Колесничие Фортуны - Владимир Свержин

Королева действительно опаздывала… Сегодня утром, когда я с отрешенным видом валялся на ложе в лисовской палатке, тупо созерцая потолок и мысленно прикидывая, сколько времени займет дорога до Арагона, в оккупированные мной апартаменты ввалился хозяин. Скептически обозрев мрачную картину перед его взглядом, он изрек:

– О поле, поле! Кто тебя усеял мертвыми костями? Кстати, Капитан, если тебе интересно, Виконт передавал привет.

Я меланхолично кивнул.

– Он здесь?

– А где же ему быть? – искренне изумился Рейнар. – Мальчик в свите брата Эммерика, командора здешних тамплиеров, присутствует на историческом событии. Ты б тоже сходил, развеялся, все лучше, чем тут валяться.

– Не хочу, – вяло произнес я.

– Ну тогда поезжай покатайся.

– Так у меня и коня-то нет.

– Как это нет? А Мавр, по-твоему, кто, лебедь белая?

– Мавр? Он что, в лагере?

– В лагере, в лагере. Из Франции я его как положено привез, а дальше он путешествовал вместе с армией. А месяца два назад, представляешь, шельмец, куда-то пропал, мы его уже, считай, похоронили, ан нет, неделю назад возвращается целехонек как ни в чем не бывало.

– Вернулся? – переспросил я, слегка подымаясь на локте – Что ж, это славно.

– Да что ты такой хмурый? – обеспокоился Лис. – Вчера такой был бодренький, быстро всех к одному знаменателю привел! Нет, этот твой фокус с материализацией Мерлина – просто класс! Они до сих пор все глазами хлопают.

– Да не мой это фокус, Сережа. Мерлин настоящий, к тому же… – попробовал я было возразить, но Лис, многозначительно на меня поглядывая, перебил:

– Да кто ж тебе поверит! Ладно, не хочешь рассказывать, не надо.

Я вновь обессиленно откинулся на лежанку.

– Давай, Капитан! Приди в себя. Я к тебе в общем-то по делу.

– Господи, опять дела! Сколько можно? Дай мне выспаться! – Я отвернулся от своего заботливого друга.

– Мы тут с Шейтмуром, – не обращая никакого внимания на мои реплики, продолжал Лис, – решили немного покопаться в закромах родины. Покуда благородное общество на лугу перед замком вершит судьбу страны, у нас как раз есть пара-тройка часов.

– Ну копайся, я-то тебе зачем? – раздраженно отозвался я.

– Капитан, ты после своего возвращения какой-то отмороженный. Ну, во-первых, если ты помнишь, где-то здесь хранятся те самые посох и свиток, за которыми гоняется Оттон. Думаю, нам до них стоит добраться раньше.

– Допустим. Дальше?

– Пожалуйста! Дальше: созданной тобой вчера конституционной монархии, как прообразу самого совершенного в мире государства, позарез нужно финансовое могущество.

– Не лишено логики.

– Ну и в-третьих, – торжествующе заявил Лис, – ни с кем, кроме тебя, королева Джейн разговаривать не станет. А разбирать замок на виду у возмущенной публики нам с Уолреном как-то не с руки. Хорошо бы еще и Мерлина с собой взять… Куда ты его спрятал?

– Лис, я его никуда не прятал, – подымаясь с ложа, устало объяснил я своему другу. – Он сам по себе Мерлин. Если будет нужно – не сомневайся, он появится.

…И вот мы стояли у входа в лаз и уже минут сорок ожидали появления королевы. Наконец в тоннеле замелькал огонек и послышались осторожные шаги.

– Прошу прощения, господа, – произнесла леди Джейн, появляясь. – Я не могла прийти, покуда король не отправился на подписание Хартии.

Вслед за изящной фигуркой королевы из лаза показался крепыш Шаконтон, несший факел.

– О, мессир Вальдар, мессир Рейнар! Рад видеть вас. – Александер учтиво и с достоинством поклонился.

– Возмужал! – благосклонно оглядывая повзрослевшего оруженосца, заметил Лис.

– Идемте, господа, у нас мало времени, – заторопила нас леди Джейн.

Мы начали спускаться за Шаконтоном, освещавшим путь, когда Лис, замыкавший шествие, внезапно издал невнятный страдальческий вопль и стал ожесточенно от кого-то отбиваться. Я уже почти наверняка знал, что происходит у входа в лаз…

– Это не по-товарищески! – раздался возмущенный голос моей сестры. – Друзья так не поступают! Опять все интересное без меня!

– Лис, – обреченно крикнул я, – бери ее с собой, иначе все равно жизни не даст!

Леди Джейн оглянулась на меня:

– Я надеюсь, ваша родственница ни на кого не будет бросаться с мечом?

– Скорее всего нет. Хотя наверняка поручиться не берусь, – пожал я плечами. Нас нагнали запыхавшийся взъерошенный Лис и Инельга, намертво вцепившаяся в его плащ. Проплутав где-то около получаса в лабиринтах переходов, мы наконец оказались у стены с вмурованными в нее факельными кольцами.

Королева взяла у Шаконтона один из факелов и попросила нас:

– Отойдите немного назад, господа.

Затем, вставив его в кольца, с силой потянула на себя. Две плиты у самых наших ног разъехались в стороны, открывая ведущую вниз каменную лестницу. Мы молча начали спускаться по ней, оставив Шаконтона стеречь выход.

– Ну, что дальше? – спросил Шейтмур, оглядываясь на Лиса, когда мы очутились в сокровищнице.

Зрелище, представшее перед нашими очами, могло свести с ума любого. Тайник Венджерси напоминал пещеру Аладдина. Хранившиеся в нем груды золота, драгоценных камней, чеканных кубков, церковной утвари и многого другого можно было измерять центнерами. Лис достал из-за пазухи кожаный кругляш, с которым не расставался со времени его получения в лавке трифельского менялы.

– Держи. Если это ключ, как ты говоришь, пользуйся, – протянул он медальон Уолрену. – Осталось найти замочную скважину.

– Не сомневайся, – обнадежил его Шейтмур. – Найдем.

Он взял в руки зашифрованный «ключ» и стал внимательно его разглядывать.

– Четырехлепестковая геральдическая роза, пронзенная стрелой, направленной вверх, – произнес он. – Ваше Величество, – обратился граф к леди Джейн, заинтересованно наблюдавшей за происходящим, – если не ошибаюсь, это герб Венджерси?

– Вы правы, милорд.

– Скажите, а в этом зале есть что-нибудь, помеченное таким знаком?

Королева на секунду задумалась…

– Есть, – спокойно произнесла она. – Я, кажется, видела тут статую Аполлона, держащего посох и свиток. На постаменте точно такой знак.

Аккуратно переступая через груды золота, мы прошли в самый конец сокровищницы. Указанная бронзовая статуя находилась здесь.

– Так, – продолжал канцлер Пурпурной палаты, – на лепестках розы начертаны руны…

– Руны? – сунулась к медальону любопытная Инельгердис. – Я знаю руны!

– Я их сам знаю, миледи, – почтительно отстраняя слегка обиженную девушку, значительно произнес граф. – Их всего четыре, но в разных комбинациях… Что ж, начнем с верхнего лепестка. РОТА, – прочитал он. – Хм, РОТА означает «роза». Вот она. Дальше… АТОР.

– А это еще что? – спросил я.

– АТОР? Это анаграмма [71]. Расшифровывается она «Ave Totus optimus rex!». То есть «Славься Тот, лучший из царей!» – это один из тайных лозунгов магов. Однако к чему он здесь?

– Может быть, к этому? – Инельга показала на деления, окружавшие изображение розы на постаменте. – Здесь их ровно двадцать четыре. Это рунический циферблат. Вот видите, вверху руна Dagas? Она означает «день».

– Быть может… – задумчиво произнес Шейтмур. – На медальоне две змеи, поедающие друг друга, – одна белая, другая черная. Так, расставим руны по Футарху [72], и…

Мы с интересом следили за действиями первого криминалиста Британии. Джордж Уолрен взялся за сердцевину розы и легко повернул казавшийся неподвижным барельеф.

– Четыре… Семнадцать… Двадцать три… Пять… Раздался щелчок, и бронзовый свиток выпал из левой руки Аполлона, распавшись пополам. Все ахнули.

– Пергамент, – констатировал Лис. Мы столпились вокруг и с интересом принялись рассматривать текст на свитке.

– Ничего не понимаю, – первым признался Шейтмур.

– И я тоже… – промолвил я.

– Стыдись, брат! – укоризненно обратилась ко мне сестра, ловко вытаскивая лист из рук Рейнара. – Это Коэлбрен, на котором написаны священные книги наших храмов. Я сейчас прочту… – помедлив минуту, она тихо произнесла: – Это стихи. Очень красивые…

– И откроются тайные храмыДревних сил, покидающих мир,Где разбросаны истины граммыВ лабиринтах наскальных рунир,

– начала нараспев читать Инельга.

– Где, сияя живыми свечами,Источая себя в темноте;Ясноглазые дети печалиИщут путь средь разрушенных стен,Где во власти нездешних наитий,Под охраной крылатого льва,Обрезая ненужные нити,Три старухи плетут кружева.И вплетаются в кружево сами…Но Рагнарек еще впереди.И рыдает живыми слезамиСталь клинка на гранитной груди.

Она благоговейно замолчала, глядя на нас огромными испуганными глазами.

– Эти строки вам о чем-то говорят?.. – с трепетом прошептала девушка.

– Да! – сумрачно рявкнул Джордж Уолрен. – Что к делу они отношения не имеют! На третьем лепестке розы надпись ТАРО. Дайте сюда пергамент! – выдернул он свиток из рук сбитой с толку воительницы.