Легенды о проклятых. Безликий. Книга первая - Ульяна Соболева

— Пощади её. Прошу тебя. Хотя бы один раз смилуйся над кем-то.

— Уведите её в комнату и глаз с нее не спускать.

Он смотрел на меня своими светлыми глазами, и я чувствовала в них тот самый приговор, неизбежность и необратимость. Сейчас убивает мою душу, а ночью будет насиловать мое тело. И он не сжалится ни над кем, потому что он чудовище. Он наслаждается тем, что мне больно. Наслаждается моим отчаянием.

ГЛАВА 22. ОДЕЙЯ

Стражники перекрыли вход в мои покои, скрестив копья, не давая мне выйти. Равнодушные каменные статуи с совершенной пустотой в глазах. Они даже на меня не смотрели.

— Я хочу видеть вашего даса. Пусть ему доложат, что я хочу его видеть. Отведите меня к нему. Немедленно!

Валяться у него в ногах и вымаливать пощады для Моран. Больше никто не умрет из-за моей гордости. Никто не умрет, потому что верен мне.

— Никто не может наносить визит велиару, если он сам не позвал. Для визитов имеются определенные часы, обговоренные заранее со мной.

Я медленно выдохнула, поднимая взгляд на Саяра, который, вопросительно приподняв бровь, осматривал меня с явным презрением.

— Значит доложите ему сейчас. Доложите, что я хочу его видеть!

— О визите наложницы? — усмехнулся, но очень мимолетно — Вы, наверняка, плохо знаете правила — наложницы не могут входить к дасу Даалу тогда, когда им захотелось. Их приводят, когда этого хочет мой велиар.

— Откуда вы знаете, может быть, он хочет!

— Хотел бы, мы бы сейчас с вами тут не разговаривали, а вы бы находились в его покоях, но вы в этой спальне и вы под стражей, а, возможно, уже и одной ногой в пекле.

— Так, может, потрудитесь у него об этом спросить?

Саяр прищурился, глядя мне прямо в глаза.

— Когда-нибудь я лично отдам приказ палачу опустить топор на вашу шею. Разумеется, выполняя волю моего велиара.

— Вы можете молиться о приближении этого дня, и ваш Гела вас услышит. А пока этот день не настал, доложите ВАШЕМУ велиару, что я хочу его видеть.

А потом так же тихо добавила:

— И еще…может быть, очень скоро именно ваша голова окажется под топором. Всегда помните об этом, дас Саяр. Фортуна весьма переменчива. Уж я-то точно знаю.

— О да, опыт у вас впечатляющий. От лассарской велиарии до…валлаской…эммм…наложницы.

Я вздернула подбородок.

— Кто знает, возможно, для вас было бы лучше, чтобы я оставалась велиарией.

— Век наложницы тоже не весьма велик, судя по вашему нынешнему положению.

— Для того, чтобы вы лишились головы, может хватить и одного мгновения. Да, и женское положение при мужчине меняется быстрее, чем погода весной.

Я знала, что он меня ненавидит. И он этого не скрывал. С самой первой нашей встречи смотрел на меня с нескрываемой яростью. Это он все подстроил. Я знала, что он. Следил за Моран, за мной. За всеми здесь, чтобы подставить. Если когда-нибудь я все же смогу, я убью его первым.

От понимания, что у меня почти не осталось времени, сердце заходилось от разочарования. Нет времени ни на что. Может быть, в эту самую секунду пытают мою Моран. Из-за меня. Из-за моей трусливой гордости.

Саяр исчез в глубине коридора, а я посмотрела на каждого из стражников по очереди. Они нас словно и не слышали. Такие же лица, такие же взгляды. Истуканы. Изваяния. И сколько тайн могут скрывать эти изваяния, одному Саанану известно. А у меня в голове секундная стрелка отсчитывает минуты до рассвета. Я должна спасти Моран. Должна сделать хоть что-то, если даже не смогу уйти. Я должна использовать то, что у меня есть…то, что сводит с ума этого проклятого валласара. Я должна сделать то, чего никогда в своей жизни не делала — заставить его поверить мне, заставить тем способом, которого он жаждет.

Верный пес Даала вернулся довольно быстро и, судя по его потемневшим глазам, он вернулся, чтобы проводить меня к своему велиару.

— Выпустите десу Одейю.

Я последовала за валласаром, глядя на связку ключей, болтающуюся у него на поясе, и когда он открыл передо мной дверь спальни Рейна, набрала в легкие побольше воздуха. Переступила порог, мгновенно ощущая его присутствие. Оказывается, некоторых людей можно чувствовать физически даже на расстоянии. Даал сидел в кресле, вытянув длинные ноги и покручивая в пальцах кубок. Без верхней одежды. В одной тонкой белой рубашке, узких штанах, заправленных в высокие военные сапоги и в неизменной маске. Повернулся ко мне и усмехнулся уголком рта, а у меня вся решимость испарилась. Стало страшно от собственной затеи. Появилось ощущение, что он почувствует мою игру, не дав ей даже начаться. С такими, как он, лучше не играть, не зная всех правил.

— Какая невиданная честь — вы пожаловали ко мне сами. Я склонен подумать, что сегодня начнется звездопад или наступит весна. Впрочем, я знаю, зачем вы пришли, но, возможно, вам удастся меня удивить.

Полное равнодушие к тому, что я чувствую. Ему плевать. Он упивается моим унижением. Упивается тем, что я пришла к нему сама. Никогда и ни перед кем я не чувствовала такой скованности, как перед ним. Даал прогибал даже интонацией голоса, заставляя нервничать.

— И чем обязан? Соскучились по мне, деса Одейя? Давайте сыграем в эту игру. Сыграем в счастливых любовников. Мне хочется сегодня узнать, насколько хорошо вы умеете просить. Вы ведь пришли просить, не так ли?

Я медленно выдохнула.

— Давайте сыграем, если вам угодно… — я попыталась выдавить подобие улыбки, — Моран сказала мне, что сегодня в Валласе праздник. Я пришла вас поздравить.

Его брови в удивлении вздернулись вверх, и он встал с кресла. Сделал несколько шагов ко мне, внимательно осматривая меня с ног до головы. Протянул руку, и я диким усилием воли заставила себя не дернуться назад. Он тронул мои серьги.

— Вам понравился мой подарок, маалан?

— Да.

— Невероятно. Вы сказали «да»? Мне начинает нравиться эта игра, даже несмотря на то, что вы лжете и мой подарок даже не надели.

Обошел меня по кругу и снова остановился напротив, заставляя нервничать. Каждый раз, когда находится рядом, я испытываю это непреодолимое желание бежать от него без оглядки и как можно дальше. А самое ужасное — с надеждой и со страхом, что он меня найдет, куда бы ни убежала… Но не сегодня. Сегодня у меня нет выбора. Либо я выйду отсюда, либо навсегда останусь его вещью. Пальцы судорожно сжали шарик яда. Я должна это сделать. Хотя бы попытаться ради Моран и ради Галя.

— Значит, вы пришли меня поздравить? У нас принято дарить подарки в этот день, деса Одейя. У вас есть для меня подарок?

И снова это ощущение льда под ногами. Скользко, холодно и страшно.

— Нет. У меня ничего нет, Рейн…И мне нечего вам подарить.