странно вытянутым, словно некто очень сильный взял голову и ноги обычного мужчины и растянул его. А потом проделал такой же трюк с его плечами.

Высокий, больше двух метров ростом, с непропорционально длинными, свисающими почти до пола руками, широкой грудной клеткой и короткими ногами, на которых пальцы были развиты так же, как на руках. Одета эта пародия на человека была в облегающее трико с капюшоном, оставляя открытыми лишь узкий овал лица с невероятно бледной кожей.

Подобных ему людей мы еще на станции не встречали. И почему-то я был уверен, что он вовсе не отсюда. В конце концов, если высший мог построить порталы между башнями корпораций, что ему мешало наладить такой проход между мирами?

Даже не мирами – космическими станциями! До меня не сразу, но дошло, что так может выглядеть человек, который родился при низкой гравитации и, возможно, разреженной атмосфере – широкая грудная клетка говорила именно об этом! Значит, он из первых поселений людей в Солнечной системе, когда человечество еще не научилось создавать приемлемую гравитацию на станциях. Позже уже и смысла не было – население Луны-2 и Луны-3, а также венерианских парящих городов за несколько поколений мутировало настолько, что не нуждалось в возвращении привычных условий жизни.

Получается, Астерот выдернул кого-то с этих станций? Но зачем? При обычной для нашего вида силы тяжести в один g этому лунатику или венерианцу тут должно быть очень некомфортно. Вон он как тяжело движется, будто его к земле притягивает. Тут явно какой-то подвох!

Я пересказал соратникам все, что увидел, и мы решили оттянуться еще глубже по коридору. Так, что ведущий от лестницы дверной проем почти полностью закрывался механическим прицелом игольника.

Когда в коридор шагнула первая женщина, из одетых, Гринь пустил в нее стрелу. Обычную, без магии, насколько я понял, для проверки. Но не попал. Наконечник вонзился в пластик дверного проема.

– Промазал? – уточнил у меня нехристь.

– Увернулась, – ответил я, с дронов видя, как незнакомка едва заметно сместилась, пропустив стрелу в сантиметре от шеи.

– Чертовски хорошая реакция, – буркнул Гринь и наложил на тетиву второй снаряд. – Ну, давай посмотрим, как она увернется от этого.

Он принялся наполнять стрелу сиянием магии, но Стеф его опередил. Поднял винтовку и трижды выстрелил одиночными. Тело женщины дважды дернулось и рухнуло на пол.

– Целься не в нее, а рядом, – посоветовал он. – Верткие.

Две другие женщины, еще находящиеся за дверью и моим соратникам не видимые, вдруг словно бы взорвались. Но не разлетелись комками плоти, а стали стремительно меняться. Каких-то две секунды, и на месте каждой из них появились вдвое превышающие их размерами чудовища, похожие одновременно на волка и медведя. Заревев, они бросились вперед, вышибив дверной проем, словно он был из бумаги.

32

Два монстра-оборотня, дюжина колдунов, непонятный, но опасный уродец на заднем плане. Сорок шестой этаж башни, все еще контролируемой Астеротом, длинный, практически лишенный укрытий коридор. Учитывая все перечисленное, я бы сказал, что мы обречены.

Так-то мы оставались опасными противниками для кого угодно: маг-нехристь, способный метать волшебные стрелы, страж с даром Святого воина и бывший наставитель, сейчас находящийся в клонированном теле здешнего президента. У нашей троицы на счету уже три развоплощенных высших демона, кучка здешних колдунов и пара десятков низших, так что, если с этого угла смотреть, шансы вроде имелись. Теоретически.

На практике же приходилось учитывать, что с оружием у нас не все слава богу: боеприпасы к винтовкам – моей и Стефа – еще имелись, а вот у Гриня осталось только шесть целых стрел. К ближнему бою мы были готовы еще меньше – одни только ножи у каждого. А если учитывать тот факт, что Астерот с каждым нападением повышал уровень наших противников и не было никаких предпосылок к тому, что эта его стратегия внезапно изменится, то волей-неволей придешь к простому заключению – для нас это последний бой.

Умирать было не страшно. Хуже было сознавать, что дело на Церере мы оставим незаконченным. Астерот, паршивец, так и не появился на сцене самолично.

Мысли эти промелькнули по краю сознания, не вызывая ни сожаления, ни страха. Просто констатация факта, не окрашенного никакими эмоциями. Было даже немного странно, привык за последние дни, что мыслительный процесс сопровождается активной работой биохимической фабрики организма, которая по поводу, а часто и без такового впрыскивала в кровь разнообразные коктейли. Неужто попустило? Или я просто смирился с неизбежным?

Глядя на бегущих к нам оборотней, я склонялся к последнему варианту.

Время не то чтобы замерло или растянулось, как бывало со мной в минуты опасности или, например, при активации Импульса. Скорее, восприятие ускорилось во много раз. Я смотрел, как полуторатонные машины для убийства неслись на нас, как неторопливо они впечатывают когтистые лапы в пол, медленно жал на спусковой крючок винтовки, одновременно рассматривая этих чудовищ во всех подробностях.

Действительно, тело больше волчье, а вот пропорции у него были медвежьи. Башка лобастая, как у всех псовых, но шерсти при этом почти нет, только какая-то недоделанная грива за ушами. Кожа покрыта роговыми наростами, будто биологическим панцирем. Судя по тому, как некоторые иглы с рикошетом отлетали от него, вполне прочным.

Выглядели они неестественно. Понятно,