Ангел (СИ) - Ла Рок

Обаяние двух моложавых дам не сильно уступает красавице рядом, хотя они и старше. Но такова красота корейских женщин, во многом не подвластная времени и страстно поддерживаемая любыми способами, в среде чеболей особенно.

— А он, паршивец, взял и обосрался!

— Ах, малышня такие проказы…

— Изгадил эксклюзивный костюм от «Валентино»!

Дамы мило щебечут, обсуждая недавнее пополнение в семье дальних родственников, а ЙуМи хмурит точёные брови и тоскливо рассматривает поверхность пруда. Недовольный прищур изучает белых лебедей, оценивая насколько быстро грациозные птицы отплывают от берега, словно замечая угрозу в чарующих глазах.

— Когда нам ждать пополнение? — спросила БоРа.

Услышав очередной вопрос, ЙуМи тихо выдыхает в сторону. Намек тётки понятен. Главная роль женщины в патриархальной Корее по-прежнему продолжение рода и воспитание потомства.

— ЙуМи ещё слишком рано, — смеётся Тэён. — Она сама поступила в «Сеульский Университет». Без всякой протекции! Обязательно его закончит, — похвасталась Тэён, защищая родную дочь.

— ЙуМи слишком много времени уделяет непристойному дерганью ногами, — фыркнула БоРа и важно советует: — Нельзя откладывать семейные отношения в долгий ящик!

— Имо, постоянные физические нагрузки помогают следить за фигурой, — ЙуМи улыбнулась несколько полноватой БоРа.

(Имо [이모] — Тётенька.)

Спокойная тональность ответа и мягкая улыбка девушки заставляет любопытную тётку сменить тему разговора: — Где этот мальчишка? Давно его не видела! Пусть объяснит ужасные слухи о поездке в Японию…

— Сейчас подойдёт и всё узнаем, — успокаивает Тэён, — ЙуМи-я, кто эта полукровка, которая посмела поднять руку на нашу семью?

— Обычная сирота из трущоб Токио. Заявилась к нам в надежде, что её заметят. Глупая. Провалилась везде, где только можно… Осталась ни с чем. Детская придурь в голове.

— Обычные сироты остаются там, где им самое место. В своих трущобах. Если она здесь, значит, не совсем обычная, — заметила Тэён.

Рядом навострила ушки БоРа, вникая в дела старшей семьи и прихлебывая чай из фарфоровой чашечки.

— Не беспокойся о ней, омма. У калеки не было шансов, — нахмурилась ЙуМи.

— Почему калека ломает нос одному из нашей семьи? — напомнила Тэён. — Куда смотрели твои цепные псы?

— Сложно опекать не желающего опеки, — тихо фыркнула ЙуМи и хмуро объясняет: — Донсэн самостоятельно сорвался в Японию. Нам пришлось половину клубов Сеула на уши поставить, прежде чем он объявился на архипелаге!

— Потеря ЧонХи сильно на него повлияла, — задумчиво кивнула Тэён.

— Потеря ЧонХи на всех повлияла, — тихо согласилась ЙуМи.

Упоминание девичьего имени погружает беседку в грустное молчание.

— Полукровка! — воскликнула БоРа и озвучивает внезапную догадку: — Ган пустился во все тяжкие и уехал в Японию к ней? Они влюбились!

— Вздор! — фыркает ЙуМи. — Донсэн встретил Ангел по пути назад.

— Ангел… — задумалась Тэён, — необычное имя…

— Аньён хасимникка, — вежливо поздоровался Ган, заходя в беседку.

Вид у парня недовольный. Он долго сидел за компом и решил наверстать упущенное на вечерней разминке, от которой его оторвали, на что указывает спортивный костюм синего цвета и белое полотенце на шее.

— Омони… Имо… Нуна, — Ган поклонился каждой из сидящих на подушках по старшинству. Поклон в сторону сестры самый слабый и ЙуМи это не по нраву, она вздернула изящный подбородок.

(Омони [어머니] — Мама. Формальное обращение.)

— Ган-а, почему официально? — улыбнулась Тэён. — Мы так редко встречаемся?

— Нет, омма, — нахмурился Ган, — просто некоторые без ума от официальных обращений…

— Я не або-ним, Ган-а, — рассмеялась Тэён. — Чего столбом встал? Присаживайся и поведай нам, как угораздило подхватить такую гадость? — женщина проводит по своему аккуратному носику пальчиком: — Вот это, прямо у тебя на носу.

— Неудачно стукнулся об косяк, омма.

— Впредь будь осторожнее с двуногими косяками, — едко вклинилась в разговор ЙуМи, — бери с собой охрану, их носы покроет страховка.

— Приму к сведению, нуна.

— Ещё кое-что усвой! Биться лбом в столы, полные соджу, вредно для печени и здоровья, — насела на брата ЙуМи. — Весь день отлеживаешься! Неужели опять надоел «перспективный отдел»?

Красавицу сильно уязвила недавняя критика матери, вызванная непутевым братцем. Девушка считает, что имеет право задавать неудобные вопросы. Кто, если не старшая сестра.

— Нет, нуна, — подумав, отвечает Ган, — отдел работает согласно плану. У меня очень хороший персонал и заместители.

— Кто бы сомневался.

— Ну-ним тоже несколько неожиданно увидеть здесь… — Ган улыбнулся старшей сестре. — Как поживают «Драконы» и обязательная вечерняя тренировка?

— Айщ! Перед младшими не отчитываюсь!

— Конечно, нет! Уже и спросить нельзя?!

— Айдыль! Хватит! — повысила голос Тэён.

(Айдыль [아이들] — Дети.)

Сердито пыхтящие младшие замолчали и прожигают друг друга взглядами. Детское ребячество вызывает улыбку на лице Тэён, рядом смачно прихлебывает вкусный чай БоРа, с любопытством наблюдая семейную сценку.

— Ган-а, помнишь Чо ЯньЧо? Главу авиакомпании «Корея Эйр»? Младшенькая семьи Чо совсем недавно вернулась из Европы на рождественские праздники. Будет замечательно, если ты покажешь девочке город!

— Омма! Смотрины? Очередное свидание вслепую?!

Парень недовольно вскинулся, а ЙуМи отвернулась, пряча улыбку.

— Ган! Помолчи и внимательно слушай! Берись за голову и становись более ответственным… Направь больше рвения в семейный бизнес… Мы закрывали глаза на прошлые увлечения. Все эти компьютерные игрушки, автомобильные тусовки и музыкальные клубы. Но всему есть предел и твоя последняя выходка переполняет чашу терпения. Або-ним очень недоволен! — повышает голос Тэён.

Изящная ладошка сверкает безупречным маникюром и приподнимает фарфоровую чашечку, статная женщина отпивает терпкий чай, аристократично отставив мизинчик. Карие глаза пристально изучают сына, который гордо выпрямил осанку, сидя на подушках напротив.

— Да, теперь ты самый младший. Знаю, как вы были близки с ЧонХи и мы все скучаем по ней… Но никто не устраивает дебош, пороча имя нашей семьи! Более того, ставя под угрозу десятилетия кропотливой работы! Ты же знаешь, сколько мы все трудились?

— Ие, омма…

Тэён ждёт, когда младший сын закончит виноватый поклон.

— Поэтому Эмили… таль Чо ЯньЧо. Мы устроим встречу! Девочка училась во Франции и, как говорят, очень способная.

(Таль [딸] — Дочь.)

— Омма, о чём мне говорить с француженкой?!

— Вы одного социального уровня! Легко найдете темы для общения.

— Кроме того, мне скоро отдавать долг стране! — нашёлся Ган. — Какая может быть свадьба, если со дня на день в армию?

— Такие знакомства полезны, Ган-а, — мягко убеждает Тэён. — Девочка провела половину жизни в Европе. Подобное общение расширит твой кругозор!

— Омма, у меня и так широкий кругозор!

— Аж голова кружится, натыкаясь на косяки, — фыркнула ЙуМи.

— ЙуМи-я! — улыбнулась дочери Тэён, а затем продолжает, пряча улыбку и смотря на сына: — Никто не говорит о свадьбе, Ган-а. Всех устроит ваша помолвка.

— С той самой Эмили, которая отличилась ужасным нравом и скандалила из-за лапши, неправильно поданной во время полёта, — медленно тянет Ган с недовольным видом. — Омма, неужели считаешь, что спутница жизни, способная поставить в неприятное положение, достойный выбор?

Выслушав сына, Тэён задумчиво рассматривает чашечку в ладошке.

— Авиалайнер принадлежит семье Чо, — уверенно возразила БоРа. — Девочка проверяла обслуживание во время полёта и следила за делами на семейном предприятии. Рвение достойное похвалы!

— Показательно выстроить стюардесс на коленях и заставить умолять о прощении, угрожая увольнением, тоже достойно похвалы? — уточнил Ган. — Имо, она ведёт себя безответственно!

— Твоя подружка… — тихо напомнила ЙуМи. — Вот, кто ведёт себя безответственно.