Глобальный Смутокризис - Максим Калашников

Ибо в этом – залог сохранения той власти, что имеет финансовая элита и большие корпорации. И еще условие создания нового кастового общества, где неимущие и «пролы» должны утратить право голоса, а старики не должны поглощать на свое содержание слишком много ресурсов и денег. Особенно в условиях, когда ресурсов на всех не хватает, а молодежи меньше, чем стариков.

Альтернатива? Новая социалистическая революция на Западе, революция среднего класса с уничтожением капиталистической верхушки. Ибо и социализм «советского типа» также есть в «генотипе» Западного мира.

Нынешний кризис, судя по всему, принесет смерть либеральной демократии. Ее демонтируют сами верхи капиталистического общества – в рамках создания олигархического глобосоциализма/ нового рабовладения. Или глобофашизма. Кому как нравится.

О чем сказал «Homeland» Гарри Гаррисона?

Пережив острейший кризис нехватки природных ресурсов, мир кардинально изменился. Он стал планетой кастовых обществ. Вверху – привилегированный класс управленцев и финансистов, ученых и инженеров. Только они имеют полные гражданские права, доступ к высшему образованию и мясной пище, к супермедицине, богатству и высокой культуре. Только высшим доступны спорт и дальние поездки, лыжные и морские курорты. Власть – диктаторская, со всесилием спецслужб.

Низшие слои бесправны. Они – «пролы», большинство из них живет на пособие. Им достаются только пищевые суррогаты и попса. Работу имеет лишь часть из них. Для того чтобы они были покорны, в их пищу добавляются вещества-психотропы, делающие людей легковнушаемыми. Пролам дают только маломерные квартирки и общежития, в траспорте они довольствуются самыми убогими общими вагонами и холодными автобусами. В принципе, низшая каста не нужна ни как рабочая сила, ни как потребители товаров и услуг. Им буквально швыряют объедки.

При этом техника достигает высочайших высот. Кризис заставил человечество изобрести источники новой энергии, сделав ненужными нефть и газ. Изобретен новый наземный транспорт – на маховиках по типу устройств советского ученого Нурбея Гулиа. Есть технологии суперпродуктивного аграрного хозяйства. Есть спутниковая связь и персональные компьютеры с аналогом Интернета. Есть полностью роботизированные производства и биотопливо из отходов. Изобретен способ межзвездных перелетов, причем достаточно дешевый и эффективный для налаживания межпланетной торговли.

То бишь в принципе на Земле и других планетах можно устроить коммунизм а-ля «Туманность Андромеды». Однако на всех освоенных планетах, как и в метрополии, царят кастовое общество и диктатура. Получается «Антитуманность Андромеды». Почему? Просто высшим в период глобального затяжного кризиса понравилось быть высшими и полубогами. Вот они и решили навечно закрепить новый порядок. Причем для этого использовалась появившаяся в конце ХХ века идеология либерального монетаризма, которая логично ведет к созданию кастовой системы, делая богатых все богаче, а бедных – все беднее.

Таков сюжет романа «Хоумленд» Гарри Гаррисона, увидевшего свет в 1980 году. И к этому пророчеству стоит присмотреться повнимательнее. Особенно в свете перспектив ныне развивающегося Глобокризиса.

Гаррисон вообще терпеть не мог монетаризм и ультралиберализм. В более раннем романе «Специалист по этике» он описывает общество полнейшей индивидуальной свободы. Только ведет она к рабству, ибо никто не ограничивает право самых сильных подчинять себе всех прочих. Общество распадается на дикарей, живущих группами «господин – несколько рабов» и на относительно цивилизованные кланы. Каждый клан хранит какую либо технологию – электричество, самодвижущиеся повозки, химию. Только живут эти кланы в укрепленных замках, ревностно оберегают свою «интеллектуальную собственность» от всех прочих и сохраняют монополию на свои специализированные знания. Развитие поэтому остановилось, исчезла наука как целостное знание, техника как бы застыла на простом уровне: львиная доля сил и времени у кланов-монополий уходит на охрану своих секретов. Например, автомобиль нельзя вскрыть для починки самому – внутри находятся баллоны-мины с ядовитым газом. Чинить авто можно только у клана—производителя машины. Получается мир темный и мрачный, застойный и мракобесный.

Но не Фурсов ли предсказал, что капитализм стремится к миру полных монополий?

Что ж, читатель, самое время перейти от умозрительных построений к самой что ни на есть реальной жизни.

От Рузвельта до Рейгана

Откроем капитальный труд бывшего советника президента Кеннеди, Артура Шлезингера-младшего, «Циклы американской истории». У нас его издали в 1992-м.

Как он аргументированно доказывает, большую часть ХХ века в США шла борьба за усиление и «социалистические» функции центрального правительства. Приверженцы же неограниченного капитализма всегда стремились ослабить федеральный центр, отдав максимум власти в регионы – властям штатов. Но губернаторы штатов быстро превращались в марионеток крупного бизнеса, переманивая к себе частных инвесторов за счет низких зарплат рабочим, плохих условий их труда и гонений на профсоюзы. И потому великие президенты, начиная с Теодора Рузвельта, усиливали центральную власть, понимая: нельзя допустить, чтобы политика направлялась корыстными интересами крупных корпораций. Освободить бизнес от контроля государства – это навязать волю капитала всей стране. Если обладатели огромных состояний сосредоточат в своих руках власть большую, чем у демократического правительства, демократия кончится.

Они как в воду глядели. Именно это и произошло в самом конце ХХ столетия. Уже при Рейгане началась пауперизация США: число нищих в 1980-е увеличилось на 6 миллионов человек, а 20 % американцев в возрасте до восемнадцати лет угодили в число малообеспеченных.

Но в первой половине того века все было иначе. Американские президенты смогли усилить Центроверх. «Активные попытки подорвать надлежащий правительственный контроль и избавиться от админстративного надзора за частным, а особенно монополистическим капиталом, с его разветвленными экономическими связями, предпринимаются под разными предлогами, но чаще всего – во имя обеспечения прав штатов…» – говорил Теодор Рузвельт.

Именно при элементах социализма США развивались быстрее и успешнее всего. В 1960-е годы валовой национальный продукт Америки рос рекордными темпами – по 4,2 % в год. Но как только с начала 1980-х началась революция монетарно-либерального фундаментализма, все пошло наперекосяк. При Рейгане темпы экономического роста упали до двух процентов. И уже тогда проявилась людоедская сущность либерального монетаризма. Один из глашатаев неолиберализма, публицист Джордж Гильдер, витийствовал: «Чтобы добиться успеха, бедняки более всего нуждаются в шпорах нищеты». Как издевается Шлезингер-мл., сами для себя богачи этих шпор как-то не хотели – иначе бы ввели закон о стопроцентном налоге на наследство. Добавим: при Буше-младшем налоги на наследство были снижены в очередной раз.

А в общем, они дошпорились: в 2008 году 75 % избирателей США проголосовали за негра-кандидата, пообещавшего обобрать богатых… (Будет ли он это выполнять – вопрос второй, показательна же популярность лозунга повышения налогов на богатых!)

Шлезингер пишет, что на деле монетаристы отстаивали свободу не личности, а корпораций. При этом они с пеной у рта требовали расширить полномочия структур, ограничивающих именно личную свободу – ЦРУ и ФБР. Что ж, этот процесс дошел до зенита в правление Буша-младшего в 2000–2008 годах – до возникновения в Америке, по сути, полицейского государства. Но – при огромной свободе для корпораций!

Шлезингер писал свои «Циклы…» в 1985–1987 годах. Но он уже тогда, за двадцать лет до разразившегося сейчас Суперкризиса, совершенно верно предсказал, что «свободный рынок» не решит таких проблем, как оздоровление инфраструктуры и тяжелой промышленности, как кризис городского хозяйства и быстрый рост числа малоимущих, особенно за счет молодежи. Он предсказал «беспрецедентные внешнеторговые дефициты, отток капиталов в страны третьего мира и соответствующее сокращение рабочих мест». Это – точь-в-точь те проблемы, решение коих обещал Обама в 2008 году Шлезингер абсолютно верно предсказал и то, что решать эти проблемы придется с помощью неорузвельтизма.

«Нынешний бизнес уже не нуждается в конкуренции, а напротив, стремится всеми силами ее нейтрализовать!» – написал ученый. А это – уже не капитализм, а диктаторская олигархия. То есть ничем не ограниченный рынок сам собой может превратиться в супермонополистическую экономику – и в диктатуру.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Шлезингер-младший в 1980-е сделал еще одно пророчество: оголтелый монетаризм рейгановского типа приведет… к торжеству плановой экономики.