Сказка старого эльфийского замка (СИ) - Морецкая Анна

Корр понял, что девица уже изрядно пьяна и больше нормального разговора не получится. Потому он прервал ее излияния по поводу всех ее нынешних клиентов и что бы сбить с «накатанной дороги» спросил:

— А зовут-то вас всех как? Я ж пока только клички слышал.

Лапа остановилась в своих разглагольствованиях, как лбом об стену — сразу и с вытаращенными глазами, потом осмыслила вопрос и зло выдала:

— Имена у нас замухреные, мы ж графской породы, как-никак, — хохотнула она, — вот только в бедном квартале, хоть в Золотом, хоть в Старом Эльмере, детям с именами знатных господ живется еще труднее, потому уж лучше прозвищами, которые ты получаешь за что-то, зваться. Ну, а здесь, в столице, мы уж никому и не говорили своих родовых имен. Так что и тебе, Воробьишка, я не стану их называть. Вот мелкий у нас пока Малек, — она потрепала нетвердой рукой вихры сидящего рядом парня, — а подрастет, станет кем-то другим… — и она качнулась так, что чуть не завалилась с лавки.

Все. Разговор пора было завершать. Да и Лапа большего не знала, так что следовало идти к принцу, и с ним вместе наведаться в подвалы столичной префектуры. Потому Корр потянулся через стол и похлопал девушку по плечу, поскольку та уже прилегла и глаза прикрыла:

— Так Лапа, я пошел. Завтра… вернее сегодня сутра пойду к твоему братцу. Если и с ним разговор пройдет удачно, то возможно, я его вытащу оттуда.

Дева встрепенулась, потерла лицо, размазав все, что на нем было нарисовано, и, блеснув вдруг протрезвевшим взглядом, выдала:

— Клянусь, что если ты убережешь брата от эшафота, то я буду верна тебе и должна все, что пожелаешь!

Да, не вполне верная трактовка клятвы. Ну, да ладно, крови все равно же не было…

Додумать он не успел, потому, как Лапа выхватила свой нож и полоснула им по своему запястью.

— Клянусь, — квакнула она под это действо, уже опять совершенно пьяным — заплетающимся языком.

Корр вместе с мальчишкой кинулся заматывать и заговаривать ее руку, а она снова повалилась на стол.

Вот, и на хрена ему это надо?!!

В префектуру столицы, правда, они с принцем выдвинулись уже хорошо за полдень, а не как Корр задумывал — утром. Пока принца дождался из его покоев, стараясь не думать, почему ж тот так долго сегодня спит. Пока рассказал ему все, что узнал ночью. Потом по второму кругу обсудили это дело с королем и Архимагом. И в завершении ждали, пока из столицы доберется вызванный Владиусом доверенный маг.

Тому тоже пришлось все по порядку выкладывать, поскольку данная личность являлась главой тайной службы и его въедливые вопросы в конец довели Корра, чуть не до бешенства. Он даже в какой-то момент пожалел, что вообще влез. Оно, может, и без него бы решилось? Так нет — сунул свой клюв в это дело, так теперь и хвост прищемили, только и осталось, что перья собирать!

Но наконец-то после дневной трапезы выдвинулись, хорошо хоть, что никто от них не стал требовать заседаний в главной трапезной, а, то бы, наверное, и к ночи до столицы не добрались! Поехали, опять же, всей шумной компанией… ну, ладно, не шумной, но о-очень большой. Принц, понятное дело, при нем драный Кошак и маг Сентиус, которые после произошедшего в Спасском лесу, теперь от первого ни на шаг не отходили.

Еще, конечно же, глава тайной службы, который в официальной версии числился, как помощник Старшего префекта. Звали его Астэтусом и главным достоинством его магии была невероятная способность менять личину. Нет, как всем известно, это-то может любой сильный маг. И себя прикроет, и еще человек… пару, Корр, в общем-то, такие подробности не выяснял. Но в том-то и дело, что другие неслабые маги вполне могли почувствовать на измененных флер волшебства. Так что, для похода на сельский рынок или в бедные кварталы, там где редко встретишь щедро одаренных, этого было достаточно вполне. Но вот для тайных дел, что проворачивал для пользы королевства Владиус, подобных общеизвестных достоинств было мало. А вот способностей Астэтуса — в самый раз. Укрыть от чужого взгляда свою магию мог любой одаренный, но вот пользоваться ею тогда было нельзя. Это касалось и наведение личины… вот только тайный глава мог все — и личико подправить, и магию прикрыть, и при этом не светиться, как единственный фонарь на темной улице.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот, такой большой компанией и выдвинулись. Хотя — нет. Что это он не посчитал десяток молодцов из королевской гвардии и пяток воинов из городской стражи, с которыми примчался в Лиллак тайный глава?

Здание префектуры и соответственно казематы при ней находились на одной из возвышенностей, недалеко от королевской. Заведение городской службы охраны делило площадь на вершине холма с ратушей. Но в отличие от той, про которую говорили, что она была перенесена сюда с помощью гномьих мастеров из Первого круга стен старого еще эльфийского города, здание префектуры не то, что изысками никакими не славилось, а и приличным особняком называться не могло. Впрочем, может оно и правильно. Тяжелое здание из темного камня с встроенными по углам башнями, узкими, как бойницы окнами и решетками поверх всех видимых дверей, явно должно было выглядеть грозным и с ходу наводить народ на мысль, что хулиганить в Эльмере не стоит. Ну и воровать, убивать, мошенничать… и много что еще. Правда, по итогам прошедшей ночи, становилось ясно, что все те, для чьей пользы эта страсть возводилась, без лишней нужды на нее поглазеть не приходили. Потому стояла она здесь и пугала своим видом и так добропорядочных горожан.

В общем, площадь, на которую они выехали, смотрелась довольно странно, поскольку, как было сказано выше, с одной ее стороны стояло нечто прекрасное, а этому чуду в «лицо» — сущий кошмар.

Тем временем пока Корр размышлял над открывающимися видами они подъехали ко входу в этот замок страха. При этом пока молодцы из гвардии спускались со своих лошадей и чинно-важно принимали поводья у них… тайный глава куда-то пропал. А стоило им пройти в холл мрачного заведения, как им навстречу вышел совершенно другой человек, представился каким-то там господином и повел их по лестнице вниз. И тут Тигр тихо сказал, что по запаху это все тот же Астэтус, только, наверное, теперь под личиной помощника Старшего префекта. Принц так же тихо ответил, что он это знал — Владиус предупредил.

А вот Корр — не знал! А происшедшее наводило на мысль… даже на две. Во-первых, это значит, что от оборотней даже под личиной укрыться невозможно. А во-вторых, приходилось задумываться — а была ли и первая внешность Астэтуса настоящей?

Ха, тот тоже, похоже, услышал… и не только слова! И, когда они остались одни, идя по гулкому длинному коридору, обернулся и тихо, смеясь, сказал:

— Я и не думал от вас прятаться уважаемый Тигр. И если необходимо, то запах тоже можно прикрыть. Просто в этом здании меня знают под этим ликом, и чтоб не наводить неразберихи, приходится ее здесь всегда принимать. А вот что касается моего настоящего внешнего вида, это известно лишь Архимагу и королю. Вы тоже меня увидите настоящим, ваше высочество, но в должное для этого время. Извините, — и он, приостановившись, изобразил поклон в сторону принца.

Тот махнул рукой:

— Не стоит, я все понимаю.

Меж тем, они уже вошли в подземелья и их встречали стражники возле еще одних решетчатых ворот. Но останавливать не стали, а поклонившись, без расспросов пропустили внутрь. И вся их делегация двинулась вперед. Проходя через ворота, Корр ощутил неприятное веяние, исходящее от них. Астэтус, как и здесь услышал, опять обернулся и пояснил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да, уважаемые оборотни и господин маг, на этих ворота наложено множество разных заклятий. Ведь под замком оказываются и маги, и ваши собратья, — он кивнул им с Тигром, — и гномы даже бывали. Вот эльфов не упомню, хотя сам тут периодически случаюсь уже как зим около трехсот. Впрочем, иногда находятсятакие умельцы и среди простых людей, что вскроют любой замок и без всякой магии, и даже без зачарованных гномьих железяк. Вот потому так веет от решетки, что приходится ей много кому противостоять, — закончил тайный глава, при этом, не скрывая удовольствия от собственных разглагольствований.