Полночный вальс - Дженнифер Блейк

— Фи-и, какое б-бесстыдство! Ты у-уверена?

— Как никогда!

— Отл-лично! Я принимаю от всего серса, патамушто никогда бы не подумал, што ты п-просишь.

Он, качаясь, приблизился к лестнице и, уцепившись свободной рукой за перила, уставился на зажженную свечу так, словно видел ее впервые. Амалия поспешила к нему на помощь. Она забрала свечу и, подхватив его под руку, осторожно повела по лестнице вверх. Достигнув верхней площадки, они пересекли холл и, подойдя к спальне, ввалились внутрь.

Амалия взглянула оценивающе на скамеечку для надевания обуви и решила, что та слишком низкая, и что если она посадит Роберта на эту скамеечку, то вряд ли сможет поднять его потом на кровать без посторонней помощи. Тоща она направила его к постели. Роберт оперся локтями на кровать, и с его лица не сходили веселое удовольствие, неведомая доселе нежность, пока она расстегивала и снимала с него рубашку, а потом стягивала брюки. Затем Амалия уложила его поперек постели, но он приподнялся на локтях и стал с интересом, как ей показалось, наблюдать за ее возней с сапогами, которые никак не хотели сниматься, а он не сделал ни одной попытки помочь ей.

Наконец борьба с сапогами увенчалась успехом. Когда Амалия поднималась со вторым сапогом в руках, Роберт протянул руку к локону, лежавшему на ее груди и, пропуская его шелковистые завитки между пальцами, совершенно отчетливо сказал:

— Прекрасная Амалия, чудная Амалия…

Она улыбнулась ему задрожавшими от нахлынувшего чувства губами. Повинуясь минутному порыву, Амалия бросила сапог на пол, подошла к Роберту и прильнула губами к его губам. От него пахло дешевым вином, дымом плохих сигар, но ей это было все равно. Роберт обнял Амалию и, откинувшись назад, прижал ее к себе.

Придя в себя, она тихо рассмеялась, потому что лежала распростертой у края постели в немыслимой позе меж его ног. Амалия толкнула его, и Роберт отпустил ее, раскинув руки и болтая свесившимися с постели ногами. Она сползла с него на пол, а затем, ворча, стала поднимать ноги Роберта на постель.

Перейдя на другую сторону кровати, Амалия увидела, что он наблюдает за нею, и глаза его теплеют, когда он видит, как она сбрасывает капот и взбирается на постель. Стоя на коленях, она развернула Роберта так, чтобы его голова оказалась на подушке. Сама Амалия устроилась рядом. Однако, вспомнив о непогашенной лампе, она спустилась с кровати, решив заодно задуть и свечу. Затем уже в полной темноте и на ощупь она вновь забралась в постель и укрылась простыней.

Сильные руки обхватили ее. Амалия придвинулась ближе, прижимаясь к мускулистому телу Роберта, обволакивая его. Он нежно гладил ее волосы, отодвигая шелковистые пряди назад на спину. Его палец, хотя и не слишком уверенно, двигался по ее лицу, не пропуская ни одной детали.

— Амалия, любимая, я не хочу ехать домой, — прошептал он в самое ухо и устало вздохнул.

— И я не хочу, — ответила она, ощущая щекой, лежавшей на его руке, учащенное биение его сердца.

Конечно, они вернулись домой: ничего другого не оставалось. Обратная дорога ничем не отличалась от пути в Новый Орлеан, если не считать, что в поезде Роберт сидел рядом с Амалией, а на пароходе, идущем вверх по течению Теша, они вновь разошлись по разным каютам.

В «Роще» жизнь шла своим чередом: солнце отбрасывало косые лучи на старый дом и новые сады, Теш медленно катил свои воды, давая прохладу полям, работники трудились не покладая рук, время от времени оглашая округу песнями. Новостей особых не было, если не считать, что Хлоя выглядела мрачнее обычного, Мами еще больше похудела и совсем затихла, а Айзе запретили появляться в доме, потому что из-за отсутствия бумаги он изрисовал в галерее весь пол.

Джордж встретил их с радостным облегчением, ибо на нем был не только весь дом, но и ответственность за двух женщин, которых приходилось постоянно утешать. При появлении Амалии и Роберта мадам Деклуе поднялась на ноги, сжав руки так сильно, что побелели костяшки пальцев, а Хлоя набросилась на них с расспросами. Но одного взгляда на лица Амалии и Роберта было достаточно, чтобы получить ответ.

Роберт провел ночь по настоянию Мами в одной из «гарсоньерок». За завтраком, он с великим тактом поведал обо всех известных фактах исчезновения Жюльена, включая и то, что найден труп одного из матросов, которые последними видели хозяина «Дивной рощи». Закончив свой нерадостный рассказ, Роберт еще раз настоятельно попросил Мами пригласить шерифа. Поколебавшись, она в конце концов согласилась. Роберт тут же набросал черновик вежливого обращения к властям, которое было согласовано с Мами, переписано набело и отослано с грумом к шерифу. Спустя два часа облако пыли на дороге возвестило о его приближении. Повозка остановилась у парадного подъезда.

Роберт встретил шерифа на галерее и провел прямо в холл. Гость вошел, почтительно сняв шляпу. На вид ему было чуть больше пятидесяти, среднего роста, из-за густых бровей смотрели проницательные глазки-буравчики, а тяжелый Квадратный подбородок придавал лицу суровое выражение. На высоком лбу шерифа красовалась полоса от шляпы, которой он прикрывал редкие волосы.

— С горечью узнал о вашей беде, мадам Деклуе, — сказал он участливо. — Поверьте, мои люди не пожалеют сил, чтобы обнаружить местонахождение вашего сына.

— Не знаю, знакомы ли вы с женой моего сына, Амалией Деклуе, урожденной Пескье? — начала представлять присутствующих Мами. — Моя крестница Хлоя, с которой вы знакомы, и, возможно, вы слышали о нашем английском госте, мистере Джордже Паркмане?

Шериф оглядел всех собравшихся в холле, кивая каждому в отдельности, потом выбрал стул и поудобнее устроился, закинув ногу на ногу. Возникла неловкая пауза, которую удачно заполнил Джордж, сравнив нынешнюю духоту на юге Америки с прохладной влажностью Англии. Хлоя и Амалия поддержали беседу о погоде, поведав шерифу виды на урожай. Наконец появился Чарльз с кофе, чаем, вином и сладостями. Он поставил тяжелый поднос; перед Мами, но та жестом показала, что ухаживать за гостями будет Амалия. На лице дворецкого не дрогнул ни один мускул, он молча переставил поднос и вышел, закрыв за собой дверь.

Роберт вызвался помочь Амалии. Наполнив вином бокалы для Джорджа и себя (шериф предпочел только кофе), он раздал всем куски кекса, разложенные Амалией по тарелкам, и начал передавать чашки с чаем и кофе — кому что нравится. Хлоя и Джордж тихо беседовали. Мами отрешенно глядела мимо шерифа, она думала о чем-то своем.

— Не хочу проявить излишнюю торопливость и заранее приношу извинения дамам, если их чувствительность подвергнется испытанию, — заговорил шериф, отпив глоток бодрящего напитка, — но я хотел бы максимально точно знать, когда Жюльёна Деклуе видели в последний раз и при каких обстоятельствах?