«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин

Лукавит изрядно, конечно!

Мне доподлинно известно, что совхоз за время своего существования плана ни разу не выполнял — но тем не менее, директора ещё ни разу не сняли.

Не без труда добравшись по весне на своём «Форде» до «неудобий», я только лишь и молвил досадливо морщась:

— Мда… «Бери убоже — что нам негоже»!

Ну, а что делать?

Ульяновску по моим планам — ещё расти и расти. А ныне хоть и нет голода, но и полного изобилия продовольствия тоже — пока и в упор не наблюдается, даже в очках с большими диоптриями.

К примеру, три четверти всех школьников — хоть и питались три раза в день, но вместо завтрака и ужина — только пили чай. Только менее чем у двадцати процентов учащихся — в рационе питания ежедневно присутствовало молоко и, только у пяти процентов — сливочное масло.

А впереди ведь ещё и «лихое» начало сурово-голодоморных 30-х годов!

Введение продовольственных карточек в городах и прочие прелести «Великого перелома».

Удастся мне что-то изменить или нет, в любом случае — собственный «подхоз» (подсобное хозяйство) городу не помешает. Начнём с того, что попроще — с картошки, а там видно будет. Каждый уважающий себя попаданец, знает как «дважды два» — поднимать сельское хозяйство надо с картошки и, ни в коем случае не с кукурузы.

Нашедшийся в Ульяновске старенький агроном — вышедший на заслуженную «пенсию» ещё задолго до эпохи «исторического материализма», долго ковылял на полусогнутых за пашущим трактором — как пресловутый «старый конь» раздувал ноздри и вдыхал давно было забывшийся запах свежей земли. Для чего-то ковырялся в ней палочкой и, зачерпнув жменю — растирал землю в ладонях и внимательно её рассматривал.

— Не будет толку, — наконец прошамкал он беззубым ртом, — «сам на сам» или в лучшем случае — «сам на полтора» получится…

— Как же так, — искренне недоумеваю, — ведь картофель — нетребователен к почве и урожаен даже на истощённой земле?

— Эту землю угробили напрочь! Гумуса вообще нет — ни одного дождевого червя не попалось.

— «Дождевого червя», говорите?

— Его самого: дождевой червь — вернейшее средство определения урожайности землицы. Эта земля — мертва, как скелет динозавра!

И забросив палочку в кусты, заковылял прочь…

А я стоял и глядя ему вслед люто сатанел: или мой бараний лоб пополам — или новые ворота вдребезги!

* * *

Вспахав и проборонив трактором, посевную мы с товарищами Анисимовым и Кацем провели «по-советски»: согнали всех свободных горожан — в шеренгу по одному их, лопаты в руки и вперёд!

Впрочем, народ уже привык к подобным «субботникам» и не обижался. С шутками, да с прибаутками — горожане бросали в борозды покупной семенной картофель и потом заравнивали его граблями. Для подобных мероприятий нашлась полевая кухня армейского образца и, ударно проработав до обеда — расстелив прямо на земле брезент, участники посевной уселись «пировать». После обеда, работы уже практически не было: многие взяли с собой «для настроения», подняв его — сбегали в ближайшее село за «добавкой» и, к вечеру — назюзюкались до горизонтального положения.

В общем, всё до боли знакомое и родное — как в собственной юности «там» побывал!

Ну, ничего: «вторая смена» продолжила посевную в следующую субботу, а третья — успешно завершила её через неделю.

В тот же вечер после разговора со старым агрономом, я писал объявления во все газеты:

«На ОЧЕНЬ(!!!) высокооплачиваемую работу срочно требуется специалист по дождевым червям. Обращаться в Бюро по трудоустройству „Шанс“. Адрес: г. Нижний Новгород, улица…».

* * *

Рисунок 16. Красные калифорнийские черви — это не только, но и…

На широких просторах Страны Советов, «специалистов» по дождевым червям — оказалось как грязи в Египте после разлива Нила!

На объявления откликнулось более трёххсот «кандидатов», из которых я тщательно изучив «резюме» — отсеивая по малейшему подозрению, вызвал на собеседование в Нижний Новгород пятерых человек — обещая при любом стечении обстоятельств оплатить билет в оба конца, трёхдневное проживание в гостинице, плюс «пансион».

Однако, меня ожидал весьма неприятный сюрприз: никто из них и понятия не имел, что такое «красный калифорнийский дождевой червь»[1]!

Я тоже был знаком с ним чисто по рыбалке: в место свалки отходов нашего картонно-рубероидного завода, кто-то (намеренно или случайно) запустил эту культуру и вскоре она так размножилась — что проблем с этой живой насадкой для рыбалки в нашем городе не стало. И копать не надо — ходи по свалке заброшенного после 1991 года завода и, собирай червей на поверхности. Кто ленился сам собирать — мог купить их перед самой рыбалкой на рынке, в рыболовных магазинах или на выезде из города у вездесуще-предприимчивых пацанят.

С тремя кандидатами из пяти я распрощался в немалом раздражении, обозвав «самозванцами» и прохиндеями, пока четвёртый не переспросил:

— Может, Вас устроит «Rubrum Manchu vermis»? «Красный маньчжурский червь»?

— «Может — надвое ворожит»…

Сперва хотел его нагнать взашей и положить хер на всю свою затею с червями в целом, потом решил погодить:

— Что за зверь ваш «манчжурец», рассказывайте!

— Маньчжурский дождевой червь более прожорлив по сравнению с другими, не дохнет при повышенной кислотности почв, устойчив к перепаду температур — лучше выносит как высокие, так и низкие температуры. Плодится очень хорошо, наконец — более достойный червь для рыбалки — так как более упругий, чем остальные.

Смотрю на него уже более заинтересованно:

— Это что ж: придётся на Дальний Восток за ним ехать?

— Абсолютно верно, товарищ!

А где гарантия, что он «маньчжурских червей» в ближайшей же навозной куче за городом не накопает? А мои гроши — себе в карман.

Ладно, что-нибудь — да придумаю.

Беседуем…

Во время неспешного разговора по теме, выясняю, что во-первых — он фанат этого вида… Ээээ… Насекомых, а во-вторых: он — лох, что касается всего чего другого на этом «Шарике», причём — от слова «конкретно».

— … Во времена Средневековья, в Западной Европе мазь из высушенных дождевых червей клали на раны для их заживления, — возбуждённо тёр он мне по ушам, — порошок или настойка на порошке применялась при туберкулёзе и раке, отваром лечили боль. Червями, сваренными в вине врачевали желтуху, настоянным на червях маслом — боролись с ревматизмом.

— ДА, ВЫ ЧТО⁈

Представил себе варёных червей и чуть не стошнило недавним сытным обедом.

Вельми польщённый