Закон фронтира - Олег Дивов

— Дружище, посмотри сюда! — попросил Гош. — Ты же знаешь, он и меня хотел убить. Но… Здесь некого судить. Больше некого.

— Человечный, падла, — заметил Олег, безвольно сидящий у гусеницы и утирающийся рукавом.

Большой вдруг повернулся и ушел к миномету.

— Ну, по-моему, все ясно, — подытожил Костя. — Большинством голосов при одном воздержавшемся решено помиловать. Да?

Цыган и Женя согласно кивнули. Гош открыл задний люк тягача и принялся копаться внутри.

Главный сполз в придорожную канаву и там сумел наконец встать на ноги. Кое-как выбрался наверх и побрел, шатаясь, куда-то в поле. Места для прогулок здесь было хоть отбавляй — плоская равнина тянулась аж до горизонта.

— Догнать? — спросил Цыган.

Гош высунулся из люка, посмотрел Главному в спину и покачал головой.

— Олег разберется, — сказал он. — Это же его приятель.

— Сволочи, — вздохнул Олег.

— Угу, — согласился Гош. — На, держи.

Он бросил Олегу несколько коробок из грубого картона, пластиковую бутылку с водой и армейский штык-нож.

— В коробках сухпай. Ножом можешь кого-нибудь зарезать, если силенки остались. Вот еще анальгин. Ужасно вредная штука, по воздействию на кровь аналогична угарному газу. В развитых странах применяется только клинически. Но тебе боль снимет. Все, пока. Если, не дай Бог, встретимся, с тебя бутылка.

— За что?! — Олег презрительно скривился.

— За то, что не убили, друг мой!

Олег на это только фыркнул.

— От гусеницы! — скомандовал ему Гош. — Регуляторы, по машинам! Успеем до темноты отмахать еще километров тридцать.

Олег, прижимая к груди коробки и штык, уполз на обочину и там прилег.

— А как же Главный? — спросила Женя в легком недоумении. Гош оглянулся. Безумный старик ушел недалеко. Теперь он выписывал по полю замысловатые кренделя, оживленно тряся головой и странно притопывая ногами.

— Да ну его к лешему! — Цыган обнял Женю за плечи и увлек к «Лендроверу». — Проверим Олега на человеколюбие.

— Не дождетесь, — сообщил Олег, переворачиваясь на спину и глядя в сумеречное небо.

— Ты идти-то сможешь? — поинтересовался Гош почти ласково, забираясь на тягач.

— Пошел вон, — ответили ему.

— Всенепременнейше. Костя! Поехали.

Машины дружно рявкнули, окутались синеватым дымком и укатили к Москве. Олег долго смотрел им вслед. Потом встал, поморщился от боли в голове, проглотил две таблетки анальгина, запил водой.

И, шатаясь, ушел в поле ловить Главного.

Гош проснулся на рассвете. Эта привычка выработалась у него давно, с тех пор, как исчезло электричество. Теперь все так спали — ловили световой день. «Ничего, зимой отдохнем, — подумал он. — А сейчас нужно открыть глаза и разобраться, кто это у меня тут под боком».

Под боком обнаружилась посапывающая Женя. Гош не стал удивляться, а первым делом приподнялся на локте и окинул взглядом окрестности. Это тоже вошло у него в привычку. Все оказалось на месте — техника, люди, рукоятка пистолета, торчащая из-под расстеленного на броне матраса. Спать в машинах было уже невозможно из-за духоты. Гош тут же вспомнил, что дальше будет еще хуже — под летним солнцем температура внутри бронированной коробки запросто достигает пятидесяти градусов. «Ничего, это ненадолго, — утешил себя Гош. — Все равно скоро миномет развалится, а потом и МТ-ЛБ. Без должного ухода… А ведь жалко машинки. Послужили они нам».

Гош заглянул под одеяло. Короткая черная майка и узкие черные трусики подчеркивали снежную белизну кожи девушки. «Нужно будет что-нибудь достать ей от солнечных ожогов. Надо же, а я и не почувствовал, как она пришла. Хотя бы лечь рядом с любимым человеком, раз ничего больше не получается. А снилось мне что-то такое неопределенно-сексуальное. Кончится тем, что мы сделаем это прямо во сне. Эх, Женька… Оставила бы ты меня в покое. Хоть на время. Мало я тебя обидел? Неужели ты не понимаешь, что едва я вспомню… Понятия не имею, что тогда будет, и как дальше жить. Но вспомнить нужно. Обязательно нужно. Я самозванец, я живу в кредит. Это вообще не я пока еще — без памяти о самом главном. Как обидно, черт возьми».

Гош осторожно выбрался из импровизированной постели, натянул брюки и кроссовки, сунул пистолет за пояс. Не удержался и снова заглянул под одеяло. Покачал головой. Он чувствовал, насколько соскучился по ласке, но она должна была исходить от какой-то другой женщины. Совершенно конкретной. Родной и близкой. Высокой и стройной, исполненной яркой, дерзкой красоты. С волосами цвета бронзы… «Оп! Только спокойно… Ты вспомнишь, Гош. Ты обязательно вспомнишь. Ты уже начал вспоминать».

В расстроенных чувствах Гош сполз на землю, едва касаясь десантных скоб. Он уже лазал по боевой технике, инстинктивно ставя ногу, как будто это делал всю жизнь.

Костя и Большой дуэтом храпели у себя на миномете. А вот Цыгана в «Лендровере» не оказалось. Гош напрягся было, но тут на обочине раздвинулись кусты и к дороге вышел Цыган. В одних трусах, с полотенцем на шее и зубной щеткой, торчащей из угла рта. Трусы — это была дань присутствию дамы. Раньше объездчики в жаркие дни шлялись где попало голыми.

— Привет, — сказал Цыган сквозь зубы. Руки у него были заняты мылом и тюбиком с пастой. Лицо казалось странно розовым. Вряд ли от воды. — Там ручей. Два шага. Настоятельно советую. Вода холодная, но терпимо. Я в нее целиком падал.

— Отлично! Буди ребят.

— Сделаем, — Цыган подошел вплотную, бросил взгляд на тягач и заговорщически подмигнул.

— Ты чего? — не понял Гош.

— Тихо у вас было, — объяснил Цыган и подмигнул снова.

Гош выдержал короткую паузу, соображая, как себя вести. Цыган смотрел на него открыто и по-доброму.

— Вас что-то интересует? — спросил Гош вкрадчиво и слегка отстраненно. Как парикмахер спрашивает клиента: «Не беспокоит?».

— Боже упаси! Вы меня не так поняли, капитан! Виноват. Допустил бестактность, паскуда этакая. Кстати, а что такое «паскуда»? Вертится на языке с самого ранья…

Гош фыркнул и примирительно хлопнул Цыгана по плечу.

— Сейчас вернусь и расскажу. Извини, могу лопнуть.

Он убежал в кусты. Цыган неспешно пошел к «Лендроверу», что-то напевая себе под нос. Сегодня он в который раз проснулся совершенно новым человеком. Видимо, процесс возвращения памяти активнее всего шел у него во сне. Этим утром Цыган, умываясь, обнаружил, что помнит чертову уйму интереснейших вещей. Слава Богу, он встал задолго до Гоша и успел, сидя на корточках у ручья, вволю наплакаться.

— Ревел? — спросили над самым ухом. Цыган от неожиданности подскочил. Оказалось, что он стоит, уткнувшись носом в дверцу «Лендровера». А Гош совсем рядом, уже при туалетных принадлежностях, и очень внимательно его рассматривает.