Спасенная репутация - Анна Грейси

– Абуэле?

– Она велела называть ее так. Это значит бабушка.

– Я знаю, что это значит, – нетерпеливо сказал он. – Ты, похоже, здорово сдружилась с этой старой ведьмой.

Она посмотрела на него с упреком.

– Николас, перестань. – Она стиснула его пальцы. – Не знаю почему, но я верю ей. А она верит, что ждала этого момента всю жизнь. Пожалуйста, Николас, позволь ей попробовать.

Мак шагнул вперед.

– Капитан, если у нее ничего не получится, что вы теряете?

– Мак! Только не говори мне, что ты тоже веришь в эту чепуху!

Здоровяк пожал плечами:

– Я мало кому говорю об этом – многие считают это суеверной белибердой, – но у моей мамы есть дар предвидения. Ее сны часто сбываются. Поэтому я говорю: попробуйте, капитан. Я не знаю, что там эта старуха приготовила для вас, но если у нее ничего не получится, что вы теряете? А если эго убьет вас быстрее... – Он пожал плечами. – Тоже не потеря.

Фейт пришла в ужас от его слов. Не потеря! Но прежде чем она успела броситься на защиту, Ник остановил ее:

– Он хочет сказать, что быстрая смерть будет милосердной. Врачи сказали мне, что может случиться...

– Я знаю. Мортон Блэк говорил с ними и рассказал мне.

– А он не сказал тебе, что один из эскулапов порекомендовал привязать меня к кровати в сумасшедшем доме?

– Я бы никому и никогда не позволила сделать это с тобой, – горячо проговорила она. – Никогда! Что бы там ни было!

Последовало долгое молчание. Стивенс внес свою лепту:

– Старой леди многое известно. Например, зачем я здесь и где находится могила Элджи. Я тоже почувствовал покалывание, когда она прижала ладонь к моей груди.

– Ко мне она не прикасалась, поэтому я не знаю, – сказал Ник.

– Возможно, для этого есть веская причина, – угрюмо проговорил Мак.

Ник посмотрел поочередно на каждого из тех, кому доверял больше всего на свете.

– Ох, ну хорошо, если это доставит вам удовольствие, я позволю старухе сделать так, как она хочет.

Абуэла протянула руку к Нику.

– Не-е-ет! – пронзительно закричала Эстреллита и бросилась между ними.

Старуха повернулась к ней, взяла ее лицо в свои ладони и заговорила на языке, который никто не понимал. Мало-помалу Эстреллита успокоилась, хотя слезы продолжали течь по ее щекам. Старуха благословила ее, сняла с себя крестик на серебряной цепочке, повесила его на шею Эстреллите. Ее руки гладили лицо Эстреллиты, стирая слезы.

Это явно было прощание.

Абуэла подняла глаза, сказала Маку что-то, что другие не расслышали, и вложила руку Эстреллиты в руку Мака. Мак что-то тихо проговорил. Это прозвучало как обещание. Эстреллита взглянула на Мака, неистово затрясла головой и вырвала свою руку. Она поцеловала бабушку, затем с неуклюжим достоинством отошла в сторону. Слезы все еще текли у нее из глаз. Абуэла одобрительно кивнула.

Остальные обменялись встревоженными взглядами.

– Это опасно? – спросила Фейт. – Я думала, вы просто хотите попробовать исцелить его.

Старая женщина повернулась и мягко сказала:

– Любое исцеление опасно. Результат непредсказуем. Мы все в руках Господа.

Ответ был не слишком утешительным.

Ник заглянул в глаза старухи и содрогнулся от какого-то предчувствия. Потом повернулся и крепко, по-собственнически поцеловал Фейт.

– Никогда не забывай, что я люблю тебя. – Затем шагнул вперед и опустился на колени у ног абуэлы.

Старуха последний раз окинула взглядом коттедж, сделала глубокий вдох и протянула руки к Нику. Отчетливо послышался всхлип Эстреллиты. Абуэла положила свои кривые, шишковатые руки на голову Ника, длинные пальцы обхватили затылок.

Она закрыла глаза и долгое время вообще не шевелилась, затем начала медленно двигать руками вокруг и вдоль головы Ника, словно нащупывая что-то. Так продолжалось довольно долго, и Фейт уже начала сомневаться, не спектакль ли все это; но внезапно худенькое тело выгнулось назад, по нему прошла сильнейшая, ужасающая дрожь, словно абуэлу пронзила невидимая стрела молнии.

Старуха выгибалась снова и снова, ее хрупкое тело, казалось, сотрясается от мучительной боли. Затем Ник начал сотрясаться точно так же, словно волны боли перетекали из тела абуэлы в его тело. Он поднял руки и попытался оттолкнуть ее пальцы от своей головы, но не смог.

Фейт шагнула вперед, но Мак остановил ее:

– Если это началось, нельзя останавливать, иначе они оба умрут.

Всхлипнув от горя и страха, Фейт спрятала лицо, но затем Николас застонал, и она вскинула глаза.

Старуха начала непроизвольно содрогаться, дергаться и извиваться, и Ник делал то же самое. Внезапно он ужасающе изогнулся последний раз и повалился к ногам абуэлы, очевидно, без чувств.

Или мертвый.

После его падения абуэла сползла со стула, но не отпустила его голову. Они вместе лежали на полу, Николас – неподвижно, а старуха – вздрагивая и содрогаясь. Ее пальцы вцепились в него, как когтистые лапы, и внезапно Фейт увидела...

– Кровь!

Она хотела подбежать к Нику, освободить его, но снова Мак преградил ей путь.

– Слишком поздно что-то менять. Ты должна выдержать все до конца, к худу или к добру.

В конце концов, с нечеловеческим криком абуэла оторвалась от Ника и уронила руки. Фейт уставилась на ее окровавленные пальцы. Струйка крови сбегала по лицу Николаса.

Фейт подлетела к нему. Он не шевелился и, кажется, даже не дышал. Его голова и руки были в крови.

Мак склонился над ним.

– Проклятие, старуха, да ты, похоже, убила его.

Абуэла не шелохнулась.

Стивенс приложил голову к груди Никотаса.

– Нет, он жив! Он дышит! Давай-ка, Мак, помоги мне положить его на кровать.

Они осторожно подняли Ника на кровать.

– И бабушку тоже, – распорядилась Эстреллита.

Мак поднял маленькое, съежившееся тело и положил его на кровать рядом с Ником.

С невероятным облегчением Фейт увидела, что Ник дышит, хотя и очень поверхностно. Но кровь продолжала струится из его головы.

– Раны на голове всегда сильно кровоточат, – сказал ей Мак прозаичным тоном, от которого Фейт захотелось закричать. Как на голове Ника могла появиться рана от пальцев старухи?

Стивенс взял полотенце, смочил его и приложил к ране на голове Ника.

– На поле боя мне доводилось видеть и похуже, мисс, – сказал он в качестве утешения.

Вся эта спокойная прозаичность доводила Фейт до истерики. Ник пришел не с поля боя, он был ранен старой ведьмой! И она, Фейт, убедила его пойти на эго. И она ничего – ничего! – не может сделать, чтобы помочь!

– Она чуть не убила ею! – крикнула Фейт.

– Нет. Она убила себя. – Эстреллита склонилась над своей бабушкой и любовно обмыла морщинистое старое лицо. – Смотрите! – воскликнула она.