Выжить вопреки - Константин Третьяков

уже миновали столицу Татарстана и вышли на финишную прямую, у меня прихватило живот. Обычно в историях никого и никогда такие проблемы не касаются. Ну, то истории, а это жизнь.

По понятным причинам, я отстал от группы. Ведь семеро одного не ждут. Когда ко мне вновь вернулась способность передвигаться, товарищи уже были далеко. Оценивая свои реальные шансы, я намеревался догнать их к обеду. У меня это почти получилось. Я шел по их следам, пока не вышел на какой-то холм. Наконец, вдали внизу моему взору предстали мои спутники, которые расположились на обед. Но не успел я их окрикнуть, как откуда-то сбоку раздались хлопки выстрелов. Словно в кошмаре я увидел, как трое моих друзей упали замертво на снег. С такого расстояния было не разобрать, кто остался жив. Сердце в груди бешено заколотилось. Я стоял, видел, как убивают моих друзей и ничего не мог с этим сделать. Мне даже было не понять, где противник.

Я сбросил с себя оцепенение, рухнул в снег, стянул лыжи и отполз под густую крону удачно стоявшей невдалеке вечнозеленой пихты. Хотелось выскочить, но надо было выжидать. Ради выживших. Ради нашей общей цели.

— Вы окружены. Сложите оружие. Руки за голову! — раздался откуда-то голос, искаженный громкоговорителем.

Я достал бинокль, осторожно приподнялся и повернулся в сторону стоянки. На коленях, держа руки за головой, в пол оборота ко мне стояли Терентьев, Мамонтов и Родион Петрович, чью хитрую фамилию я постоянно забывал.

С противоположной от меня стороны к ним подбежало четверо человек в военной форме и не говоря ни слова принялись избивать моих товарищей.

В бессилии я стиснул кулаки. Но с такого расстояния, с обычным «калашом» что-то сделать было невозможно. К тому же у меня не было никакой уверенности, что противников было больше. Кто-то мог держать периметр.

Около минуты моих друзей избивали, потом подняли их на ноги и, тыча стволами автоматов им в спину, куда-то повели в противоположную от меня сторону. Рюкзаки с провизией, оружием и снаряжением остались одиноко лежать рядом с телами моих павших боевых товарищей.

Выждав немного времени, я осторожно покинул свое убежище и отправился следом за своими друзьями. Полянку пришлось обойти стороной, чтобы не светиться на открытом месте. Двигался хоть и на лыжах, но все равно от пихты к пихте.

Похоже, что кроме этих четверых, никого не было. Иначе, боюсь, меня бы уже обнаружили. На миг возникло искушение вернуться и спрятать рюкзаки с бомбами. Но любое промедление могло повлечь за собой смерть мои друзей.

Вскоре я вышел к следам, которые вели на запад. Идти стало легче. Временами на снегу попадались свежи следы крови. Но их было мало, что указывало на небольшой характер повреждений.

Спустя час пути я вышел к какой-то деревушке. Большая часть домов была целой. Скинув лыжи и рюкзак, я снова достал бинокль и принялся высматривать, куда могли увести моих товарищей. Вскоре я заметил дом, из трубы которого повалил дым. Часы показывали три часа дня. До заката оставалось около двух часов. Плохо… Если бы минут двадцать-тридцать, то можно было бы и рискнуть подождать. По темноте вести войну удобнее. Но, учитывая, как эти уроды расправились с тремя моими товарищами, шансы на то, что Терентьев, Мамонтов и особист проживут два часа, были ничтожно малы.

Я начал осматривать территорию. Нужно было срочно придумывать какой-то план. И тут мой взгляд за что-то зацепился. Я вернул бинокль назад. Ничего странного, на первый взгляд не было. Частично обгоревший дом. Во дворе стоит колодец. Перед домом дорога. Хорошо разъезженная дорога. Стоп!

Я аж подпрыгнул на месте. Улица была не просто утоптана. На ней ясно читались следы от протектора шин. Это был шанс.

Я вновь накинул на себя рюкзак со снарядом. Лыжи оставил лежать в сугробе. Они мешали. Поудобнее перехватил автомат и отправился в деревню. Где-то приходилось ползти. Где-то перебегать от одного угла дома к другому. Где-то прятаться за сараями и магазинами с разбитыми стеклами.

Наконец, я обнаружил машину. Конечно, если можно назвать машиной армейский бронеавтомобиль повышенной проходимости «Тирг», с закрепленным на крыше пулеметом. Я осторожно заглянул вовнутрь. Похоже, что фортуна мне сегодня явно благоволила. Ключи торчали из замка зажигания. Стараясь не шуметь, я открыл водительскую дверь, вытащил ключ, закинул в салон рюкзак и снова прикрыл дверь.

План созрел сам собой.

Я также, где-то ползком, где-то вприсядку, направился в сторону самого отдаленного дома. Заглянул вовнутрь через окно. Пусто. Дверь была открыта. Схватив со стола керосиновую лампу, я разбил ее, вылив содержимое на тряпку, которая валялась на полу. И обложил все дровами, которые аккуратно лежали около печки. Чиркнул зажигалкой и, не теряя времени, пополз к тому зданию, в котором из трубы шел дым.

В том, что у меня получится спалить дом, никаких сомнений не было. Такие деревянные строения вспыхивали, словно факел, и от меньшего. Как только я подобрался к дому, языки пламени из горящего здания уже вырывались из окон наружу. Черный столб дыма, наверное, был виден издалека. Только из дома по-прежнему никто не выходил. Я закинул автомат за спину и выхватил бесшумный арбалет.

Зато открылась дверь в другом доме, мимо которого я недавно проползал. Оттуда выскочило несколько мужчин в военной форме, которые начали что-то кричать, указывая в сторону пожара.

Наконец, на крики выбежали и жители того дома, возле которого укрылся я. Мне оставалось надеяться лишь на то, что мне удалось угадать с домом. Иначе шансы спасти друзей сгорели бы вместе с домом. Что-то крикнув вглубь дома, трое вооруженных мужчин бросились к горящему строению.

Промедление было не допустимо. Я вскочил на ноги и, пока меня не видят враги, скользнул во входную дверь. От адреналина мои руки подрагивали, в уши отдавало сердцебиение. Не разбирая дороги, я рванул куда-то вглубь дома.

Мне повезло. Перед моим взором предстали мои друзья. Они сидели на стульях. Их руки и ноги были связанны веревками за спинами, а лица были разбиты в кровь. Видимо допрос шел полным ходом. Над Родионом Петровичем возвышался короткостриженый парень, лет двадцати пяти. Когда я влетел в комнату, он как раз начинал разворачиваться на шум.

Руки сработали быстрее головы. Пальцы нажали на спусковой крючок, и тяжелый арбалетный болт вошел аккурат в левый глаз палача. Несколько мгновений он простоял, а потом рухнул на пол.

Я тут же выхватил нож и перерезал веревки, сковывающие моих друзей.

— Идти сможете? — спросил я.

— Фофытамся…