Неизвестный Кожедуб - Иван Кожедуб

Это были самолеты с реактивным двигателем.

У нас собралась полковая конференция для обсуждения методов боя с вражескими самолетами, оборудованными реактивными двигателями. К этому времени, кроме Чупикова, никто из летчиков нашей части еще не встречал немецких реактивных самолетов. И теперь мы увидели их на снимке, сделанном фотокинопулеметом командира.

Встречу командира с реактивным самолетом летчики оживленно обсуждали не только на конференции, мы говорили о ней между полетами и на отдыхе. Немцы пытались воздействовать на нашу психику. Ставка их была бита и на этот раз. Мы знали, что преимущество нашей советской авиационной техники в приближающихся решительных сражениях проявится во всей своей мощи, что господство в воздухе останется за нами до конца. Мы еще упорнее готовили себя к этим дням и обсуждали способы ведения боя с реактивным самолетом.

22. В напряженном ожидании

В первых числах января 1945 года мы перелетели на новый аэродром на западном берегу Вислы в районе плацдарма, занятого советскими войсками.

Утром 13 января командир собрал весь личный состав части. Нам зачитали специальный приказ Военного совета фронта..

Военный совет предупреждал, что враг будет сопротивляться с ожесточением смертника и каждый из нас должен проявить мужество, решительность, отвагу, не давать противнику передышки. Мы должны действовать так, как нас учит товарищ Сталин: умело организовать преследование врага. Приказ заканчивался вдохновенными словами:

«За нашу советскую Родину, за наш героический народ, за нашего любимого Сталина вперед, боевые товарищи!»

Мы с нетерпением ждали начала боевых действий войск фронта. Но нас беспокоила нелетная погода.

Вечером мы узнали, что войска 1 — го Украинского фронта уже перешли в наступление. Настали дни великого похода Советской Армии на фашистскую Германию.

Утром 14 января я проснулся по привычке очень рано. Раздавались звуки артиллерийской стрельбы — наши войска начали артиллерийскую подготовку.

Вскочил и бросился к окошку: идет густой мокрый снег. Посмотрел на Куманичкина, он — на меня.

— Наконец началось, Ваня! Но погода не даст нам сегодня летать. Неужели войска пойдут в наступление без авиации?

Куманичкин, Титоренко и я помчались на аэродром, на КП. Там мы узнали, что главная ударная группа войск нашего фронта с плацдармов на западном берегу Вислы начала наступление без авиации. Войска нашего фронта наносят немцам рассекающий удар. Как важно сейчас помочь наземным частям ударами с воздуха! Но метеорологи «погоды не дают».

Сидим в своих самолетах в полной боевой готовности, но приказа о вылете нет. Просидели в машинах до вечера. Напряжение было так велико, что не ощущали ни холода, ни усталости.

Советская Армия почти одновременно перешла в наступление на огромном участке фронта. Кроме 1- го Украинского и 1-го Белорусского, наступают

2- й и 3-й Белорусские фронты и 4-й Украинский фронт — в районе Карпат.

Утром 15 января мы узнаем, что главная полоса вражеской обороны прорвана и войска 1-го Белорусского фронта продвинулись на двенадцать-во-семнадцать километров в глубь территории врага.

Днем вылетаем в сложных метеорологических условиях на боевое задание. Отчетливо вижу, что происходит на земле. Могучей лавиной движутся советские танки, пехота, мощно бьет артиллерия… Как часто в последние дни мы пролетали над этим участком, и никто из нас не заметил сосредоточения такого огромного количества войск! Наша техника только сейчас, как говорят, обнаружила себя, появившись словно из-под земли. Боевая подготовка к наступательным операциям была проведена так блестяще, что даже мы, люди, наблюдающие за землей с воздуха, до последнего дня не подозревали, какое огромное количество советских войск и техники переправилось и сосредоточилось на плацдармах, не представляли себе размаха операции, которая будет осуществлена в эти дни…

Мы не встретили в воздухе ни единого вражеского самолета. К концу дня сопротивление немцев на нашем участке подавлено. Мы, летчики, восторгаемся мастерством наших танкистов, артиллеристов, пехотинцев. Какой сокрушающий удар нанесли они за два дня наступательных боев даже без поддержки авиации!

Советская Армия наступала одновременно на всем протяжении советско-германского фронта, лишив врага возможности перебрасывать резервы с одного участка фронта на другой.

23. Начинаем действовать

Обидно было нам, летчикам, в эти дни сидеть на земле. И всего обиднее, кажется, было нашему гостю — стажеру майору Якову Филиппову. Его стажировка подходила к концу, а он еще не побывал в настоящем бою. Он не мог усидеть на месте, поминутно бегал звонить на метеорологическую станцию и возвращался мрачный:

— Нет, мне не повезло! Черт бы побрал эту гнилую погоду!

16 января немного прояснилось, и мы вылетели с ним в паре на свободную «охоту». Пересекли линию фронта. Я решил пойти к вражескому аэродрому. Покружили над ним. Как назло, ни один немецкий самолет не вылетал. Аэродром словно вымер — над ним, видимо, утром хорошо поработали наши бомбардировщики.

Подождал несколько минут. Время, отведенное на «охоту», подходит к концу. Направляемся домой. Подлетаем к линии фронта. Смотрю — внизу кружат восемь истребителей противника. Вот они где, оказывается! Наконец-то мой стажер увидит противника в воздухе!

Предупреждаю Филиппова по радио:

— Яша, прикрой, иду в атаку!

Наметил один вражеский самолет, спикировал, с ходу врезался в строй противника, открыл огонь, и горящая фашистская машина рухнула вниз. Немцы даже не успели ответить нам огнем — мы застигли их врасплох. Стал набирать высоту, чтобы повторить маневр, но фашистские самолеты ушли восвояси. Я не ожидал, что все так быстро кончится и враг не примет боя.

Филипповым я был доволен: он держался хорошо. Наше время истекало. Мы не погнались за противником и вернулись на свой аэродром.

Филиппов подбежал ко мне:

— Как это вы так быстро умудрились сбить, не понимаю! Я не успел даже опомниться — вдруг трасса, и немецкий самолет загорелся и упал!

— В бою так и бывает: прозевал секунду — отправляйся в «царство небесное», — заметил один из летчиков.

Мы подробно разобрали с Филипповым наш вылет, и он говорил, что наглядный урок многое дал ему для понимания характера воздушного боя.

В этот день начала действовать наша штурмовая авиация. Она громила деморализованные отходящие части врага, как бы дополняя удар артиллерии.

24. Над вражеской землей

16 и 17 января советская авиация активно взаимодействовала с наземными частями и наносила противнику массированные удары. Наступление развивалось с неслыханной стремительностью. Уже 17 января нашими войсками была освобождена столица Польши — Варшава.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});