На углу Пскопской и Йеллопуху - Татьяна Геннадьевна Абалова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставив друга у двери кафе, дядя Паша даже не заметил, что его разворачивающаяся машина на несколько секунд застыла на месте, а выброшенная в окно сигарета странным образом повисла в воздухе. Так Макар убедился сразу в двух вещах: дар Ловца времени работает, а магия Заставы простирается и за ее пределы. Пусть на несколько метров, но для осуществления планов по возвращению Надежды вполне достаточно.
К догадке Макара подтолкнул тот «давний» случай, когда целующаяся парочка услышала его крик. Внезапно поднявшийся шквалистый ветер, кинувший пыль в глаза, и сильный ливень, хлынувший как нельзя вовремя, заставили влюбленных забыть о зове помощи и побежать к подкатившему такси, за рулем которого сидел Хочь–Убей.
До начала передачи «Дом–2» оставались считанные минуты.
На тротуаре появилась та самая целующаяся под фонарями парочка.
«Как странно знать, что сейчас произойдет», – подумал Макар и поднял глаза на открытое окно, за которым женщина баюкала ребенка. Влажный ветер раздувал занавески. Пахло приближающимся дождем.
Дверь в кафе, к радости Макара, послушно распахнулась, стоило ему произнести волшебные слова «Пожалуйста, откройся!».
Уже перешагнув порог, услышал доносящуюся с улицы мелодию «Дом–2». Где–то за перекрестком завыла полицейская сирена.
Макар приготовился встретиться с Бай–юрном и услышать спор между студентками–эльфийками и Исидой, не желающей принимать мешок, в котором сидит Надежда.
До сих пор все события строго следовали одно за другим.
Еще на улице, разглядывая одноэтажное строение, Макар догадался, что истинные размеры Заставы скрывает магия, а кафе – это своеобразный стационарный портал, ведущий в Междумирье. Вся многоэтажная надстройка, гараж, сад и озеро располагались в ином пласте реальности, а потому, зайди в кафе кто из посторонних, он обнаружил бы лишь небольшой зал, кухню, коридор и несколько дверей с табличками «только для персонала».
Увидев Бай–юрна, Макар понял, почему случайные посетители кафе не замечали странной внешности Йеллопухцев. Магия искажала образы нелюдей, делая их более «земными»: кастрюлями ворочал не гном, а карлик в поварском колпаке, напитки разливал не эльф, а парень, отрастивший волосы, а под ногами путался обыкновенный кот.
Именно такой серенький котейка прошествовал мимо студента, задев его пушистым хвостом. Выглянув за порог, кот громко мяукнул. Дверь с грохотом закрылась. Последнее, что Макар увидел «на свободе», была целующаяся у самого порога парочка.
Кот прыгнул на барную стойку и принялся лакать налитое в плоский фужер молоко, одним глазом поглядывая на застывшего у двери незваного гостя.
На загривке пушистика медленно поднималась дыбом шерсть, хотя он всем своим видом показывал, что присутствие постороннего его не волнует.
«Волнует, еще как волнует, – усмехнулся Макар. – На Заставе не прошло незамеченным, что какой–то Пскопской произнес «волшебные» слова. И теперь пограничники гадают, случайно я смог открыть дверь или владею их тайной».
Зная о бдительности Заставы, Макар все равно надеялся на пресловутое «авось». А вдруг, остановив время, ему удастся похитить Надю и выбраться на свободу, не устраивая долгие переговоры с иномирцами? Как Ловец времени он может себе позволить испробовать все варианты.
Студент прислушался к разгорающемуся спору. Напористые эльфийки уже впихивали Исиде мешок, в котором находилась неугодная им попаданка. Возмущенный бас Гугла и нервный голос ведьмы не оставляли сомнений, что торг близится к концу.
«Знала бы Застава, чем обернется проигрыш в споре, не только не впустила бы эльфиек, но даже не открыла бы портал».
Макар сделал несколько шагов в сторону коридора.
Кот поднял морду и внимательно посмотрел на подозрительного Пскопского, явно собирающегося сунуть нос туда, куда не следует.
«В рожу вцепится или еще что придумает?»
Не став испытывать судьбу, Макар остановил время – белая капля молока, сорвавшаяся с усов Бай–юрна, так и не долетела до полированной поверхности стойки.
Магия Ловца времени далась так легко, что Макар и сам замер в неверии. Он почувствовал себя батарейкой, заряженной под завязку.
«Главное, не растратить заряд по мелочам, иначе опять выгорю до нуля», – подумал студент и начал действовать.
В коридоре его встретила композиция из фигур, застывших у открытого портала.
Для посетителя кафе, коим мог быть любой землянин, проход в иной мир не выглядел как–то особенно – широко распахнутая дверь, ведущая на задний двор. Да и группа лиц, столпившаяся у нее, не привлекла бы особого внимания. Подумаешь, спорят несколько хорошеньких девушек, администратор и повар.
Чтобы оценить ситуацию, Макару хватило несколько секунд.
Застывшие фигуры эльфиек выражали свою непримиримость сложенными на груди руками, а противоборствующие им пограничники в лице Исиды и Гугла стояли с открытыми ртами, видимо, собираясь в очередной раз сообщить, что Застава не живет по принципу «Оставь Надежду всяк сюда входящий».
Недолго думая, Макар подхватил мешок и, крякнув от напряжения, закинул его на плечи. Надя была далеко не тростинкой. Нормальная среднестатистическая землянка хоть и являлась драгоценной ношей, никак не способствовала быстрому перемещению.
Доковыляв на полусогнутых ногах до двери, Макар выкрикнул срывающимся голосом заветные слова:
– Откройся, пожалуйста!
Дверь распахнулась. Лелея надежду на быструю свободу, Макар решительно шагнул вперед. И налетел на невидимую преграду.
До свободы было рукой подать, но Застава сделала ее недосягаемой.
«Да, фокус с упором на внезапность не удался».
Опустив ношу на пол, студент развязал мешок и с нежность провел ладонью по щеке любимой, которая, как и все прочие, застыла в той позе, в какой ее застала остановка времени.
– Надя, – прошептал он, заправляя ей за ухо упавшую на глаза прядь. Макар прекрасно осознавал, что эта Надежда его не помнит, а потому не посмотрит влюбленными глазами, не кинется на шею и не прижмется всем телом. Пусти он нормальный ход времени, скорее заработает пощечину, чем поцелуй, снимающий эльфийские чары.
А за порогом влюбленная парочка замерла в тесных объятиях. Стоявшая на противоположной стороне дороги машина светила в ночи зеленым глазом. Из ее окна высовывалась голова усатого таксиста. Хочь–Убей.
«Когда же он успел подъехать? – Макар вытер вспотевший лоб. – Быстро сработали. Сколько мне потребовалось, чтобы проникнуть в кафе и остановить время? Пять минут от силы, а Хочь уже на посту».
Да, план А провалился. Но Макар не отчаивался. У него был запасной вариант.
«Будем считать первую попытку разведкой».
Время отмоталось легко. Словно по щелчку пальцев. И опять Макар стоял у двери в кафе и провожал взглядом отъезжающую машину дяди Паши.
Ноющая боль в руке напомнила, какое на ней выжжено слово. Макар знал, что перемотка времени отшибает память начисто, а потому, попрощавшись с мамой, шмыгнул в гараж, где раскаленным на спиртовке гвоздем выцарапал ключевое слово. Пусть «татуировка» была выполнена коряво, но свое предназначение она выполнила.
Задрав рукав, Макар посмотрел на запястье, отозвавшееся жгучей болью.
«Надя».
Держа плоскогубцами раскаленный гвоздь, Макар на первой же букве понял, что не выдержит, если придется выводить длинное слово «надежда», а потому ограничился коротким именем.
Макар подул
