Кендермор - Мари Кирхофф

_ Что произошло? — торопил его Финес, давно забывший про остатки вязкой массы, застывшей на руках. — Что оно сделало?

Мармеладка выпрямился и подбоченился.

— Внезапно я оказался в окружении рощицы карамелевых яблонь. Мне жутко хотелось есть, потому первое, о чем я подумал в тот момент, когда одевал ожерелье на шею — это карамелевые яблоки.

Вспомнив о еде, бочкообразные кендеры пошарили руками по сторонам, ухватили каждый что-то из окружающего ландшафта и тут же спровдили это что-то в рот.

— Не совсем поняв, что произошло, — продолжал основатель Мармеладка, — я подумал, что енплохо бы сейчас испить мятного ликера… и раз! Прямо у моих ног зажурчал ручеек, приятно пахнущий мятой. Не думаю, что стоит говорить, как восхитительно это было!

Финес выдвинулся вперед и сгреб пузатого коротышку за лацканы.

— Где ожерелье? — спросил он, ощупывая свободной рукой складки ткани у того на шее. — Что ты с ним сделал?

Трапспрингер прыгал между ними двумя, умоляя мужчину разжать руки и отталкивая его прочь.

— Успокойся, Финес, — кудахтал он. — Не прерывай рассказ!

Мармеладка одергивал скомканную рубашку и расправлял плечи, а остальные в это время с неприязнью наблюдали за Финесом.

— Да здесь оно, раз уж тебе так надо. Я привык носить его, но на шее оно больше не сходится.

Глаза Финеса стали такими же большими, как мармеладковые карамелевые яблоки, когда кендер запустил руку в один из карманов куртки и извлек из него тонкую цепочку. На ней болтался крохотный стальной треугольник, размером не больше ногтя Финеса. Мужчина побелел.

Его голос заметно дрожал, когда Финес спросил:

— Могу я на него взглянуть? Я немного соображаю в таких вещах и, может быть, смогу рассказать вам, откуда оно взялось.

Человек лгал.

Мармеладка посмотрел на цепочку, потом пожал плечами и протянул ее Финесу.

— Почему бы нет?

Финес протянул трясущуюся руку, схватил цепочку и немедленно представил себя в гигантском, инкрустированном драгоценными камнями замке, полном дорогущих ковров, прекрасных женщин и слуг, готовых исполнить любую его прихоть. Открыв глаза, он увидел наблюдающего за ним Мармеладку, который добавил:

— Оно все равно уже не работает…

Ноги не удержали Финеса, и он упал на землю рядом с хлопковыми конфетными ветками, смазав при этом замысловатую мозаику кремовых украшений на устилавшем землю тортике.

— Не работает… — пробормотал он. Затем уставился на Мармеладку.

— Ты его исчерпал! Как ты мог извести целиком такую вещь? Что же такое важное ты возжелал, что отняло у этого ожерелья ВСЮ его магию?

— Оглянись хотя бы вокруг, — не без гордости молвил Мармеладка, обводя рукой окрестности. — Думаешь, это было так просто? Понадобилось очень много деревьев, чтобы придать этому месту завершенный вид.

Финес согнулся пополам и принялся тихонько постанывать, обхватив колени.

Его окружали хвастливые кендеры посреди невероятного мира сладостей. Если бы они только представляли себе, сколь многим он рисковал, чтобы сюда добраться! И все впустую. А теперь он остался без гроша, без дома — и без надежды.

Правда, уже не в первый раз.

Сборище кендеров понемногу рассасывалось. Одни увлеченно перессказывали любимую историю Мармеладки, пожирая попутно «декорации». Другие выведывали у Дамарис последние новости из Кендермора. Девушка жевала сладости и чавкала с таким энтузиазмом, что казалось, будто она выросла в Мармеладсбурге. На плечо Финеса легла рука. Он поднял голову и встретился глазами с Трапспрингером. Старый кендер дожевал кусочек коричного забора и присел рядом с человеком. Они сидели молча несколько минут. Наконец, Трапспрингер нарушил тишину.

— Так ты с самого начала искал именно это, правда ведь? — спросил он. -

Вот и сложились все части головоломки. Мой племянник, женитьба, карта… и все произошло только потому, что на карте, которую я тебе дал, было что-то насчет "могущественного магического сокровища".

Финес тяжело вздохнул.

— Не принимай это так близко к сердцу, — присоветовал кендер. — Сокровища приходят и уходят, поверь мне, а вот это…

Он сорвал твердый ирисовый гриб и помахал им перед носом мужчины.

— …это одна из немногих вещей, которые не встретишь на каждом углу.

Финес поднял голову и уставился на гриб немигающими, покрасневшими глазами.

— Я пошел, — категорично заявил мужчина и с трудом поднялся на ноги. — Где здесь выход?

Он направился по леденцовой улочке в ту сторону, где Мармеладка с группой кендеров волочили по дороге кусок сдобного пирога.

— Эй, Мармеладка, — окликнул он, — забери свою безделушку. И скажи мне теперь, как отсюда выбраться?

Услышав его вопрос, кендеры, мгновение назад жизнерадостно болтавшие друг с другом, смолкли и нахмурились. Они отсановились у пряничного домика Мармеладки. Мармеладка смущенно кашлянул и притворился, что не расслышал.

— Что это значит? — неожиданно заволновался Финес. Он глянул на Трапспрингера, но тот только пожал плечами, и мужчина вынужден был опять обратить внимание на Мармеладку.

Мармеладка наконец отреагировал на его присутствие.

— Ээээ… мне кажется, что я забыл упомянуть об этом, но мы не нашли способа покинуть это место…

— Что?! — заверещал Финес.

— Я сказал, что…

— Отсюда нельзя выйти?!

— Я так не говорил, — поправил его Мармеладка. — Я сказал, что МЫ не нашли дороги обратно.

— Конечно, разница просто офигительная, как ты мог подметить! — взорвался Финес. Он отвернулся от кендеров и затопал обратно по леденцовой улице, потом развернулся опять и бросил в лицо непосредственно Мармеладке:

— И еще. Я ненавижу леденцы!!!

ГЛАВА 20

Наутро после похорон Гизеллы Тассельхофф и Вулроу ехали на Винни в угрюмом молчании. Халкистовы горы сменились предгорьями. А на закате юноша с кендером достигли экзотического порта — города Хури-Хана. От Кендермора, конечной цели, их отделяло Хурманское море и многие десятки миль.

Сияющее нежно-оранжевое солнце у них за спиной отражалось в золотых куполах, напомнивших странникам по форме луковицы, которые величаво устремлялись в темнеющее на востоке небо. Финиковые и кокосовые пальмы слегка колыхались от дуновения морского бриза. Женщины в разноцветных, почти невесомых одеяниях торопливо сновали по улицам, разнося по домам укрепленные на головах корзины. Торговцы в расписных тюрбанах, одетые в свободные брюки, присобранные на лодыжках, кутались в одеяния-покрывала и спешили завершить последнюю на сегодня сделку, чтобы поскорее забраться в шатер, устроенный на спинах их громадных слонов.