Смерть дублера - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он не… Я не…
– «Якшаться» – значит всего-навсего «водить компанию».
Эми бросилась на диван и зарылась лицом в подушки.
Фокс стоял, хмуро взирая на нее с высоты своего роста. Чуть погодя он направился к кухне. Сделав пять шагов, Фокс резко повернул голову назад. Если он рассчитывал увидеть, как Эми подглядывает за его действиями, то оказался разочарован. Встав у раковины, он выпил два стакана воды из-под крана, дав ей сперва немного протечь, а утолив жажду, подошел к дивану и обнаружил, что плечи девушки все еще подрагивают.
Фокс заговорил, обращаясь к ее затылку:
– Я опаздываю на встречу, мисс Дункан, и вынужден вас покинуть. Ваша сложная ситуация стала еще более запутанной. Теперь я и сам в затруднении, ведь в тот миг, когда я впервые увидел ваши глаза, я безнадежно влюбился в вас, но мы можем не обращать на это обстоятельство внимания, поскольку такое со мной случается сплошь и рядом. Вы меня слушаете?
– Да, – сдавленно выдохнула Эми, но Фокс услышал ее ответ.
– Превосходно. Ваши личные отношения с мистером Клиффом – не моего ума дело, и все же временно я вступаю с ним в схватку за вашу благосклонность. Вы расслышали слово «временно»?
– Да.
– Чудесно! Что до места работы, все будет зависеть от ваших оперативных качеств. Если вы хороши как детектив, нам, вероятно, удастся все уладить с мисс Боннер, когда та остынет. Мы не сможем сказать ей, что вы случайно попали под колеса моей машины, но я могу быть довольно убедительным лжецом, если очень постараюсь, а на данный момент мое сердце принадлежит вам. В любом случае весь смысл моей речи в том, что я любопытен от природы. Не могу объяснить откуда, но во мне окрепло убеждение, что кто бы ни добавлял хинин в «Лакомства от Тингли», тем самым он бросил мне вызов. Теперь я просто обязан вывести злоумышленника на чистую воду и доказать его вину. Но ничего объяснять не стану. – Фокс взял со стола свою шляпу. – Я обязательно с вами свяжусь. Сам пока не знаю когда. Мою фамилию всегда можно отыскать в телефонном справочнике Уэстчестера. Всего доброго.
Глава 3
В одиннадцать часов утра на следующий день, во вторник, в тускло освещенной и обшарпанной приемной Тингли на втором этаже старого здания на Двадцать шестой улице находились трое: розовощекий юноша с красным лицом у окошка кассы, получавший сдачу и чек; мужчина в сером костюме, ожидавший приема в кресле, и еще один мужчина – в другом кресле. Последний выглядел образцом кротости и терпения, причем у его ног стоял чемоданчик с образцами товаров. Сидевшие мужчины наблюдали, как юноша ссыпает мелочь в карман и выходит. Вскоре после этого отворилась дверь, ведущая во внутренние помещения, и оттуда вышел мужчина лет шестидесяти, грудь колесом, в дорогом пальто вышедшего из моды покроя и фетровой шляпе ему в тон, который сразу направился к выходу. Внешний облик этого человека, казалось, напомнил о чем-то мужчине в сером костюме; он достал блокнот и карандаш, аккуратно вывел: «ГД88 у ЛТ во вт.», а затем убрал их в карман.
Спустя пять минут за окошком кассы послышалось какое-то шевеление. Мужчина в сером костюме, предположив, что это может иметь какое-то отношение к нему, поднялся с кресла и приблизился. Из окошка на него уставились слезящиеся глаза старика.
– Мистер Тингли крайне занят. Он желает знать, по какому вопросу вы его беспокоите.
Мужчина в сером костюме вновь извлек из кармана блокнот, вырвал из него страницу, на которой написал единственное слово: «Хинин», сложил листок пополам и просунул в окошко:
– Передайте это ему, пожалуйста.
Спустя еще три минуты мужчину в сером костюме пригласили пройти дальше, и появившаяся курносая дама провела его к двери, на которой красовалась надпись: «Томас Тингли». Войдя, мужчина вежливо поздоровался и сказал человеку, сидящему за столом с бумагами, что явился поговорить с мистером Артуром Тингли.
– Это я. – Пухлое, осунувшееся лицо человека за столом было не менее утомленным и раздраженным, чем его голос. Он помахал в воздухе знакомой страничкой. – Это что еще такое, черт побери?! Кто вы?
– Я назвался, когда записывался на прием. Моя фамилия Фокс. – Посетитель сел на стул, стоявший у стола, и вежливо улыбнулся хозяину кабинета. – Я живу за городом, недалеко от Брустера. На прошлой неделе я купил несколько банок с «Лакомствами от Тингли», и содержимое одной из них заметно горчило. Один мой друг, ученый-химик, произвел по моей просьбе анализ и заключил, что в банке был хинин. Как, по-вашему, такое могло случиться?
– Понятия не имею! – фыркнул Тингли. – Где она?
– Банка? Все еще у моего друга.
– Что значилось на этикетке?
– «Печеночный паштет, номер три».
Тингли покряхтел, раздумывая.
– Где вы ее купили?
– У Брейгеля, на Мэдисон-авеню.
– В магазине Брейгеля? Бог ты мой! Это первый раз, когда… – Тингли осекся и уставился на посетителя твердым долгим взглядом.
– Направляясь сюда, я мог предположить, – с сочувствием произнес Фокс, – что несу вам ошеломляющую новость, но, очевидно, ошибался. Видите ли, я детектив. Текумсе Фокс. Вероятно, вы слышали обо мне.
– И где же, черт возьми, я мог о вас слышать?!
– Просто думал, вы можете оказаться одним из немногих, кто слышал… – (Разве что цепкий взгляд Покорни смог бы уловить едва заметные признаки того, что это заявление задело самолюбие Фокса.) – Не имеет значения. Суть состоит в том, что, будучи человеком наблюдательным, я смог отметить отсутствие у вас всякого удивления по поводу хинина. А незавершенная фраза подсказывает, что о хинине вы слышите не впервые. Известно ли вам, как это вещество могло оказаться в печеночном паштете?
– Нет. Мне это неизвестно. – Тингли поерзал в кресле. – Как я понял, мистер Фокс, у вас имеется жалоба на качество нашей продукции? Вы определенно сможете получить компенсацию…
– Я не жалуюсь, – отмахнулся от этой мысли Фокс. – А что, у вас большой наплыв недовольных?
– Мы… Действительно, у нас побывали несколько…
– А приверженцы здоровой пищи уже заходили? Чиновники из городских служб контроля? Или какая-нибудь из газет…
– Боже, этого не хватало! Нет причин… хинин не особо опасен…
– Верно. Но аппетит он тоже вряд ли пробудит, да и на этикетке не упомянут. Как уже было сказано, я здесь не для того, чтобы подать жалобу. На самом деле я намеревался
