Пол Маккартни. Личность и миф - Росс Бенсон

К делу было подключено британское посольство в Японии, которое стало уверять японские власти, что Пол Маккартни, кавалер ордена Британской империи, безусловно, является порядочным и законопослушным гражданином. Давление на власти было оказано и со стороны самих японцев. Токийская газета «Йомиури» предложила свою финансовую поддержку в организации серии концертов, в эту кампанию включились и японские менеджеры. «Я свое дело сделал», - сказал Голдсмит.

В своем стремлении выглядеть справедливыми японские власти сдались. И какую благодарность они получили в ответ? Их взору предстало полфунта марихуаны, которую Маккартни даже не удосужился спрятать, а положил прямо сверху в чемодан. Японские чиновники пришли в бешенство, поведение Маккартни вынудило их выйти из себя, что недопустимо по восточным канонам. Несмотря на заявление высших официальных властей, сотрудники службы по борьбе с наркотиками и таможенники были твердо намерены упрятать Пола в тюрьму на долгий срок. И, пока не было принято окончательное решение, они заставили Маккартни серьезно поволноваться.

Ему был присвоен тюремный номер 22, и Пола поместили в бетонированную клетку размером 8x4 фута в сером здании тюрьмы в центре Токио. Он спал на тонком сбившемся матрасе, а для тепла ему выдали тонкое одеяло. Охранники будили его в шесть часов утра, и во время утреннего обхода он должен был сидеть на полу на корточках. Пол вспоминал: «Они кричали мне по-японски: «Номер двадцать два», а я должен был отвечать «да», а не «да, да, да». Так я и делал, я не собирался вступать в противоречия с системой».

На завтрак ему давали морские водоросли и луковый суп. «Не слишком хорошая штука, если привык есть по утрам кукурузные хлопья», - вспоминал он позднее. Затем следовала двадцатиминутная прогулка, а после ленча, состоящего из хлеба с джемом, Пола отводили в отдел по борьбе с наркотиками. Он вспоминал: «Меня отводили в наручниках, а вокруг шеи завязывали веревку, и получалось что-то вроде собачьего поводка. Они хотели знать обо мне все - мой возраст, где я родился, как звали моего отца, каков мой доход». В свою клетку он возвращался в пять часов дня, около восьми ужинал рисом и супом, а в восемь часов выключали свет. Принца самым безжалостным образом выбросили из его дворца. «Сначала я решил, что это варварство, и даже ожидал, что меня могут изнасиловать, - говорил Пол. - Поэтому я спал, повернувшись спиной к стене».

Заключенным в японских тюрьмах разрешают мыться один раз в неделю, а так как его арестовали на следующий день после банного дня, то ему пришлось ждать шесть дней, прежде чем ему разрешили воспользоваться горячей ванной вместе с другими тремя заключенными. В остальное время Пол был вынужден мыться водой из туалетного бачка, расположенного в его клетке. Его тюремный надзиратель Ясудзи Арига сказал: «Это очень гигиенично, потому что в туалете пресная вода». Вегетарианцу Маккартни не разрешалось есть бананы, потому что, как с вполне серьезным видом объяснил Арига, надзиратели могут поскользнуться на банановой кожуре. В просьбе разрешить иметь в камере гитару и магнитофон Полу было отказано, так же как в карандаше и бумаге.

Линда, проживавшая с детьми в отеле «Окура» в номере люкс стоимостью пятьсот фунтов в сутки, пребывала в ужасе. «Я со своей стороны предпринимала различные шаги, но мне все это было не по силам, говорила она, - Ночами я очень плохо спала, так как была слишком возбуждена, и мне удалось сделать очень мало». Впервые за десять лет она спала без мужа, а шесть дней ей вообще не давали свидания с ним. Когда ей все же удалось этого добиться, Пол, как заботливый семьянин, был больше озабочен делами семьи, нежели своими собственными. «Он сказал мне: «Ради меня и детей не падай духом», - вспоминала Линда.

К тому времени Маккартни уже смирился с неизбежностью своей тюремной жизни. «Я действительно думал, что мне придется провести в тюрьме несколько лет», - говорил он. Пол отказался от утреннего хлеба и кофе, которые давали европейцам, так как собирался провести в тюрьме долгие годы, а поэтому следовало привыкать к японской пище. Он стал налаживать отношения со своими надзирателями. «Несмотря на свой грозный внешний вид, они были довольно добродушными», - рассказывал он. Насколько позволял языковой барьер, он подружился с двумя другими заключенными, один из которых был убийцей, а другой, как и Пол, подозревался в употреблении наркотиков. «Мы шутили и распевали песни типа «Baby Face» и «Red Red Robin», а несколько раз меня просили спеть «Yesterday». Я пел, а они аплодировали, и это было так забавно», - вспоминал Маккартни.

Однако его советники за стенами тюрьмы не разделяли подобного легкомысленного отношения и прилагали все усилия, чтобы освободить его. Были наняты дорогие адвокаты и сделаны представления японскому правительству. Власти не хотели вмешиваться в это дело и отдали все на откуп следственным органам. Токийские чиновники устали от международной шумихи, вызванной арестом Маккартни, и следствие потихоньку начало сворачиваться. Реактивный транспортный самолет, на борту которого находилось в общей сложности двенадцать тонн контейнеров с оборудованием ансамбля «Уингз», после ареста Маккартни был разгружен, и начальник таможенной службы сначала собирался вскрыть контейнеры на предмет поиска дополнительных партий наркотиков. Но в свете дальнейшего развития событий он отменил свое решение. Он заявил, что дело возбуждено лично против Маккартни и у них вполне достаточно доказательств для его успешного завершения.

Японские власти не пожелали оказаться загнанными в угол. Ведь если бы в результате осмотра груза обнаружили дополнительные доказательства преступления, у них не оказалось бы другого выхода, кроме как отправить Маккартни в суд, который его, безусловно, осудил бы. Гораздо проще было решить эту проблему путем высылки его из страны. Таким образом, Маккартни должен был продемонстрировать искреннее раскаяние, что являлось важным моментом японского правосудия. Что Пол, вынужденный подчиниться обстоятельствам, и сделал. Он принес свои извинения за причиненные беспокойства, выплатил японским менеджерам в качестве неустойки за несостоявшиеся гастроли двести тысяч долларов, и таким образом вопрос о его освобождении был решен. 25 января он вылетел на самолете в Амстердам вместе со своей семьей, которую моментально поставили в известность о его скорой депортации.

Когда Маккартни устраивался в салоне первого класса, его восьмилетняя дочь Стелла, схватив Пола за штанину брюк помятого темно-зеленого костюма, сказала: «Папочка, пожалуйста, никогда больше не уходи!» «Обещаю, что никогда больше не уйду», - со слезами на глазах ответил он. Принц возвращался домой в свой дворец. Тот факт, что Пол сумел удачно отделаться, сразу стал предметом различных тайных слухов, а во всем, что случилось с ним, усиленно обвиняли Йоко Оно. Дело в том, что еще по пути в Токио семья Маккартни остановилась в Нью-Йорке, где Линда приобрела то, что Пол назвал «взрывной травкой». Он позвонил Леннонам домой в Дакота-билдинг, расположенный по другую сторону Сентрал-парк, из отеля «Станхоп», где остановились Маккартни, и предложил зайти к ним в отель, чтобы в стиле хиппи в качестве трубки мира покурить этой травки. Йоко, которая сняла трубку, напрочь отвергла это предложение. Тогда разгневанный Пол сказал, что они собираются остановиться в Токио в «президентском номере отеля «Окура». Это заявление вообще привело в бешенство Леннона и Йоко, так как этот номер был их официальной резиденцией, когда они приезжали в Токио, а пребывание там «Макистманов», как Джон назвал их, «вообще оскверняло отель». И «мама», как Леннон называл Йоко, пообещала принять меры.