Перстень Харома - Саша Суздаль

«Что вы здесь делаете?» — возмутилась Маргина, превращаясь в курицу и пытаясь догнать Мо.

«Что вы здесь делаете?» — путаясь под ногами Маргины, спросил цыплёнок, разинув клюв и базлая во всё горло.

«Куда я попала?» — воскликнула Маргина, понимая, что видит ерунду.

«Куда я попала?» — закричала Манароис, вскакивая на Мо.

«Куда ты пропала?» — орал Мо на ухо Маргине.

«Куда я попала?» — запищал цыплёнок, клюнув Маргину в бок.

Пойманных в реке утопленников, приведя в чувство, отвели домой и положили отдыхать, рассуждая, что сон сотрёт все остатки стресса. Их не расспрашивали, почему они свалились с неба, оставив разговоры на потом.

Перчик боялся, что начались репликации, а чем они угрожают, он прекрасно знал: сестре, Элайни, пришлось несколько лет прожить в прошлом, и только недавно она вернулась домой. Чтобы привести свои мысли в порядок, он решил поделиться ними с Хенком, к которому тут же отправился.

Если бы Перчик не покинул поспешно берег, оказывая помощь пострадавшим утопленникам, то он бы увидел, что за ними, вдогонку, река приняла в свои воды контейнер, который шлёпнулся с небес. Контейнер неспешно погрузился в воду, пуская пузыри, и, в скором времени, достиг дна, слегка всколыхнув придонный ил.

Вслед за контейнером в реку погрузился Ворон, так же как и он, пуская пузыри, пока не завис над ним. Вокруг контейнера кругами плавал Сазан, срезая по спирали латексную оболочку и обнажая металлическое устройство, состоящее из блестящего тора и цилиндра, торчащего у него изнутри.

— Ты посмотри, Ворон, они создали репликатор из дырки от бублика, — возмутился Сазан, — недаром на Земле не ставят станцию репликации. Будь она там, эти земляне давно бы взорвали Вселенную.

— А что делать с их открытием? — спросил Ворон, оглядывая металлическое сооружение на дне.

— Заморозить на сотню гигапрасеков, пусть пока станции репликации делают по старинке, из саритиума[36].

Ворон, не очень любивший находиться в воде, кивнул Сазану и всплыл на поверхность реки Леи, откуда поднялся в воздух и полетел в Боро.

Когда Перчик пришёл к Хенку, то не застал его дома. Байли, поцеловав своего братика, сообщила ему, что муж ушёл к Розарии. Перчик решил не ждать и отправился к дому Васи Филимонова и Розарии, где всех и нашёл. Розария, почему-то, рыдала на груди у Васи, что-то объясняя Хенку, а рядом находились растерянные братья Хворрост, недавно появившиеся в Боро.

— Что случилось? — спросил Перчик, но Хенк его оборвал: — Погоди.

Из слов Розарии выходило, что стоило ей на минутку отлучиться, как Анни, которая у неё жила, пропала. Братья Хворрост, с которыми Анни в это время разговаривала, утверждали, что не знают, куда она девалась, но их глаза так безбожно врали, что Хенк сразу их раскусил.

— Или вы скажете, что случилось, или я вынужден буду где-нибудь вас закрыть, — сообщил он братьям.

Те потёрлись немного между собой и сообщили:

— Она нажала кнопку на трансляторе.

— На каком «трансляторе»? — не понял Хенк. Жан вытащил из кармана кривую штучку и показал: — Вот.

Хенк взял «транслятор» и принялся его вертеть во все стороны.

— Я что-то не вижу здесь никаких кнопок! — сообщил он и Жан Хворрост, уличённый в обмане, возмущённо сказал:

— Да, вот же она! — воскликнул он, нажимая незаметный бугорок.

Хенк исчез, а побелевший Жан растерянно смотрел на брата. Розария, стоящая на ступеньках крыльца, приподняла братьев Хворрост за шиворот и грозно спросила:

— Вы куда мою Анни девали?

Репликация двенадцатая. Бони

«Куда я попала?» — не унимался цыплёнок, толкая её изнутри, и Маргина пустила к нему свою симпоту, проникая внутрь. Существо было в ужасе и вовсе не цыплёнок, а Анни, как она себя называла. Маргина, отходя от воздействия амомедара, удивлённо у неё спросила:

— Ты что здесь делаешь? — но Анни не реагировала, а только, как рыба, хватала ртом воздух.

«Она задыхается!» — сообщил Мо, ворочаясь внутри Маргины, а она не могла понять, почему ещё и Анни забралась ей внутрь. Девочка задыхалась, и Маргина растерянно крикнула Мо: — Делай что-нибудь.

В отличие от неё, Мо уже что-то делал: пускал воздух. В том смысле, что производил молекулы кислорода, и Маргина почувствовала, как её распирает изнутри. «Не хватало, чтобы я лопнула!» — подумала она, хихикая внутри. Анни уже открыла глаза и тоже хихикала. «Чего это она?» — не поняла Маргина и спросила у Мо:

— Ты в воздух ничего не добавлял?

— Нет, один кислород, — сообщил Мо. Анни продолжала хихикать в темноте и Маргина осветила свои внутренности, предполагая, что девочка испугалась.

— Не бойся, я с тобой, — успокоила её Маргина, соорудив на противоположной от Анни стенке своё лицо и, между делом, осматривая свою утробу на предмет интерьера. Шарик, в котором находилась Анни, был как шарик, стенки гладенькие, если не считать лица Маргины, зелёного, как и стенки.

— Кикимора! — показывая на лицо Маргины, засмеялась Анни, и, тыкая пальцем, не переставала хихикать и повторять: — Кикимора.

— Это уже слишком! — возмутилась Маргина: кикиморой её ещё никто не называл.

— Да она пьяная от кислорода, — объяснил Мо, появляясь своим лицом внутри шарика. Маргина задумалась: «Может ей кислород перекрыть?» Не успела она это подумать, как у неё внутри стало тесно – туда ввалился ещё кто-то. «Что же это такое? — возмутилась Маргина. — Я что, проходной двор?» Отправленные на опознание симпоты донесли Маргине информацию, и она остолбенела.

— Хенк? Что ты здесь делаешь? — спросила она у своего зятя, который озадачено осматривал внутренности шара. Хенк, вместо ответа, смотрел на её зелёное лицо и хихикал, повторил: «Кикимора!»

— Что же это такое! — возмутилась Маргина: — Я им, можно сказать, жизни спасаю, кислорода даю, а они надо мной хихикают!

— Кислород, между прочим, даю им я, — сказало зелёное лицо Мо и захихикало.

— Ты чего? — не поняла Маргина: терпеть смех ещё и от Мо она не собиралась.

— Попробуй дышать, — предложил Мо, хихикая. Маргина включила человеческие рецепторы и вдохнула. Её тут же охватила весёлая волна, и она захихикала, тыкая возникшим пальцем в зелёное лицо Мо: — Кикимора!

Веселье продолжалось довольно долго.

— Вы что сделали с Хенком! — грозно воскликнул Перчик и движением пальца накинул на братьев Хворрост петлю, сказав Васе Филимонову: — Вяжи их!

Вася Филимонов добросовестно их связал, а Перчик осторожно взял в руки блестящую кривую загогулину, именуемую «транслятор», и стал её разглядывать.