Северная граница - Феликс Крес

— …Снова, но и?..

— Вэрк.

— Потом. И?

— Снова. Так же, как в Рахгаре.

— Вэрк. Понятно.

Дорлот заметил коменданта и тут же обратился к нему:

— Разведка закончена, надсотник. Я потерял половину своих бойцов.

— Говори, Дорлот, — велел Амбеген.

— Ты, господин, — безраздельный хозяин поля боя. Можешь вернуться туда прямо сейчас. Серебряных нет, они подложили огонь и ушли. Когда огонь как следует разгорелся, с золотыми что-то случилось, и они в одно мгновение разнесли в клочья тех серебряных, кто не успел убежать. Сейчас золотые убивают друг друга, стаями кидаются прямо в огонь. К утру там не останется никого, способного хотя бы ползать. Все серебряные стаи отходят на север. Ты выиграл войну, комендант.

Амбеген прикрыл глаза.

— Но будут новые войны, десятник, — пообещал он.

— И ты, комендант, будешь их выигрывать, а я буду ходить в разведку. Для Дорлота тема была исчерпана. — Где Агатра, комендант? Ничего не могу о ней узнать. И у меня одна солдатка пропала.

— Агатра спит, — послышался из темноты приглушенный голос. — Раны неприятные, но поверхностные… Она спит спокойно, не буди ее. Вещих снов больше не будет.

Женщина с перевязанным лицом тяжело оперлась о повозку.

— С ума сошла? — резко спросил Амбеген. — У тебя снова пойдет кровь, ты должна лежать, где я приказал! На повозке!

— Глупости, господин… — ответила та, приложив руку к перевязанной щеке; видимо, ей все же было больно. — Две дурацкие стрелы в спине! Думаешь, я теперь позволю возить себя, будто какой-то мешок? У алерских стрел даже наконечников приличных нет… Задница у меня цела, так что в седле сидеть могу. Меня куда больше беспокоит лицо, шрам от подбородка до уха редко украшает…

— Тереза! — предостерег Амбеген.

Линез рассмеялся.

— Вот тебе и твоя надсотница для конного полулегиона, — сказал он. — А то «жаль офицера», «жаль офицера»… Ведь она через неделю снова пойдет в атаку!

— Надсотница и конный полулегион… — пробормотала Тереза, все еще держа руку у лица. — Клянусь Шернью, а это звучит!

— Вижу тебя, Камала, — сказал Дорлот. — Ты что, в конницу перешла?

Оказывается, коты обладают чувством юмора… Амбеген немало тому удивился.

— Перешла, — ответила кошка из-под волос Терезы. Она удобно устроилась у сотницы на шее. — Я уже умею сидеть на коне так, чтобы никому не мешать! А сотница обещала, что прикажет сделать для меня кожаный мешок, чтобы цеплять его к седлу!

Амбеген слушал и не верил своим ушам. Последовав примеру Терезы, он оперся о повозку. Его охватила невероятная усталость, но вместе с усталостью пришло облегчение. Огромное напряжение, в котором он пребывал несколько дней, бесследно исчезло. Стоя у повозки, среди офицеров, которые были его товарищами по оружию, и разведчиков, которые заменяли ему глаза, Амбеген вдруг обнаружил, что ошибался… Ошибался, думая, что он один пользуется расположением Госпожи Арилоры. С такими солдатами он мог принять любой вызов. И мысль эта несла ни с чем не сравнимое спокойствие.

Заметив во мраке одинокую тень, он громко окликнул:

— Сотник Рават!

Все неожиданно замолчали.

Офицер медленно подошел и остановился перед Амбегеном.

Комендант долго смотрел на него, не говоря ни слова.

— Мне нужен подробный рапорт, в письменном виде, — наконец сказал он, сухо и неприязненно. — Все, что нам известно о Серебряных и Золотых Племенах. Продуманный рапорт! — подчеркнул он. — Отдельно факты и отдельно предположения. Этот рапорт я пошлю в Тор. Кроме того, потребуется какой-то словарь, самые простые слова… Слово «мир» тоже можно включить. Пригодится… после войны.

Рават медленно поднял голову.

— Ты даже не спросил про своего лучника, Астата, дошел он до меня или нет, — с горечью проговорил Амбеген. — А ведь он твой товарищ, друг и солдат.

— Я знаю, что он погиб, — глухо последовал ответ. — Нашли его рельфс… то есть щит.

Надсотник чуть смягчился:

— Ладно, рапортом займемся позже… Не знаю, стоит ли еще Эрва. Сильно сомневаюсь. Но, с другой стороны, золотые мчались сюда как бешеные, а у серебряных хватало хлопот и без какой-то там заброшенной заставы… Может, есть еще шанс ее спасти. Если ее окончательно не уничтожили… — Он оторвал спину от повозки. — Это твоя застава, Рават, и ты — ее комендант. Утром возьмешь два клина конницы, поскачешь в Эрву. Если будет надо, пробьешься с боем и будешь удерживать ее или то, что от нее осталось. Мне нужен надежный наблюдательный пункт у берега Лезены.

Рават молчал. Он хотел ответить «так точно, господин» — и не мог. Он не верил, что солдаты пойдут куда-то под его началом. Под началом офицера, который однажды их бросил.

— Потребуется разведчик, — сказал Дорлот.

На соседней повозке кто-то пошевелился.

— У меня ерунда… Легкое ранение, в ногу, — прошепелявил какой-то человек. — Но старый десятник, даже хромой, всегда пригодится! Если только сотница позволит…

— Хорошо, Рест, — сказала Тереза, не поворачивая головы.

— Так точно, господин, — хрипло произнес Рават, глядя на Амбегена.

Неожиданно он повернулся и почти бегом двинулся прочь. Чтобы в свете луны никто не заметил слез на его лице.

Он был сотником Армектанского Легиона.