Молчание сонного пригорода - Дэвид Галеф

Я положил руки на одеяло у его талии, изображая полицейское оцепление.

— Я никому не позволю зайти за эту линию.

— А я буду прогонять дурные сны. — Джейн погладила его по голове, как будто это был хрустальный шар, а не мальчик, в мысли которого мы никак не могли проникнуть.

— Спасибо, — торжественно поблагодарил он нас обоих.

Выключив свет, мы посидели у него на кровати, но он явно не спал. В конце концов я взял Джейн за руку, тогда он как будто задремал. Я сжал ее ладонь, и мне понравилось, как она крепко сжала мою руку в ответ, хотя это ни к чему не привело. Мы провели остаток вечера, волнуясь за Алекса молча и вслух.

Нам еще предстояло сражение с выходными. По большей части мы бездельничали, что-то жевали и чуть-чуть разговаривали. Алекс все так же мало говорил, но приободрился, увидев, что мы с Джейн вместе занялись обедом: она резала лук для омлета с ветчиной, а я его готовил, и тогда Алекс накрыл на стол. Он оставался необщительным, но мы решили не обрушивать на него град вопросов, а подождать и посмотреть, что будет.

В воскресенье мы сидели у Алекса в комнате и играли в «Монополию». Джейн только что купила гостиницу, как вдруг зазвонил телефон, и я вышел, чтобы снять трубку.

Звонил Феррара, спрашивал, как у нас дела.

— Нормально. Еще не пришли в себя. А этот заговорил?

Из комнаты Алекса донесся стук фишек. Как они могут играть без меня?

Феррара прокашлялся.

— Он мало что говорит.

— Что это значит?

— Он утверждает, что только подвез вашего сына. Мальчик попросился уйти с катка вместе с ним. У него дома они чуть-чуть поиграли. Точка.

Черта с два точка. Огненная башня ярости снова начала подниматься во мне. Я ударил по ближайшей стене, которая ударила меня в ответ.

— Так что это, похищение?

— Незаконное удержание. Все зависит от того, имел ли ребенок возможность свободно уйти, но это нам неясно.

Свободно уйти? Я глубоко вдохнул. Вот мерзавец.

— И что теперь? Нужно его опознавать? От Алекса что-то требуется?

— Ну, он так утверждает. Вы же будете настаивать на обвинении?

— Только после того, как Джейн его кастрирует.

— Что?

— Просто мысли вслух.

Сногз буркнул что-то гадкое про электрическое стрекало для скота.

— Да, я слышал.

— Фантазирую. — Я представил себе зал суда. Спальня расплылась под моим искаженным взглядом. — Постойте, Алексу придется встречаться с этим типом?

— Все зависит от обвинения. Я не адвокат. А вам адвокат понадобится.

Он еще немного поговорил о том, что может быть, и велел мне держаться. Я не стал говорить, что он уже советовал нам держаться, когда пропал Алекс. Может, сейчас уже пора заняться чем-нибудь другим?

Мне нужна была минута, чтобы успокоиться. Комната медленно приобрела свои обычные размеры. Потом я вернулся к игре, которая тем временем продолжалась без меня. Кажется, я попал в тюрьму.

— Мы бросили кубики за тебя и пошли твоей фишкой. Тебе выпал «шанс». — Алекс, кажется, доволен тем, что проявил инициативу. — На карточке было сказано: «Вы отправляетесь в тюрьму».

— Я попала на твой участок, — любезно заметила Джейн, — Сент-Джеймс-Плейс, но кажется, пока ты в тюрьме, ты арендной платы не получаешь. Кто звонил?

— Феррара. — Я показал пальцем в сторону коридора. — Мне надо с тобой поговорить.

Джейн встала так быстро, что было похоже, будто она пляшет казачка.

— Милый, мы сейчас вернемся.

— Ясно. — Алекс бросил кубики. — Я за вас сыграю.

Я повел ее в спальню.

— Похоже, этот тип не хочет говорить.

— Господи. Вот подонок.

Она тяжело привалилась к стене, и я тоже. Иногда мы с Джейн действовали синхронно.

Я как можно короче объяснил, что знал.

— Вопрос в том, что теперь делать.

— В каком смысле?

— Мы же не знаем точно, что там у них произошло, так?

— Черт, но он же увез Алекса!

— Да, но это Алекс предложил ему уйти вместе. Во всяком случае, так говорит этот тип.

— Ага, значит, теперь все можно? — Она шагнула вперед, тяжело дыша, подняв руки, высокая, как богиня.

Я отступил назад, опасаясь еще одного теннисного удара.

— Кто сказал? Просто я считаю, что нам будет нелегко. — Я снова вспомнил разговор с полицейским. — Феррара сказал, чтобы мы взяли адвоката. Как ты думаешь, Фрэнсис или Фрэнсес с этим справятся?

У Джейн задрожали ноздри, как у лошади, иногда она мне снится в таком виде. Она тряхнула головой и ударила каблуком по полу.

— Дай мне телефон. Мне нужно кое-кому позвонить.

Судебное разбирательство было чудовищно, но нам пришлось через него пройти. Теда Сакса, так звали этого типа, доставили в зал суда, и на каком-то этапе пришлось привезти Алекса, чтобы записать его свидетельские показания на видео. Но к тому времени Алекс перестал замыкаться и рассказал некоторые подробности, от которых у меня до сих пор остается мерзкое ощущение. Мы наняли ловкого и толкового адвоката по фамилии Ходжкине, которого Джейн рекомендовал их корпоративный юрист. Ходжкине специализировался по делам о растлении малолетних и пустился в описание некоторых случаев из своей практики, пока Джейн не велела ему замолчать. Полиция была на нашей стороне и продержала Сакса в тюрьме без залога до самого суда, который состоялся через месяц. Ходжкине, носивший подтяжки и галстук-бабочку, подготовил изобличающий обвинительный акт, но Сакс не особенно и защищался, впрочем, как и назначенный ему государственный адвокат. Главным образом он мямлил, что очень сожалеет и больше никогда не повторит, как будто этого достаточно. Я опознал его по тем нескольким случайным встречам и ругал себя за то, что… что не сделал хоть что-нибудь. А его соседи? Разве можно судить о таком по внешности? Во время обыска в его квартире полиция не нашла ничего интересного, только странным образом исковерканную ванную. Кажется, еще они нашли его компьютер, но он был каким-то образом испорчен и не работал.

По совету Ходжкинса в утро суда Джейн постаралась не выглядеть сотрудницей крупной корпорации. «Оденьтесь, как обычные родители», — сказал он нам, поэтому мы пришли в непринужденной одежде, хотя никакой непринужденности мы не испытывали. После того первого понедельника Алекс больше не пропускал школы, вопреки наставлению адвоката о том, что любая видимость нормальной жизни подорвет нашу позицию. Я же счел, что чем дольше мы будем не пускать его к мисс Хардин, тем более неловко он будет себя чувствовать. По правде сказать, он был почти рад, когда мы привезли его в школу. Мне так и хотелось нанять ему для сопровождения вооруженного телохранителя. Суд начинался в девять. Подобные переживания могут разрушить семью, но нашу они укрепили. Мы с Джейн вошли в зал суда как сплоченная команда.

— Здравствуйте, — тихо сказал Тед Сакс, как будто ждал нас.

Разумеется, он и ждал, но его интонация прозвучала одновременно и приглашающе, и угрожающе. Или мне просто померещилось. На нем была клетчатая рубашка с короткими рукавами и те же серые брюки. Конечно, он обращался не к нам, а к судье. На лбу у него был небольшой шрам, наверное, после того раза, когда я толкнул его и он ударился о руль.

— Доброе утро, — сказала судья, женщина с недовольным лицом в мятой судейской мантии.

Когда начался допрос свидетелей, я думал, что это будет долгий обмен репликами, заполняющими пробел в сведениях, похожий на неторопливый послеобеденный сеанс у психотерапевта. Я ошибся.

— Что вы можете сказать об Алексе? — начал Ходжкине, как только была установлена личность обвиняемого.

— Ему нравится кататься на роликах.

Ходжкине постучал ручкой по блокноту.

— Вот как?

— Но он не очень хорошо катается. — Тед отрывисто улыбнулся.

— Значит, вы были на катке? — проговорил Ходжкине.

Тед как будто слегка удивился:

— Я уже говорил. Вы же знаете.

— Но есть еще очень многое, чего мы не знаем. — Вид у Ходжкинса был почти довольный, как у дядюшки, выманившего признание у блудного племянника. — Вы знаете, там было много людей, но они видели не всё.

Тед Сакс кивнул опять:

— Да, там не уследишь.

Оранжевые и желтые вспышки мелькнули у меня в голове. «Вы готовы? Раз-два-три!» Я в двести тридцать седьмой раз проиграл в мыслях ту сцену. Когда я вытряхнул шум из головы, Ходжкине уже спрашивал о том, с кем пришел Алекс.

Тед ничего не ответил. Мы с Джейн вместе впились глазами в Сакса. В конце концов он выдал кое-что новое:

— Он сказал, что его родители в Аравии.

— И вы поверили?

Тед уставился в пол. Коричнево-бордовые носки. Мне казалось, что у него разные ботинки, хотя, наверное, из-за того, как он ставил ноги. Я был уверен, что ему есть что рассказать. Я дотронулся до Джейн и положил руку на ее ладонь, твердо и нежно.