Warm. Генезис - Сергей Анатольевич Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дома ставились в беспорядке и выглядели странно, как будто над каждым безумный дизайнер тренировал свое умение, кривые, косые, кубические, треугольные. За линией из нескольких домов горел костер, бросая неровный свет на уродливые постройки. Возле костра сидели мужчины и что-то обсуждали. Их неразборчивый разговор доносился до слуха парней.
Из дома рядом доносился могучий храп. Под его прикрытием Денис решился подать голос.
— Надо подойти к костру, послушать.
Артем ответил не сразу. Это было опасно. В случае опасности бегство представлялось смертельным занятием.
— Ладно, — едва слышно, нехотя согласился он. — Издалека.
Проходы между домами местные жители выкладывали битым кирпичом и прочим мусором, чтобы не ходить по грязи. Ступать босыми ногами по такому покрытию было неприятно и шумно. Парни жались к домикам, прячась в их тени. В некоторых домах еще не спали, разговаривали вполголоса. Из-за того, что вместо окон были простые, ничем не прикрытые дыры, было хорошо слышно, о чем говорят внутри. В основном говорили о еде. Неудивительно, проблема пропитания в посткатастрофическом мире стояла особо остро. В основном люди пытались вспомнить, где и какие магазины находились до всех событий, изменивших мир. Видимо, в этой общине серьезно относились к возможности существовать, добираясь до запасов погребенных под толщей завалов и грязи.
Парни подобрались к крайнему от горящего костра, дому. У огня, бросающего в небо снопы искр, сидели шесть человек. Многие при оружии, что давало серьезную уверенность считать их приближенными к высшему сословию, либо они и сами являлись этим сословием.
— Я просил генератор для нас, отказали, — произнес один из них злым и обиженным тоном. — Барыги, что с них взять. Присели на припасы и банчат втридорога. Берите, говорит, саженцы, вырастите себе сад, яблоки будете есть. Клоун.
— Надо было брать, раз давали. Пусть себе растут, жрать не просят.
— Да выбесил он меня, я уже из принципа отказался. Он с нами, как с лохами общается, покровительственно так, назидательно, как дедушка Ленин с пионерами.
Денис понял из этого сравнения, что речь шла о Владимире Ильиче, тезке революционера.
— Ясно, мужик начал сомневаться в нас, раньше ведь и оружием помогал и техникой, а потом, как отрубило. Эти ублюдки, наши конкуренты что-то нашептали ему. Зря мы их жалеем, пора бы уже поставить на место.
— Этот как раз первым делом про них и спросил, чё, как там Игорь с людьми поживает, нашли ли мы между собой общий язык, договорились ли.
— И что ты ответил?
— Ну, как есть. Давно не виделись, не соприкасались, держим дистанцию.
— Ясно. Странно, если он знал, что так и есть, то почему резко изменил отношение к нам. Думаю, что люди Игоря не бывали у него после зимы, а тот мог подумать, что мы их порешили. Зря вы этих сегодня потопили. Надо было на обратном пути, заодно разжились бы с них.
— Да как-то все внезапно получилось. Они тоже стрелять начали, вон Ваську рикошетом чуть не убило.
— Да, геополитика не ваш конек, — мужчина, судя по разговорам, считавший себя главным, поднялся, повесил автомат на плечо и направился прямо в сторону спрятавшихся в тени Артема и Дениса.
Парни запаниковали. Они побоялись сдвинуться с места, издать шум, но и ждать, когда попадутся на глаза вооруженному человеку, тоже не могли. Они приготовились бежать. Мужчина не дошел до них трех шагов, расстегнул ширинку и помочился на стену дома. Артем и Денис забыли, как дышать. Сердце глухо стучало в висках, казалось, что этот стук разносится по всему поселению.
— Я придумал, — мужчина застегнул штаны и вернулся к костру. — Мы сами пошлем гонца к «Ленину», который представится будто он от Игоря. Расскажет ему, как между нами зарождаются дружественные отношения, любовь и согласие. Нет, пошлем двоих, вдруг этот знает, что Игорь отправил двоих.
— А расколет?
— А кто расколется, тому отрежу яйца, а его родным и близким уши. Нам мягкотелые нужны только для самой грязной и тяжелой работы, имейте ввиду. Такие люди не должны давать потомство и слышать, что о них говорят другие. Они должны понимать только удар плеткой.
Денис тронул рукой Артема и дал знак, что пора уходить. Артем согласно кивнул. Того, что они узнали, хватало, чтобы у их задания появилась конкретная цель — закончить его во что бы то ни стало.
Глава 17
Глава 17
Весь день Валера и Ольга прислушивались к шумам снаружи, но больше никаких звуков дурных предзнаменований оттуда не донеслось. Главе семейства не терпелось узнать причину сотрясений, чтобы приготовиться, если это еще возможно, к худшему. Он никак не мог выбрать, пожертвовать кислородом и сходить на разведку или же сидеть в подземелье, надеясь, что ничего страшнее того, что уже случилось, больше не произойдет.
Супруга считала второй вариант правильным.
— А если у самого дома земля обвалилась? И через день-другой мы в эту яму провалимся? — Валера больше придерживался второго варианта. — Мне надо только убедиться, что возле дома не случилось ничего страшного.
— Ой, знаю, что тебя не отговоришь все равно, — махнула Ольга рукой. — Собирайся куда хочешь.
— Ну, ладно тебе, — Валера примирительно полез целоваться, но Ольга оттолкнула его в сердцах.
— На сколько дней у нас кислорода осталось? — спросила она ядовитым шепотом.
Валера понял, что ее точили скрытые мысли, которые она не смогла больше держать в себе.
— Три недели, плюс минус три дня, — ответил он серьезно.
— А сколько ты сожжешь, пока будешь там исследовать? Ты же сам говорил, что твое устройство несовершенное и выпускает кислород в небо?
— Я думаю, что дня два надо отминусовать.
— Вот. Два дня жизни не будут лишними. Вдруг их не хватит, чтобы случилось какое-нибудь чудо, — Ольга мокрыми от слез глазами посмотрела на мужа.
Валера понял, что придется искать другие варианты.
— Хорошо, я не буду брать с собой баллон. Туман там немного развеялся, достаточно будет выйти за забор и осмотреть окрестности. Я это смогу сделать и на задержке дыхания. Спасибо тренировкам меня уже на четыре минуты хватает.
— Не надо себя проверять, Валер, ты уже не молодой, чтобы рекорды ставить.
— Не веришь ты в меня, Ольк, не веришь. Не авторитет я для тебя, — начал он стебаться над супругой,
