Обречённый на одиночество. Том 1 - Усман Абдулкеримович Юсупов

– Руслан, я боюсь, что произойдет что-то ужасное. Позволь остаться с тобой или уйдем отсюда вместе, – мягко попросил Алхаст.

– Нет, хватит разговоров. Ты и так уже задержался, уходи. Тьма только начинает сгущаться, ночь только начинается. Одним очередная ночь, другим – первая… Ночь только начинается, а утро… мудрое утро, друг наш и опекун, еще очень далеко…

Алхаст простоял еще какое-то время, весь превратившись в слух. Уже ничего не было слышно, кроме обычных звуков вечернего леса. Алхасту стоило неимоверных усилий не оглянуться. Все мышцы и жилы напряглись до предела, пытаясь повернуть его голову в сторону пасеки. Еще немного, и Алхасту пришлось бы руками удерживать ее. Нет, конечно, это не было любопытством, этим недугом он не страдал никогда. Его беспокоила судьба ставшего вдруг родным Руслана… И предчувствие… Оно так угнетало…

И все же Алхаст не ослушался своего новоявленного друга. Хотя метущиеся мысли оставались там, на лесной поляне, отяжелевшие вдруг ноги понесли его в сторону аула.

…Алхаст еще не дошел до аула, когда ночь уже накрепко сковала все окружающее в своих черных объятиях, а с минарета разнесся призыв к ночной молитве. Остановившись на окраине аула, он помолился, расстелив на траве пиджак. Завершив молитву, Алхаст воздел руки и с мольбой обратился к Создателю:

– О, Всемилостивейший Господь мой! Все подвластно Твоему желанию. Наставь меня на путь истинный, укрепи мой дух. Хрупок мой ум, пусты его кладовые. Я еще не познал мир, не познал человека. Нет во мне мудрости, чтобы понять даже то, что происходит со мной. Мысли мои объяты страхом. Я несчастный слепой, оглушенный мертвой тишиной. Молю Тебя о помощи, Господи, уповаю на Тебя. Ты всегда был и есть Один в моем сердце, и я всегда стремился быть ближе к Тебе. Старался, как мог, не нарушать Слова Твоего, искренне верил в Тебя, о Всемогущий!

Бог мой! Повелитель времени, направь меня туда, где буду полезен, позволь мне познать непознанное мною, облегчи мне бремя времени, что песочными часами отмеряет мой срок. Уповаю на Твою помощь, ибо хочу сделать добро для моего народа и всем, кто в Тебя верует. Дай мне силы и мудрости ставить перед собой цели, которые Ты одобряешь, и веди к ним Своим Благословением. Спаси и сохрани от Твоих врагов – тех, кто отвернулся от Тебя, сблизь меня с теми, кого Ты любишь и отдали от тех, кто идет против Твоих повелений.

Оберегай меня от тех, кто возвысил человека до небес, ложными писаниями очерняет Твое Истинное Слово, строит замки, тени которых ложатся на Твои храмы, и с высоты этих замков сатанинским голосом возвещают выдуманные откровения. Всемилостивейший и Милосердный, хожу по земле, оскверненной грехами человеческими, с именем Твоим на устах и в сердце, готовлю себя к жизни в Мире истинном, взывая только к Тебе. И если я сойду с Твоего пути, погаси мысль мою, а если сердца моего коснутся хотя бы брызги неверия, останови его. Господи, подари мне друзей верных и товарищей надежных. Хвала Тебе, Великий мой Господь! Словом и делом, душой и телом, каждым намерением своим я верный раб Твой.

– Мир тебе, путник ночной! Как хорошо, что ты встретился мне. Не услышь я твой голос, так и дотопал бы напрасно до самого Чухажийлане.

– И тебе мир! – Алхаст стал натягивать обувь. – Имран, ты что ли? – улыбнулся он. – Куда это ты, на ночь глядя?

Имран крепко пожал руку друга и обнял его, словно не видел целый год.

– Как куда? За тобой шел, чтобы взять за шкирку и вернуть домой. Хватит этих глупостей. Повзрослей, наконец! Узнал, что ты до сих пор не вернулся, и, честное слово, испугался за тебя. Мало ли что может случиться, особенно когда ты рядом с такими, как Руслан… Что так долго-то? И чем там, собственно, занимались?

– Да ничем особенным. Пока одно, другое… так и пролетело время… Ладно, не будем об этом, пойдем-ка лучше домой.

Имран схватил Алхаста за руку и попытался заглянуть ему в глаза.

– Давай серьезно, Алхаст. Что этому Руслану нужно от тебя? Не нравятся мне эти ночные хождения.

Алхаст попытался выдавить из себя улыбку, но, несмотря на усилие, ничего у него не получилось. Ему не хотелось вести сегодня какие-либо разговоры на эту тему… И не только сегодня…

– Что ему может понадобиться от меня?.. Наоборот, это мне от него нужно было… много чего нужно было, хотя до сих пор я об этом ничего не знал… Он оказался необычным человеком… и смелым. Тяжелое горе оборвало лиану, за которую он держался, вот и оказался в глубине темного ущелья… и никак не может выбраться оттуда, бедняга…

Имрана ошарашили слова друга.

– О Бог мой, прояви милость Свою! Что за наваждение такое на тебя нашло, Алхаст? Что за дела? Да этот сумасшедший за какую-то пару дней начисто лишил тебя рассудка! Клянусь тебе, мне с самого начала не нравилось, что вокруг моего друга стали плести свои темные дела отшельник Овта и этот твой Руслан. Неужели ты и в самом деле поверил в бредни этих чудаков?!

– Оставь, Имран… потом… как-нибудь потом поговорим обо всем, – остановил Алхаст друга. – У моих был?

– Был, конечно. Я-то думал, что ты давно уже дома, вот и спросил о тебе, как дурак какой-то. Кстати, там тоже о тебе не на шутку забеспокоились.

– Пошли тогда. Заглянем к Солте, примем его дежурный нагоняй и ко мне, в мой обновленный дом, – усмехнулся Алхаст.

– Ну-у, там-то я сегодня тебя не оставлю, вряд ли и краска просохла, да и проветрить надо дом после побелки и покраски. Ничего с тобой не станется, если еще одну ночь проведешь в моем доме… Хотя, почему еще одну? Прошлую ночь ты провел в лесу. Впрочем, как и я. Так что это первая ночь твоя в ауле, и проведешь ты ее там, где я скажу. А к себе можешь переселиться завтра.

– Нет, Имран, сегодня мне хочется быть в отцовском доме, – с мягкой настойчивостью сказал Алхаст. – Дело у меня.

– Да что это за дело такое, которое нельзя отложить до завтра? Надеюсь, ты не ждешь там Овту и Руслана?

– Нет, не жду… И дело мое, конечно, можно было бы отложить хоть до послезавтра. Но мне не терпится развеять кое-какие сомнения. Прости, Имран. И давай не будем больше обсуждать это.

Алхаст понимал, что не должен так поступать с другом и что у того достаточно уже причин обидеться на него, но