Равенклифф (ЛП) - Гудман Кэрол

— Чего ждём-то? — воскликнул он с широкой улыбкой. — Особого приглашения? Все здесь, чтобы сыграть свою роль.

— Кто именно эти люди? — спросила мисс Кори, её глаза широко распахнулись от вида одной из девушек, непристойно затанцевавшей.

— Маджи, конечно же, — ответил Малыш Марвел, махнув руками, подобно ярмарочному шоумену, каким он и был.

Он объяснил, пока мы следовали за ним в дом, в котором оказалось ещё большее столпотворение.

— Когда распространился слух, что Дарклинги и Орден работают сообща против Мастера Теней, все захотели помочь.

— Но у нас же даже нет официального разрешения Ордена, — прошептала мисс Кори мисс Шарп.

— Мы знаем об этом, — произнесла женщина в вуали, шагнув вперёд из толпы.

Спустя лишь секунду я узнала в ней танцовщицу непристойных танцев, которую мы видели на Кони-Айленде. На ней был тот же костюм, и она излучала тот же опьяняющий парфюм с ароматом жасмина, но её осанка теперь была более царственная, нежели соблазнительная, когда она обратилась к нам:

— У нас у всех есть причины не доверять "официальному разрешению" Ордена.

Она откинула с лица вуаль и по комнате пронеслись вздохи и ахи. Под вуалью была морда тёмно-жёлтой кошки. Но изумлённо ахнула я не от этого. На её щеке было синюшное клеймо.

— Кто сделал это с вами? — требовательно спросила мисс Шарп.

— А ты не узнаёшь руну? — спросила танцовщица, ступив на шаг ближе к мисс Шарп.

Я увидела, как мистер Беллоуз крепче стиснул свой кинжал, а мисс Кори попыталась встать перед мисс Шарп, но та оттолкнула её.

— Это одна из наших рун, — сказала мисс Шарп, её голос дрожал. — Это руна для разгона магии.

— Да, — промурлыкала танцовщица. — Я, Делайла, одна из служанок богини Баст29, почитаемой в моей стране как богиня радости, парфюма и танца. Мы с моими сёстрами привержены миру, но так как ваш Орден спутал нашу богиню с её воинственной кузиной Сехмет, он выследил всех нас и заклеймил руной, чтобы развеять нашу магию.

— Тогда с чего вам вообще хочется помогать нам? — спросила мисс Кори.

Вперёд шагнул темнокожий мужчина. Он был одет в опрятный костюм в тонкую полоску с ярко-жёлтым галстуком, и в руках держал трость с набалдашником в виде вырезанного из слоновой кости петуха. Его голова была идеально выбрита. Пока он двигался, я заметила татуированные знаки на его черепе, но они не походили на руны Ордена. Я услышала, как по помещению понеслись бормотания, благоговейное перешёптывание имени "Шанго"30, и я узнала в нём "Африканского туземца" с Кони-Айленда.

— Мы верим, что в вашем Ордене много хороших людей, — начал Шанго гулким голосом, вибрацию от которого я ощутила в своём животе. — Многие из ваших людей работали над тем, чтобы освободить моих людей от рабства. Орден предполагался быть созидающей силой, но он стал слишком очернённым в своём собственном соперничестве и ненависти. Мы верим, что он снова может стать созидающей силой.

— Да, — произнёс ирландец, вскинув вверх кулак. — Это хороший знак, что вы откинули в сторону свою ненависть к Дарклингам. Мы хотим быть частью этого!

— И мы хотим бороться с сумерками, — сказала Делайла. — Мои сёстры видели, что сумерки сгущаются в городах — начиная от игорных домов и заканчивая особняками богатых. Мастер Теней даже обращался к моим сёстрам, желая завербовать их на свою сторону. Он собирает армию, а там где есть армия, там будет война. Мы хотим быть на стороне добра в этой войне, и мы верим, что если Орден и Дарклинги смогли отбросить в сторону свою вражду, чтобы вместе бороться, мы победим. Вместе.

Собравшаяся толпа шумно завопила в согласии. Шанго стукнул тростью об пол, потребовав тишины.

— Что вы скажите? — требовательно спросил он гулким баритоном. — Примите ли вы нас как своих сограждан?

Мисс Шарп перевела взгляд с мистера Беллоуза на мисс Кори. Они оба кивнули ей. Затем она посмотрела на Марлина. Он распрямился под её пристальным взглядом и тоже кивнул. После она посмотрела на меня. Я не понимала, почему моё согласие имело значение, но я дала его ей уверенным кивком. Мисс Шарп вновь повернулась к Шанго и Делайле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мы не можем гарантировать, что скажет остальной Орден, когда всё это закончится, но я могу сказать вам вот что — если они не пожелают видеть в вас сограждан, тогда я не хочу видеть их как таковых. Для нас будет великой честью стоять с вами плечом к плечу в сегодняшней битве и, если мы выживем, то и остаток всей моей жизни.

Одобрительные возгласы раздались в помещении, которые, казалось, эхом вторили по всему дому и за его пределами. Я почувствовала, как по моему позвоночнику поднимается озноб и растекается по моим крыльям, словно была зажжена искра. Когда я окинула взглядом комнату, я увидела такую же искру в глазах моих друзей и новых товарищей. Благодаря этому союзу мы стали сильнее. Я лишь надеялась, что мы были достаточно сильны, чтобы одержать верх над ван Друдом.

ГЛАВА 34

Часом позже я летела на спине Сирены по темнеющему небу в сторону взмывающей ввысь башни Вулворт-билдинг. Я впервые видела это здание с убранными лесами с его литого корпуса. Оно было воистину величественным — готический шпиль неизгладимо выступал чёрным на фоне оранжевого зарева на западе, словно башня выходила из сказки. Когда мы подлетели ближе, я разглядела искусно вырезанные арочные окна, устремившиеся вниз опоры и подобно кружеву узоры остроконечных башенок, прерывающих небеса — подобно великим европейским соборам, о которых мы узнали на уроке истории. И, тем не менее, мужчина, который построил этот "Собор Торговли" нажил своё состояние на экономии людей, покупающих предметы первой необходимости — швейные иглы, посудные полотенца и пуговицы.

Эта башня прославляла новый дух, который заставлял трепетать моё сердце. Казалось, даже такая девушка, как я, начинавшая на фабрике по пошиву рубашек, могла однажды устремиться к красоте и изяществу. Я прекрасно понимаю, почему ван Друд замышлял взорвать её. Башня символизировала надежду, единственную эмоцию, которую теневое существо, как Ван Друд не мог выдержать.

Мы приземлились на самый верхний горизонтальный выступ под остроконечной восьмиугольной башней. Мы могли увидеть округлый конец острова Манхэттен и Статую Свободы, стоящую в гавани. Толпы в Сити-Холл-парке были похожи на улей роящихся пчёл.

— Если это взорвётся, — заметил Пифагор, — оно уничтожит все остальные здания и убьёт большую часть этих людей.

— Мы не позволим ему взорваться! — вскрикнула Хелен. — Уверена, мистер Беллоуз, Натан и эти милые ирландцы сейчас внизу в машинном отделении обезвреживают бомбу. Наша работа вытащить наших друзей.

Нам пришлось разбить одно из арочных стеклянных окон, чтобы попасть внутрь. Мы оставили ястребов на крыше в качестве дозорных и спустились вниз по лестнице. Из программы мы узнали, что праздничный ужин был на двадцать седьмом этаже, а мы на сорок третьем. Спускаться шестнадцать этажей пешком было удручающе после полета в небе. Мы с Хелен должны были выяснить, где держат девочек, а потом я вернусь, чтобы рассказать всем. Мы оставили большую часть нашего отряда на лестнице и вошли на двадцать седьмой этаж.

Мы вошли в коридор с ковровым покрытием, полный мужчин в тёмных костюмах, пыхтящих сигарами и хлопающих друг друга по спине.

— Эй! — закричал дородный джентльмен, увидев нас с Хелен. — Что у нас здесь происходит? Вы заблудились, девочки?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ох, боже, сэр, — ответила Хелен пронзительным голосом, который я едва узнала. — Мы здесь, чтобы исполнить специальный танец для вас, джентльмены, но это здание такое большое, что мы забыли путь в нашу гримёрку. Вы знаете, где она находится?

Я боялась, что она выдала нас, переигрывая, но этот дородный джентльмен был полностью покорён.

— Ну, не могу сказать, что знаю, где ваша гримёрка, маленькая леди, но, возможно, один из этих официантов… — он щёлкнул пальцами и официант в чёрном костюме, неся серебряный поднос с бокалами шампанского, остановился перед ним. — Ты знаешь, где держат танцовщиц? — спросил он, подмигивая молодому человеку.