Я научу тебя любить (СИ) - Акулова Мария

И возразить в ответ на ее убежденное тоже мог. Но не сделал этого.

Аня кивнула, улыбнулась сначала, а потом потянулась к губам, уже серьезная… Привстала на цыпочки, проехалась пальцами по шее до влажных волос, позволила поднять себя над полом, чтобы выйти из гардеробной его ногами. Они снова отошли на безопасное расстояние от пропасти.

Глава 27

Аня допила кофе первой. Улыбнулась Корнею, встала из-за стола, сполоснула чашку, вытерла руки, подошла к нему.

Обняла за шею, прижимаясь к боку, чувствуя, как рука мужчины обвивает талию, а пальцы мягко поглаживают. Он читал какую-то статью, но совершенно не был против, чтобы она «мешала». Терлась носом о щеку, легко касалась губами, гладила по волосам.

Корней давно понял, что ему досталась очень тактильная девочка. И пресекать, если они вдвоем, смысла не видел. Ей это нужно. А ему… Не просто не мешает, но, без преувеличения, по-хорошему чешет самолюбие. Быть необходимым для нее — чертовски приятно.

— Тебе бабушка не ответила? — Высоцкий спросил, чуть повернув голову, улавливая боковым зрением, что Аня хмурится, вспоминая, потом мотает головой.

— Нет. Попросила еще подумать. Мне кажется, она не согласится, Корней.

— Имеет право, Аня. Ты должна быть готова.

— Я готова. Просто… Очень хотела. Не смейся, но это детская мечта. Я же не видела моря. Никогда. И мне так хотелось, чтобы впервые… С ба…

Аня призналась, чуть краснея. Отклонилась, поняла, что Корней смотрит задумчиво, серьезно, захотелось, чтобы улыбнулся.

— Не жалей меня. Многие моря не видели. Что в этом такого? — ход его мыслей Аня прекрасно понимала. Но рассказала действительно не затем, чтобы на жалость надавить. Просто, чтобы понимал, насколько это для нее было бы важно.

— На Черное не ездили даже? — Корней спросил, Аня мотнула головой, краснея чуточку сильнее. Судя по всему, аргумент «многие не видели» его не убедил.

— Нет. Как-то… Не до того было. Бабушка пыталась меня когда-то в лагерь отправить… Артек, представляешь? Была возможность получить путевку за успехи в учебе. Но там нужно было частично оплачивать, а у нас… Как всегда… В общем, не сложилось…

Аня вздохнула, вспоминая одно из детских не случившихся чудес, а потом снова улыбнулась, потянулась к Корнею, коснулась губами губ. Он по-прежнему был серьезным. Она по-прежнему не хотела, чтобы воспринимал ее воспоминания так трагично.

В конце концов, она жила в любви. Бедно. Ну и что? Счастье ведь не в деньгах. Оно в чувствах.

— Если бабушка откажется, Ань, бери подругу. Как зовут эту твою девочку с работы? Алина? Предложи. — Корней сказал, когда Аня оторвалась, снова отклонилась.

Услышала, заулыбалась сильней, кивая. Потому что, во-первых, запомнил. А во-вторых, волнуется. Сам поехать не может, но очень хочет, чтобы она увидела свое море как можно быстрее.

— Да. Алина. Я подожду еще немного. Поубеждаю бабушку. А вдруг согласится? Но если нет… Позову Алину. Она говорила, что хочет… Только Артур…

Глянула на Высоцкого с опаской, потом вниз.

— Она, наверное, с Артуром хотела бы… — пожала плечами, снова глянула.

— Откажется, другую позовешь. Есть же другая?

— Танюша…

— Вот ее, значит. Ты знаешь, что я не могу…

— Знаю. Конечно, знаю. И ты не думай, я понимаю. Правда. Скучать только буду… — Аня сказала честно, прижалась губами к уголку рта мужчины, почувствовала трепет из-за того, что он чуть поворачивает голову, чтобы целовать было удобней. Оторвалась, улыбнулась, шепнула: — А если все откажутся, просто останусь с тобой. Ты же не против, правда? Буду книги читать. Играть на гитаре. Ходить в бассейн. Английским займусь. Отдыхать…

Сказала мечтательно, потягиваясь.

Невозможно было жить рядом с Высоцким и не подстраиваться под его ритм.

Раньше Аня никогда не подумала бы, что в ней есть такой потенциал. Что времени, на самом деле, в сутках так много. И все можно успевать.

Просто потому, что раньше рядом не было его. Человека-примера. Человека-мотиватора. Человека, который будто даже энергией своей делился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно, за время университетской жизни с Аней тоже случались и бессонные ночи, а иногда и недели, и цейтноты, и авралы, и сессии на жилах и голом упрямстве. Но рядом с Корнеем это стало сладкой нормой. Дни стали безумно насыщенными. Сна мало. Энергии при этом много. И дело совсем не в кофе.

И на этом фоне мечты о возможном отдыхе — хотя бы на недельку, казались тоже особенно сладостными. Главное, чем она заразилась от Корнея, это умение воспринимать жизнь, как приключение. Предвкушать, что ждет за поворотом, а не бояться этого. Если там сложности — справятся. Если радости — примут с удовольствием. В голове проблем всегда куда больше, чем в реальности. Сомнения только время забирают и силы. Поэтому…

— Не против… — Корней сказал задумчиво, возвращаясь к телефону. Несколько секунд молчал, потом же… — Только ты забыла кое-что, Ань.

Произнес, повернул голову, посмотрел с прищуром… Даже говорить не пришлось, Аня сама все поняла. Сама начала заливаться краской… Ударила по плечу…

— Тебе обязательно меня смущать, да? — пискнула, опуская голову туда же, вжимаясь лбом в ткань пиджака…

— А что еще мне с тобой делать остается? — Корней ответил вопросом на вопрос, Аня же заулыбалась сильней… И мечтательней…

Шепнула:

— Любить. — Добавила: — Молча…

Знала, что мужские губы снова дрожат в улыбке… Поймала новый момент абсолютного счастья…

Встрепенулась, когда лежавший там, где она завтракала, телефон зажужжал…

Корней отпустил, она понеслась брать трубку…

— Алина… — сказала то ли себе, то ли ему. Вскинула взгляд.

— Только быстро давай, Ань. Мне в десять надо быть.

Кивнула в ответ на просьбу Высоцкого, посмотрела на время…

Корней был пунктуальным. Опоздания для него всегда были ужасным раздражителем. И свои. И чужие. Аня быстро поняла, что задерживать его нельзя. Пыталась подстраиваться. Пыталась успевать. И сейчас тоже, поэтому…

— Алло, Алин, что-то случилось? — взяла трубку, по-прежнему глядя на Корнея. Который сделал еще один глоток кофе, посмотрел в сторону, как бы не желая смущать…

— Нют… Вы дома еще? — услышала вопрос подруги взволнованным голосом.

— Да. — Ответила, продолжая бегать взглядом по профилю сидевшего за столом мужчины. Ей всегда, если становится тревожно, хотелось чувствовать его близость. Напитываться его уверенностью…

— Корней Владимирович с тобой? — следующий вопрос Алины заставил Аню нахмуриться, она замялась, не сразу сообразила, с чего вдруг…

— Да… — и снова ответила, испытывая, что тревога растет.

— Можешь отойти, пожалуйста? Он не должен слышать. Очень важно.

Аня кашлянула, чувствуя, что сердце начинает ускоряться. Глянула испуганно на мужчину, поймала быстрый заинтересованный взгляд… Отвернулась от стола, направилась в сторону спальни…

— Ань, — услышала брошенное в спину, обернулась, зажала динамик рукой.

— Я на секундочку, Корней. Хорошо? Допивай и одевайся…

Посмотрела умоляюще, выдержала не слишком одобрительный, слегка нахмуренный взгляд…

Мышкой пробралась в спальню, прикрыла дверь, отошла в дальний угол у окна, остановилась, только потом сказала:

— Что такое, Алина? Не пугай меня.

Пока шла, успела придумать миллион и один вариант возможной проблемы. С каждым новым сердце ухало все ниже. Потому что вразумительных версий, о чем Алине важно сказать так, чтобы Корней не услышал, у Ани не было…

— Аня… Спаси, детка. Пожалуйста… — вот только Алина не бросилась тут же отвечать по сути. И впервые, наверное, сама Аня почувствовала себя в этом немного Корнеем. Даже мысль промелькнула позволить себе требовательное: «внятно, Алина»…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Алина, я волнуюсь. Скажи, что случилось. Не тяни… — но Аня смогла справиться, произнесла так, как ожидали от нее — ласково, просительно…

— Детка, мы с Артуром проспали. Я не знаю, как так получилось. Оба будильника не сработали. Это ужасно, Ань. Ужасно. Высоцкий… Корней… Твой Корней ненавидит, когда Артур опаздывает… А сегодня… У них на десять встреча, детка. Высоцкий… Корней… Он ждет отчет. И если он придет, а Артура нет… Он же его уволит, Аня! Понимаешь? Уволит!