Покушение - Георгий Вачнадзе

Газета «Унита» (5.1.1982) писала, что магнитофонные записи телефонных разговоров были специально направлены в парламентскую комиссию, чтобы скомпрометировать Спадолини и спровоцировать досрочные парламентские выборы. В момент, когда в стране развертывалась острая политическая борьба вокруг того, быть или не быть в Италии досрочным выборам, эти события могли оказаться решающими для судьбы правительства. События последующих двух лет подтвердили упорную тенденцию правых политических сил и их пропаганды подбрасывать «факты» с целью отпугнуть массы избирателей от ряда политических деятелей, неугодных реакции. Серия непрекращающихся нападок, к примеру на Дж. Андреотти, имела целью «вывести из игры» одного из самых реальных претендентов на пост президента Италии.

Произведя ряд публичных жертвоприношений и сохранив в неприкосновенности главные структуры тайных подрывных центров, правые силы наносили большой ущерб национальной экономике (коррупция, утечка капиталов за границу, дестабилизация тех промышленников, которые не изъявляли готовности кланяться американским или местным масонам). С помощью масштабных финансовых махинаций банкиры из числа ультраправых сумели завладеть или подорвать позиции большей части итальянских буржуазных средств массовой информации — телевидения, радио, прессы и кино. Крах крупнейшей итальянской издательской компании «Риццоли-Коррьере делла сера», выпускавшей на собственной полиграфической базе миллионы экземпляров книг, 6 ежедневных, 13 еженедельных и 18 ежемесячных журналов, производящей кинофильмы, многие из которых завоевали киноэкраны всего мира, стал олицетворением многих итальянских бед. В январе 1983 г. по обвинению в злостном банкротстве были арестованы по приговору суда и посажены в тюрьму на. 37 дней владелец фирмы Анджело Риццоли-младший и генеральный директор фирмы Бруно Тассан-Дин. Издательская фирма вместо доходов коллекционировала долги, исчислявшиеся многими сотнями тысяч долларов. Значительная часть из них была потрачена, как выяснилось, на подкуп влиятельных лиц из правительственных партий. Чтобы получать банковские ссуды, руководству издательской фирмы необходимо было иметь покровительство со стороны власть предержащих, которые за услугу требовали ответную услугу, в том числе политического характера, навязывая изданиям Риццоли угодный себе курс, толкая руководителей и владельцев треста на новые авантюры. В итальянской прессе время от времени появлялись все новые имена буржуазных политических деятелей, которые, принимая щедрые подачки Риццоли, способствовали краху крупнейшего итальянского издательского треста.

Наиболее ясно историю захвата «Риццоли» правыми силами изложил в мае 1983 г. римский еженедельник «Эспрессо»:

«Банкиры-масоны из скандально нашумевшей тайной ложи «П-2» Ортолани, Джелли, Кальви предоставили «Риццоли» кредит из ростовщического процента. Миллиарды лир долга стали множиться как бы сами собой.

Находясь в тюрьме, Анджело Риццоли и Бруно Тассан Дин повторили следователям то, что ранее рассказывали близким друзьям. «Если в своих показаниях они говорят правду, — говорит Массимо Теодори, депутат от радикальной партии и член парламентской комиссии по расследованию дела о масонской ложе «П-2», — то перед нами открывается возможность сделать еще один шаг по пути раскрытия той системы коррупции, закулисных сделок и сообщничества, внутри которой параллельно — а то и перекрестно — действовали правительственные партии и тайные центры власти типа «П-2».

Попробуем проследить, кому это было выгодно.

Преследуемый кредиторами, Анджело Риццоли приезжает в 1977 г. в Рим и приступает к «паломничеству по семи холмам», начиная с таких крупных государственных кредитных банков, как «Италкассе» и ИЧИПУ (Институт кредитования промышленных предприятий госсектора), которые, как он был наслышан об этом, сыпят миллиардами, словно семечками. В банках, однако, визитеру разъяснили, что требуется согласие политиков, причем не упустили случая намекнуть, что в правительственных партиях не слишком довольны поведением Пьеро Оттоне, который в тот момент был главным редактором миланской газеты. «Коррьере делла сера». Анджело стучится в двери политиков, но те поначалу изображают неприступность: мыслимо ли оказывать нажим на такие ведомства, как «Италкассе», ИЧИПУ и т. п.?! Риццоли продолжает настаивать. Запускается механизм «комиссионных». Первыми на сцене появляются «организаторы встреч»: все они получают щедрое вознаграждение. В их числе значится, например, Мауро Леоне — сын Джованни Леоне, который был тогда президентом республики. Младший Леоне, естественно, вхож в любые круги; он предлагает Риццоли — разумеется, не безвозмездно — свои связи, причем не только в Италии. При посредстве сына главы государства Анджело Риццоли устанавливает контакт с такими людьми, как, например, Рокфеллер или банкир кардинала из Кёльна Хеффнер. Однажды за ужином все тот же Мауро Леоне знакомит Риццоли с главой баварского христианско-социального союза Францем-Йозефом Штраусом.

Фирма «Риццоли» передала христианско-демократической партии «подарок» в 800 млн. лир и провела соответствующие переговоры с достопочтенным Мауро Буббико, депутатом парламента от ХДП. Еще 450 млн. были переданы социалистической партии (ИСП), Рино Формике, который был тогда» главным администратором ИСП.

Впрочем, Буббико и Формика далеко не единственные политические деятели, чьи имена значатся в секретной отчетности «Риццоли». С ними соседствуют, например, заместитель политического секретаря ИСП Клаудио Мартелли, председатель ХДП Фламинио Пикколи, лидер социал-демократической партии (ИСДП) Пьетро Лонго, депутат парламента от ХДП, Джан Альдо Арно. Все они были членами «П-2», а лидер такой неизменно правительственной партии, как ИСДП, Пьетро Лонго был любимцем заправил ложи Джелли и Ортолани. Социал-демократам перепало от Риццоли около сотни миллионов лир, христианским демократам 180–200 млн. лир.

Такова в беглом пересказе история многомиллиардного потока, подорвавшего в конце концов экономическую устойчивость крупнейшей издательской компании Италии. Существуют между тем другая сторона этой истории, которую — пусть отрывочно и второпях — успел рассказать нам до ареста Бруно Тассан Дин.

В 1980 г. «Риццоли» начинает черпать воду обоими бортами: задолженность компании достигает 280 млрд. лир и проценты по долгу превращаются в. сущую удавку. Тассан Дин приступает к поискам партнерев, которые позволили бы увеличить капитал компании. На словах охотников войти в долю владения вечерней газетой «Коррьере» пруд пруди, реальных же пайщиков найти непросто. В конце концов приходится соглашаться на «проект Джелли» (проект этот позже будет обнаружен в конфискованных бумагах главы «П-2»): 40 процентов акций останется у Риццоли, 40 процентов перейдет к группе пайщиков, состав которой будет уточнен позже, а 10,2 процента будет находиться в руках у «государства в миниатюре», как порой называл свою тайную ложу Джелли.

Тассан Дин все же продолжал поиски какого-нибудь другого выхода из положения, но по-прежнему тщетно.

Тем временем ситуация в корне меняется: сведения о «П-2» становятся достоянием гласности, вспыхивает неслыханных масштабов скандал, Джелли скрывается от ареста. Казалось бы, его «проект» в корне перечеркнут событиями. Но. переговоры с Риццоли и Тассаном Дином продолжаются: их ведет Роберто Кальви — управляющий миланским «Банко Амброзиано», крупнейшим частным банком страны, в котором, как выяснилось позже, при посредничестве «П-2» взаимодействовали, в частности, ватиканские капиталы и капиталы мафии.

Напрашивается естественный вопрос: Кальви действовал в одиночку или за ним стояли все те же Ортолани и Джелли (а может быть, и еще кто-то)?

Как бы то ни было, переговоры некоторое время спустя завершаются в довольно точном соответствии со схемой Джелли: 40 процентов остается Риццоли, еще 40 процентов приобретает финансовая компания «Чентрале», находящаяся под контролем «Банко Амброзиано», и незначительная доля размещается в банке Ротшильда. «Ну а остальные 10,2 процента?» — спрашивает Кальви у Тассана Дина. «Они будут у меня, — отвечает, если верить его рассказу, управляющий «Риццоли».

— На их основе мы образуем контрольный синдикат, который будет гарантировать линию издательства от внезапных скачков и перемен». Все это происходило незадолго до ареста Кальви.

Следующий эпизод связан с обнародованием заключенной сделки. Тассан Дин настаивал на скорейшем предании ее гласности, Кальви противился, как мог, Мотивы его сопротивления стали понятны лишь в середине 1981 г., когда за ним захлопнулись двери тюрьмы.

Сразу после ареста Кальви на «Коррьере» обрушилась очередная волна давлений и угроз. Клаудио Мартелли потребовал от Тассана Дина, чтобы газета выступила против миланской прокуратуры, распорядившейся об аресте банкира. Затем к управляющему «Риццоли» явился эмиссар от Кабасси, владельца крупной компании недвижимости и одного из пользующихся протекцией как ХДП, так и ИСП претендентов на покупку доли акций «Коррьере»: если Тассан Дин выйдет из игры — таков был смысл переданного им предложения, — то у Кабасси для него отложены пять миллиардов лир отступного. «Вы неугодны влиятельным политическим силам», — подтвердил неуступчивому менеджеру и один из важных заокеанских гостей.»