Больше чем страсть - Кэролайн Линден

– Ничего особенного. – Лицо Бенедикта приняло небрежное и вместе с тем жесткое выражение. – Просто хотел уведомить тебя, что я намерен жениться на Абигайль Уэстон.

Себастьян сдержал улыбку.

– Неужели я прослушал объявление о помолвке?

– Я еще не сделал предложение, но сделаю.

Когда-то Себастьян просто рассмеялся бы. Теперь он мог сделать то же самое, хотя и не столь добродушно.

– Ты так уверен, что она согласится?

– У меня есть для этого основания. – В улыбке Бенедикта мелькнуло злорадство.

– Вот как? – Себастьян оперся на трость и вскинул брови. – И какие же? – Сегодня вечером он чувствовал себя неуязвимым, забыв о прежних страхах. Абигайль не примет предложение Бенедикта. Она любит его, Себастьяна! Бесшабашный от вновь обретенной уверенности, он отмел любые препятствия, любые возражения, которые сам выдвигал против их с Абигайль брака. Он знает Абигайль так, как Бенедикт не узнает никогда. Он знает, что заставляет ее сердце биться чаще и что заставляет ее смеяться. Он знает, что движет ею и что возбуждает ее. Надо быть идиотом, чтобы позволить гордости лишить его шанса на настоящее счастье. Если Абигайль придется выбирать между ними, она выберет Себастьяна. Вейн знал это совершенно точно и чуть не поддался искушению сделать ей предложение сегодня вечером – только для того, чтобы его сиятельство получил отказ.

Бенедикт презрительно фыркнул.

– Мог бы и не спрашивать. Тебе не кажется, что она чувствует себя здесь как дома?

– Она не вещь, которую твой отец может для тебя купить, Бен, – сказал Себастьян.

Лицо бывшего приятеля потемнело.

– Как ты смеешь предполагать такое!

– А что? Это ты пригласил мисс Уэстон сюда. Несомненно, в расчете на то, что вид роскошного поместья, которое ты можешь предложить ей в будущем, повлияет на ее решение.

– Зависть тебя не украшает. – Бенедикт протяжно вздохнул, изобразив скуку.

Себастьян пожал плечами:

– Это не зависть. Я знаю, что мне нечего дать Абигайль, кроме себя самого. Только она может решить, достаточно ли этого.

– Будь я проклят, если она станет это делать!

Себастьян иронически приподнял брови:

– А разве кто-нибудь будет решать за нее?

Бенедикт вспыхнул:

– Я хотел сказать, что Абигайль не сделает выбор в твою пользу, Бастьян.

Почему-то это детское прозвище резануло Себастьяна сильнее, чем все остальное, что Бенедикт сказал ему. Он сжал кулаки, дабы сохранить самообладание. Бенедикт, запоздало осознав свою неловкость, повернулся к Вейну спиной и направился в двери. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как дверь открылась, впустив лорда Стрэтфорда.

– Браво, Вейн, отличный спектакль.

Себастьян не понял, что имеет в виду граф, и поэтому промолчал, но брови его сошлись на переносице. Двадцать лет назад лорд Стрэтфорд был устрашающей фигурой, и его зловещая аура ненамного померкла с тех пор. Даже Бенедикт остановился и выпрямил спину.

Граф сложил руки на груди, склонив голову набок.

– Калека танцует! Что ж, это может снискать у дам жалость, но не более того.

– Я никогда не нуждался ни в чьей жалости.

– Даже когда явились ко мне, умоляя вернуть то, что ваш отец законно продал? – Глаза Стрэтфорда презрительно блеснули.

Себастьян знал, что будет с горечью вспоминать о том визите до конца своих дней. Он был в отчаянии, оставшись в двадцать три года с изувеченным коленом и отцом, бредящим о демонах, якобы пытающихся его убить. Он действительно умолял графа пересмотреть сделку, думая, что, если он сумеет как-то восстановить эту часть своей жизни, остальное тоже наладится.

– Мой отец был не в своем уме, когда подписал тот документ, и вы это знали.

Стрэтфорд изобразил удивление.

– Откуда я мог знать?

– По цене: пятьдесят фунтов за восемьдесят акров прекрасной земли.

Губы графа изогнулись в жестокой улыбке.

– Я предлагал Майклу сотню фунтов. Но он настоял на том, что она не может стоить больше пятидесяти.

Нервы Себастьяна были натянуты, как тетива лука. Он крепче сжал набалдашник трости.

– Как благородно было с вашей стороны столь легко уступить!

Стрэтфорд пожал плечами:

– К чему упускать такую возможность?

Себастьян перевел взгляд с отца на сына. Сколько раз он сочувствовал Бену, когда тот сетовал по поводу холодности и расчетливости своего отца! Но вот сейчас Бенедикт не выказал и тени несогласия, стоя рядом с отсутствующим видом.

– Я не ожидал от вас ничего иного, милорд.

– Предлагаю вам сегодня вечером окончательно распрощаться с мисс Уэстон. Бенедикт привел девушку сюда, чтобы узнать мое мнение, и я решил одобрить его выбор. – Он посмотрел на сына: – Приданое Абигайль вполне приемлемо, и, согласен, она достаточно привлекательна. Можешь жениться на ней, если она тебе нужна. Полагаю, тебе хватит недели, чтобы закончить с этим делом.

– Отец, – негромко произнес Бенедикт, оживив полузабытые воспоминания: вот Бен сетует, что отцу невозможно угодить; вот он тревожится по поводу неизбежного наказания, а вот Бен, весь в ссадинах и синяках, притихший после очередной порки. Тогда Себастьян ненавидел графа, но теперь, глядя на Бенедикта, он задавался вопросом, почему тот до сих пор мирится с подобным обращением. Но, возможно, Бенедикт больше похож на отца, чем казалось со стороны. В конце концов, когда Себастьян рассказал другу, что граф купил его землю за гроши, Бенедикт встал на сторону отца так безоговорочно, что не общался с Себастьяном семь последующих лет.

При этой мысли Вейн ощутил ставшую уже привычной вспышку гнева. Возможно, в детстве у Бенедикта не было иного выбора, кроме как подчиняться отцу, но сейчас он взрослый мужчина. Себастьян охотно врезал бы Бенедикту по физиономии за то, что тот позволил говорить о женитьбе на Абигайль в таком пренебрежительном тоне, но уверенность графа, что его сын получит ее, стоит только пожелать, привела его в ярость. Абигайль не просто богатая наследница, предназначенная Стрэтфордам в награду!

– Неплохо сработано, Бен. Осталось только заслужить одобрение леди. – Он бросил беглый взгляд на графа. – Полагаю, это проще, чем заслужить одобрение лорда Стрэтфорда.

– Наглец! Не смейте разговаривать с моим сыном в таком тоне. – Стрэтфорд устремил свирепый взгляд на Бенедикта. – Ты намерен проглотить это оскорбление от безумного калеки? И какой ты мужчина после этого?

– Он свое получит, – произнес Бенедикт побелевшими губами.

Себастьян кивнул.

– Я приберегу свои поздравления до того дня, когда увижу объявление в «Таймс». – Вейн направился к двери.