Ребус Галла - Вадим Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А потом и принца? — подсказала гиперборейская ведьма.
— К этому времени мне осточертели игры. Я не хотел, чтобы меня снова использовали. И не хотел, чтобы кто-нибудь знал о моем присутствии в Тайном Городе. — Галла плотоядно усмехнулся: — К сожалению, извел я не всех…
— Они их добивают, — удивленно пробормотал Артем. — Они их тупо добивают!
Милана стояла на кафедре, настороженно оглядывая западные коридоры. А вторая ведьма закинула автомат за спину, вытащила из кобуры пистолет и не торопясь добила раненых чудов.
— А ты чего хотел? — спросил Мечеслав.
— Без жалости, да?
— Ты бы на их месте не добил?
— А вы во время войн добиваете?
— Э-э… — Барон осекся, покрутил головой и выдавил: — Нет.
И это было правдой. В Тайном Городе могли драться насмерть, бить в спину, предавать, но убийством беззащитных не позорились. Не стреляли по больницам. Не атаковали школы. Не трогали раненых.
— Это все Скверна, — хмуро произнес Мечеслав. — Скверну надо выжигать.
— Думаешь, наши справились? — поинтересовалась Давора.
Выстрелы, грохотавшие со стороны Зала Толкователей, стихли, но, поскольку связь не работала, колдуньям оставалось лишь догадываться, чем закончилась драка.
— Я уверена, — коротко ответила Ярина.
— А если сектантов оказалось слишком много?
— А если Милана на самом деле специализировалась в любовной, а не в боевой магии? — презрительно спросила воевода «секретного» полка.
— Извини, — опомнилась Давора. — Я просто…
— Дергаешься?
— Не без этого. — Фата машинально огляделась. — Все-таки — Ребус. Ты слышала, что маги сходят в нем с ума?
— Зеркала, — спокойно ответила Ярина. — Все дело в зеркалах. В отполированных камнях.
— Я таких не видела.
— Я тоже…
— Ложись!!
Воспользоваться эффектом неожиданности так же, как это получилось у Миланы и Радицы, дружинникам не удалось. Ведомые Собидрагом люды бесшумно подкрались ко входу в Арочный Зал, засекли болтающих в его центре колдуний, взяли их на мушку, приготовились и… И врезали из четырех стволов разом.
Не предусмотрели они только одного: годами нарабатываемого боевыми магами предчувствия опасности. Не колдовских «звоночков», что таскали в карманах жители Тайного Города, а настоящего, впитавшегося в плоть и кровь шестого чувства, которым могут похвастаться только лучшие воины.
— Ложись!!
За секунду до того, как из стволов вылетели пули, Давора увлекла Ярину вниз, на каменный пол. А большего и не требовалось. Колдуньи раскатились в стороны, укрылись за разными колоннами и открыли ответный огонь.
— Стрельба сзади! — Радица подскочила к восточному коридору. — Ярина и Давора попали!
Милана, которая только что приказала преследовать оставшихся в живых чудов, громко выругалась.
— Что будем делать?
— Помогать, разумеется! Марина!
— Я готова!
— Сергей!
— Да?
Воевода хотела приказать Мурзину остаться в захваченном зале, но поняла, что чел откажется. Он не отпустит девчонку, будет рядом.
— Все время смотреть назад! Чуды могут вернуться!
— Я понял…
— Милана!!
Первым появился «Саблезуб», материализовался в прыжке, в полете к Радице, но плохо рассчитал расстояние и приземлился в паре футов от ведьмы.
— Милана!!
Голосовые связки и руки работали у Радицы независимо друг от друга. Ведьма завизжала, предупреждая воеводу об опасности, и в тот же миг загрохотал автомат. Первые две пули ушли мимо — Радица открыла огонь, не наведя оружие, зато следующие врезались «Саблезубу» в морду.
— Големы!
Сергей толкнул Марину на пол и дал очередь по следующей твари, еще одному зубастому, похожему на тигра «Саблезубу». Милана тоже лупила по големам, орала, а потому не услышала крика Радицы, указывающей на южную стену, возле которой появился здоровенный «Принудитель».
«Големы! — Лежащая на полу Марина зажала уши ладонями. — Големы!»
* * *Москва, Кремлевская набережная,4 ноября, суббота, 15.21— Простите…
— Я очень спешу.
— Вы не скажете…
— Я не местная! С внуком приехала Москву посмотреть, а тут видишь что?
— Пожалуйста…
— Девушка, не мешайте! Дайте пройти!
Противнее холодного осеннего дождя может быть только холодный осенний дождь с сильным ветром. Именно такая погода «радовала» оказавшихся в центре Москвы людей, а потому они старались как можно быстрее убраться с промозглой улицы.
И не спешили на помощь несчастной девушке в длинном темном плаще.
— Извините, вы не могли бы мне помочь?
Не могли бы…
Прохожие пробегали мимо. Цепочка выстроившихся в пробке машин медленно ползла к Москворецкой набережной, сидящие в них люди не обращали никакого внимания на очень одинокую и очень растерянную красавицу. Да и красавицу ли? Грязные длинные волосы, спутанные в неприличные «сосульки», посеревшая кожа, потухшие глаза, подрагивающие губы… Кто посмотрит? Кто оглянется? Тем более — под дождем?
— Простите, мне нужна помощь, — девушка вытирала рукавом слезы. — Я потерялась. Мне страшно.
Холодная, словно осенний дождь, стена. Гораздо выше и крепче, чем Кремлевская, что возвышается напротив.
Обессиленная девушка прислонилась спиной к парапету.
— Кто-нибудь… Ой!
Перед ее лицом зависло необыкновенное существо: большой фасеточный глаз, снабженный стремительно трепещущими крыльями.
— Ой!
В первое мгновение девушка испугалась, однако уже через секунду поняла, что чувствует — именно чувствует! — странную близость к парящему перед лицом уродцу. Она не знала, кого видит, однако ощущала нечто похожее на родственную связь.
На родственную связь?!
Девушка вновь вытерла слезы и прошептала:
— Меня зовут Кристина, я потерялась. Пожалуйста, помогите мне. Меня зовут Кристина, я живу с Митей, и я потерялась. Пожалуйста, отведите меня домой. Я очень хочу к Мите. Пожалуйста…
* * * Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь, Москва, Ленинградский проспект, 4 ноября, суббота, 15.22— Это не я! Я ничего не знаю! Я честный купец! Вы творите произвол и паскудство!
Любой другой обитатель Тайного Города, без объяснений вырванный из привычной обстановки и доставленный не куда-нибудь, а прямиком в Цитадель, на допрос к самому Сантьяге, как минимум присмирел бы. В идеальном случае постарался бы стать невидимым, а поняв, что это невозможно, — начал разговор с вежливого и глубоко искреннего обещания рассказать все, что ему известно. О чем угодно. Без утайки.
Но шасов Спящий лепил из другого теста.
Все то время, что гарки несли Урбека от стационарного портала в логово «ласвегасов», скупщик краденого вырывался, визжал, ругался и обещал навам самые страшные кары, включая пожизненное разорение и дефицит ликвидности.
Увидев же Сантьягу, шас сменил тему, но не тон:
— Комиссар, это ошибка!
— Урбек…
— Я работал! Вы понимаете? Я работал! Я добываю деньги на кусок хлеба для своих детей! Я не разгибаю спины! Я плачу налоги Темному Двору! И что в итоге?
— Урбек…
— Меня хватают! Меня хватают, комиссар! Хватают за руки и другие места, клянусь облигациями Спящего! Меня уносят с рабочего места, и теперь мои дети останутся голодными! Мне ничего не объяснили! Конечно, я всего лишь несчастный старый шас, за меня некому заступиться и меня легко обидеть! Что я могу против огромной репрессивной машины?! Я…
Сантьяга вздохнул и прошептал короткое заклинание.
В первое мгновение присутствующие изменений не заметили: шас продолжал жестикулировать, подпрыгивать, корчить рожи и даже хватать комиссара за рукав. Однако еще через несколько секунд смысл заклинания раскрылся — Сантьяга выключил звук. Урбек напрягал голосовые связки, орал, жаловался, ругался, но слова изо рта не вылетали.
— Так-то оно лучше, — проворчал Кортес. — Спокойнее оно как-то.
— Согласен, — кивнул Ортега. — А то устроил паноптикум… чуть гарок не покусал.
— Он ведь шас, — бросила Инга так, словно это все объясняло.
В принципе, это действительно все объясняло.
Тем временем Урбек сообразил, что встреча проходит не так, как должна. Он остановил беззвучный словесный поток, помолчал, удивленно глядя на безмятежно изучающего его комиссара, и бросил что-то короткое, отрывистое и, скорее всего, оскорбительное. Никакого результата. Шас прочистил горло и повторил попытку. С тем же успехом. Следующая его фраза, если судить по жестикуляции, должна была прозвучать жалобно.
— Теперь вы позволите задать вам несколько вопросов? — осведомился Сантьяга.
