ТАЛИСМАН. Сборник научно-фантастических и фантастических повестей и рассказов - Аркадий Стругацкий

— Ты знаешь, где поселились твои собратья?

«А ты знаешь?» — услышали в ответ Косинчук и Валерий.

— Теперь знаю, — сказал Евг. Он произносил слова не потому, что забыл о свойстве Мудреца, а для того, чтобы их слышал и Валерий.

«Где поселились?» — спросил Мудрец.

— В подводных пещерах, — ответил ихтиолог.

«Ты был там?»

— В пещеры я не мог проникнуть. Входы завалены камнями, обломками скал.

«Хочешь, чтобы я пошел с тобой? Впереди тебя? Я, потом ты?»

— Да. Ты поможешь мне расчистить один из входов. Мы войдем туда вместе.

«Нет. Сначала — я. Расскажу о тебе. О вас. Восьмирукие скорее поймут тебя».

— Ладно. Так, пожалуй, лучше. Иди сейчас. Договорись и возвращайся за мной.

Осьминог направился к шлюзовой камере, и люди услышали команду: «Включай!»

13

— Представляю, какой переполох поднимется в академии после нашего доклада! — сказал Косинчук, когда они с Валерием остались наедине. — О существовании такого животного никто всерьез не думал. Честно говоря, мне все время хочется ущипнуть себя, чтобы снова и снова убедиться, что все это происходит наяву.

Он был необычайно оживлен. Куда девалась его медлительность. Валерий удивленно отмечал перемены, происходившие с товарищем, особенно то, как его волнует доклад для академии. Потом он вспомнил, что, по словам Тукало, Евгу никак не удается защитить кандидатскую диссертацию. Отзывы рецензентов сводятся к тому, что в ней слишком мало нового. А знаменитый академик Е.Косинчук сказал: «Это похоже на моего племянника. Он с успехом исследует и опишет всех рыб Охотского и Японского морей. А вот пороха, увы, не изобретет!» Злые языки утверждали, что именно эти слова академика и послужили началом семейной распри.

Евг мечтательно зажмурился:

— Это не паршивенькая монография в блестящей суперобложке (очевидно, имелась в виду монография Е.Косинчука о беспозвоночных), а настоящий переворот в науке! Глобальный удар по человеческому высокомерию, который позволит людям быстрее двигаться вперед. А в военном деле, представляешь? Сотни таких помощников сильнее любого флота!

— Не будем говорить об этом, — предостерегающе прошептал Валерий, и Косинчук удивленно поднял брови.

— Я ничего тебе пока не буду объяснять. Но давай о военной стороне ЗДЕСЬ не говорить, — попросил Валерий, выделяя слово «здесь».

— Но ты согласен, что это замечательные помощники? — не унимался Евг.

— Они могут ими стать, если…

Валерий почувствовал, как в голове словно бы заработали жернова. Он даже на некоторое время забыл, о чем они говорят. Потом вспомнил, но вспомнил как-то не так, с другим чувством. И все же от прежнего оставалась очень важная мысль. Нужно было не дать ей раствориться, не упустить ее. А она ускользнула, как рыба между пальцев. Трудно было вспомнить ее. Не хотелось вспоминать. Но какой-то еще не дремлющей, трезвой частичкой своего «я» Валерий все же заставил себя вспомнить: «Сообщить Славе!» Удерживая в памяти эти слова, не отвечая Евгу, он направился к аппарату, снял трубку. Гудков не было…

14

Мудрец вернулся довольно быстро. И все же Валерий поймал себя на том, что уже ожидает его, и даже приготовил шлюзовую камеру. Но осьминог не пожелал заходить в «колокол». Люди услышали:

«Я жду. Иди».

У Валерия появилось желание остановить Евга. Он шагнул к нему, но Косинчук, поняв его намерение, категорически покачал головой. Он опустил шлем, помахал Валерию рукой на прощанье и нырнул в «окно».

Валерий дождался, пока Евг и спрут исчезли из виду, и подошел к ящичку со слесарным инструментом. Он старался не думать о том, что ему предстоит делать, вызывал в воображении совсем другие картины. Воображение сейчас работало очень плохо, было неуправляемым. За несколько минут Валерий устал так, будто тяжело трудился целый день. Кое-как он разобрал телефонный аппарат, но поломки не обнаружил. Оставалось проверить контакты на входах. Провод был заключен в многослойную изоляцию, изготовленную по заказу связистов-подводников. К тому же, если где-то случился обрыв, это тотчас показал бы контрольный прибор. Наиболее вероятно, что ослабли пружины контактных пластин.

Валерий по скобам полез к люку, на котором была нарисована красная молния. Он немало повозился, прежде чем добрался до контактных пластин. И вселишь для того, чтобы убедиться, что они надежно прижаты друг к другу…

«Надо послать записку Славе», - подумал он и тут же забыл об этом. «Осьминоги очень важны для нас. Они помогут нам освоить океан… Должны вернуться двое — Евг и Мудрец. А может быть, этот осьминог — не Мудрец? Он не похож на того… Или похож? Мудрец — не Мудрец. Суть не в том. Важно, что осьминоги нужны нам, необходимы. Без таких помощников не освоить океан, не вспахать, не засеять… Если бы только не это их свойство… А чем оно мешает нам? Ничем. Наоборот, помогает общаться под водой. Именно оно и делает их такими подходящими помощниками».

Он вырвал листик пластмассы из блокнота, набросал на нем коротенький текст, предназначавшийся Славе: «Осьминоги очень важны для нас. Они помогут освоить океан».

Ему удалось взять себя в руки. Пот застилал глаза. Поясницу ломило. Он дописал: «Необходимо наладить связь. Во что бы то ни стало — наладить связь».

15

— Не так-то уж много я узнал, — проворчал Евг, отвечая на вопросы Валерия. — Мудрец проводил меня до пещер и там оставил ждать. Сам он проскользнул в щель между камнями — и был таков. Я уж отчаялся ждать, когда он появился с другим осьминогом, и вдвоем они стали растаскивать камни. Как только образовался проход, достаточный, чтобы я мог протиснуться, послышалось: «Идем!». Я последовал за ними. Передвигался медленно, так как «торпеду» пришлось оставить у входа на якоре. Может быть, они даже нарочно приготовили узкий проход, чтобы я оставил аппарат. Впрочем, он в пещерах и не очень бы пригодился…

Евг многозначительно посмотрел на Валерия и без всякой связи с предыдущей фразой спросил:

— Он знает, что такое радиоактивность?

Ихтиолог произнес эти слова обычным тоном, косясь в сторону двери, за которой скрылся осьминог. Затем направился вслед за Мудрецом, сказав:

— Дам ему поесть. Не зря говорят: «Когда я ем, я глух и нем». А ты пока подумай над ответом.

Валерий не мог, конечно, дать точного ответа. Осьминог был знаком со счетчиком Гейгера, может быть, понял и его назначение, если…

— Тут десять «если», - сказал Валерий Евгу, когда тот вернулся. — Если у него есть органы, чтобы ощутить радиоактивность… Если он способен понять, что это за явление… А в общем, не знаю. Но для чего тебе это нужно?