Ворон - Бертрис Смолл

Для Мейдока этот вопрос был решен, но Уинн не была удовлетворена. Прошли ранние месяцы ее беременности, и она ощущала, как ее переполняет новая сила. Ей хотелось верить всему, что говорит ее супруг. В конце концов, разве Мейдок не был умнейшим среди мужчин?

Однако она не вполне доверяла ему, когда дело касалось Брайса. Мысль, что у Брайса непременно должны быть какие-то положительные качества, не давала ей покоя. Если б только она могла поговорить с ним, понять его чувства и мысли, узнать, что он думает об отчуждении между ним и семьей. Разумеется, сделать это в Скале Ворона не удастся. Ей придется отправиться в Кей.

Это не займет у нее много времени. Всего несколько часов. Она еще могла ездить верхом, и к тому же она возьмет с собой Меган. Нет. Меган брать нельзя. Если она расскажет Меган, та передаст Эйниону, а он, в свою очередь, Мейдоку И они не пустят ее.

Чем больше Уинн размышляла, тем больше уверялась в том, что Мейдок в этом особом случае был не прав. Брайс не мог быть таким плохим, как его представляли Мейдок и Неста. Он поступил ужасно, будучи мальчиком, но его не следует отдалять от семьи за один-единственный грех на всю остальную жизнь. Она улыбнулась про себя. Она примирит братьев, и ее дети будут расти, окруженные любящими родственниками.

Но когда? Когда она сможет покинуть Скалу Ворона незамеченной?

Ей не хотелось, чтобы ее замысел раскрылся и за ней послали погоню, лишив ее шанса восстановить семью. Уинн нахмурилась. Когда? Надо торопиться. До наступления зимы, когда она уже не сможет сесть в седло. Она чуть не закричала от счастья, когда несколькими днями позже Мейдок объявил ей, что должен отправиться на пастбище в долину и проверить травы.

— Пастухи сообщили, что стали пропадать овцы, — сказал он Уинн.

— Это волк? — беспокойно спросила она.

— Нет, думаю, что не волк, поскольку не было обнаружено никаких следов крови и остатков бедных тварей. Мои северные соседи не отличаются большой честностью. Думаю, это они крадут моих овец. Если это так, я должен немедленно положить этому конец. Слабость — недостаток характера, а я не хочу прослыть слабым.

— Надолго ты уезжаешь, любовь моя?

— Дня на три, самое большее на четыре, дорогая, — ответил Мейдок и нежно поцеловал ее в лоб:

— Мне не хочется оставлять тебя одну, Уинн, но я ничего не могу поделать. В Скале Ворона ты будешь в безопасности, — Он протянул руку и положил ее Уинн на живот. — Ты уже чувствовала шевеление?

— Нет еще, — ответила она, улыбаясь. — Возможно, через несколько недель.

— Ребенок, — проговорил он. — Наш ребенок. Как ты его назовешь?

— Анвил, — ответила Уинн, — и Анхарид, если будет девочка.

Мейдок усмехнулся.

— Я не такой напыщенный дурак, чтобы надеяться, что у меня непременно родится сын. Мальчик или девочка — это не имеет значения.

Здоровый ребенок — вот чего я хочу. Здоровый ребенок и красивая жена. — Потом их губы слились в поцелуе, и Уинн обвила его руками, вздохнув с истинным и полным удовлетворением.

На следующее утро Уинн проводила мужа, но, поскольку день выдался хмурый и дождливый, она решила подождать до завтра.

Когда лучи солнца озарили утро следующего дня, она порадовалась, что поступила мудро, отложив путешествие в Кей. Накануне вечером Уинн отпустила Меган до полудня. Та была тоже беременна и особенно плохо чувствовала себя по утрам. Меган с чувством поблагодарила хозяйку.

Уинн тщательно оделась, сожалея, что для поездки верхом потребуется одежда попроще, чем та, которую она выбрала бы для этого случая. Ей так хотелось выглядеть как можно лучше, чтобы произвести на Брайса благоприятное впечатление и завоевать его благосклонное внимание. Она почувствовала после первой встречи, что он такой же упрямый, как и Мейдок. Однако Брайса, безусловно, в большей степени заинтересует, что она собирается сказать ему, а не ее одежда. Короткий словесный поединок на свадьбе убедил ее, что в лице Брайса она имеет умного противника. Темно-зеленая туника, которую она надела, сделает ее незаметной в лесу Голову она укутала тонким белым покрывалом, укрепив его простым золотым обручем, украшенным темно-зеленым агатом.

Уинн удачно выбрала время для поездки, отправившись на конюшню с первым лучом солнца. Конюхи еще были полусонные, хотя один, постарше остальных, уже бодрствующий в этот ранний час, заметил ей, что хозяин не одобрил бы ее поездки без охраны. Уинн с легкостью поборола его опасения.

— Я поеду недалеко, — сказала она с улыбкой, — только до подножия горы, на которой стоит замок, и, может быть, через мост. День слишком хорош, чтобы сидеть дома, не успеем мы оглянуться, как зима обрушится на нас. Кроме того, — она с улыбкой погладила себя по животу, — я скоро не смогу ездить верхом.

Конюхи ухмыльнулись, и один из них помог ей взобраться на маленькую кобылу.

— Помните, моя леди Уинн, не дальше моста, — предупредил он, широко улыбаясь.

Уинн спокойно направила лошадь к воротам замка и медленно стала спускаться с горы. Она знала дорогу в Кей, хотя никогда прежде не проезжала по этой тропе. Во время одной из бесед с Нестой, когда она с Ризом еще гостила в Скале Ворона, Уинн узнала от нее путь в Кей. У подножия горы бурлила река. Уинн, взглянув вверх, убедилась, что за ней никто не следит.

Она пустила лошадь рысью по каменному мосту, переброшенному через реку. Потом свернула вправо на узкую тропу, огибающую гору в направлении, противоположном тому, откуда она год назад приехала из Гарнока. Неста сказала ей, что замок Кей расположен по другую сторону горы. Он построен на выступе, обращенном к другой долине.

По крайней мере ей не придется взбираться на лошади еще по одному крутому склону, с облегчением подумала Уинн.

Лес был густой, в некоторых местах лучи солнца с трудом пробивались сквозь зеленые заросли. Иногда, казалось, тропа пропадала, но Уинн это не страшило. Высоко в ветвях бука птица выводила трели такой чистоты, что трудно себе вообразить. Когда она подъехала к маленькому ручью, который прокладывал себе дорогу сквозь темные скалы, Уинн остановилась, чтобы дать лошади отдохнуть и напиться. Она спустилась на землю, привязала кобылу к дереву, а сама села на густой и мягкий мох Вынув из переметной сумы вино, хлеб и сыр, Уинн решила подкрепиться. Она поразилась своей предусмотрительности, с вечера подготовив себе еду в дорогу. Слуги думали, что хозяйка из-за своего теперешнего положения захватила в покои еду, чтобы попозже перекусить.

Она улыбнулась про себя. Все в замке так добры к ней. Хотя Уинн считала себя счастливой и довольной всем в Гарноке, но она никогда не предполагала, что жизнь с Мейдоком окажется таким блаженством и станет еще лучше, когда не будет отчуждения между братьями. Она жевала хлеб с сыром, отметав, что сыр был гарнокский. В лесу пели птицы, вертелись на ближайших ветках, с любопытством поглядывая на нее. С легким смешком она раскрошила остатки хлеба и сыра и разбросала их вокруг себя. Поднявшись, Уинн облегчилась за густым кустарником.