Записки. Том II. Франция (1916–1921) - Федор Палицын

После заключения мира капиталы Англии, Франции и США будут выведены из предприятий угольной, металлургической, нефтяной, химической и фармацевтической промышленности. Вывод капиталов предполагается произвести в течение пяти лет.

Этапы развития предприятий угольной, нефтяной и металлургической промышленности будет определены комитетом, в состав которого войдут десять представителей Австрии и Германии и десять представителей из России.

Россия согласует с Германией и Австрией захват ими нефтяных районов.

Центральные державы будут иметь преимущество командирования в Россию квалифицированных механиков и рабочих. Квалифицированные рабочие других национальностей не будут допускаться в Россию на протяжении 5 лет.

Российская промышленно-статистическая служба будет контролироваться Австрией и Германией.

Учреждение частных банков в России будет разрешено только с согласия германских и австрийских банков. Частные банки будут подчиняться регламенту этих банков.

Германские и австрийские статистические комитеты будут учреждены по всем главным областям России.

С этого документа снята фотография.

Он был получен большевиками, но неизвестно, состоялся ли по этому отдельный секретный договор. Как образчик немецкой промышленной мысли и ее приемов документ интересен. Содержание его говорит за себя.

11-го января Рейхсбанк пишет Ленину, что он может уничтожать русский капитализм сколько ему угодно, но ему не позволят уничтожение русской индустрии, «поскольку в условиях хаоса, который получится в результате всего этого, объединенные капиталисты получат возможность вытеснять германскую промышленность».

Образчик необыкновенного цинизма.

19-IХ-18

Вчера послал Ермолову записку на русском языке с просьбой перевести ее на английский язык и передать самому старшему, т. е. Ллойд Джоржу. Суть записки, что наделаны ошибки в военной и гражданской области. В общих чертах, исходя из природы страны, указаны главные линии. Силы слабы, надо взять русских из Франции. Тысяч десять хороших набрать и организовать можно. Ошибка в гражданской области. Надо обратиться к существовавшим до 1-го марта учреждениям и даже людям. Не надо вводить новшества, а прежде всего стремиться установить порядок и закон. Для русских дел нужна одна русская голова, работающая в согласии с английским военным начальством и ему подчиненная. Я считаю, что минута для подачи записки удобна.

Не может быть, чтобы англичанам кто-нибудь не советовал бы. Теперь они собирают земства в Архангельской губернии, но это одно; как они распорядились с административным делом и с чего они начали. Думается мне, что советников у них русских хоть отбавляй. Положим, я тоже стал в это положение [по] отношению [к ним], если Ермолов сделает, что просил, и передаст все, что я ему послал вчера и что будет послано через военного агента в Париж [на] La Roi-Louis[65]. Ко всему предлагаемому будут осторожны, как вообще осторожно они относятся ко всему русскому. Я считаю, что моя формула верна, но таково же мнение других предлагающих свои усилия помочь России.

Клемансо, Лансинг{275} от имени президента, первый в своей речи Сенату, второй в виде декларации ответили на австрийскую ноту. Бальфур произнес речь на завтраке днем раньше. По сведениям из Италии Папа{276} на ноту Австрии не ответит. И на предложение, сделанное Германией Бельгии, ответа нет; но по существу и принимая во внимание ответ на ноту Папы в 1916 году{277}, не может быть сомнений, что ответ будет такой же.

В Лондоне заседают на 4-м Международном конгрессе социалисты, собравшиеся по предложению Гомперса. Хендерсон председательствует, Керенский там тоже заседает. Русские социалисты из Швеции прибудут с ближайшим пароходом. Русские социалисты прислали телеграмму, указывающую на невыносимые страдания, испытываемые страною, и просят послать в Россию комиссию, чтобы на месте убедиться в притеснениях большевиков, faute de quoi ajoutent ils, le prolétariat russe les considérera comme des traîtres (это социалистический конгресс) des honorant le prolétariat international[66].

Наши социалисты продолжают сидеть на своих деревянных лошадках и ни жизнь, ни страдания страны их ничему не научили. <…>

И почему социалисты с их системой разрушения существующего лучше большевиков, таких же социалистов. Но они не только у власти и у народного сундука, но их преследуют и они вопят. Мы снова услышим их, но мы услышим и трезвое слово Гомперса, представителя американских рабочих, исповедующих не революцию, а созидательные начала. Социалист шествует, ведомый тщеславными вожаками, по пути к власти. Объединившись в союзы и синдикаты, он представляет силу, которую боятся. Суждено ли ему, разрушив настоящее, создать новое, покажет будущее. Правительства лавируют, ибо их боятся, и может быть, что на гибель страны эта власть проявится и вероятно в формах не далеких от нашей жизни. Военные бедствия будут тогда ничтожными по сравнению с нарождающимися. Но возможно, что уроки России принесут пользу другим и движение пролетариата не пойдет по революционному пути. Но кто это знает.

Газеты восторгаются речью Клемансо. И я хотел бы восторгаться, но не могу, ибо нахожу, что речь его менее сильна его предшествующим речам по разным случаям.

Много пафоса в ней, но я ожидал и дела, и решения. Понятно, суть дела не в речах, а в том, что разговаривать о мире с таким против никому не желают. Но если не желают, то перед таким учреждением, как Сенат, мне кажется, надо было логически провести причины отказа. Речь Лансинга короче, но содержательнее. Много страсти в речи Клемансо и крепко убеждение вести войну до конца. Старику виднее, что нужно для Франции, и может быть, такая речь уместнее холодного ответа Лансинга. Иностранцу трудно судить об этом. Встречена она была и Сенатом с воодушевлением.

Немецкие газеты воспользуются речью, чтобы повлиять на общественное настроение, указав, что причины не прекращать войну во Франции, в ее ненависти к Германии и в желании рассчитаться с нею – et le plus terrible compte de people à people s’est ouvert, et il sera paye![67] <…>

Из этого, однако, не следует, что Германия надломлена настолько, что она не в силах бороться.

За время с марта по сентябрь она ослабела, но и мы ослабли, а прилив американской силы может возместить ослабленное только отчасти. Она еще в подготовительной стадии, перед нами стоят вопросы решения. Начатое движение остановить нельзя, а сил для его осуществления, вероятно, недостаточно. Перерыв действий нам невыгоден, а продолжать серьезно наносить удары, если средства недостаточны, неблагоразумно. Так кажется со стороны, не зная содержания, Фошу это виднее и, думается мне, он решит положение соответственно, лишь бы только он был хозяином, не сподручным техником.