Танец с драконами - Джордж Мартин

Значит, он собирает людей.

Это может быть хорошим знаком… или плохим. Как посмотреть. Яблоко было сухим и рыхлым, но Давос заставил себя еще раз откусить от него.

— Лорд Виман собирается присоединиться к Бастарду?

— Ну, — ответил продавец яблок, — в следующий раз, когда его светлость спустится сюда за яблоком, я обязательно спрошу у него.

— Я слышал, его дочь выдают за одного из Фреев.

— Внучку. Я тоже слышал, но его светлость забыл пригласить меня на свадьбу. Эй, ты собираешься доедать? Я заберу огрызок. Семечки хорошие.

Давос бросил ему огрызок. Плохое яблоко, но полпенни — не такая уж большая плата за новости о том, что Мандерли поднимает людей. Он обошел вокруг Старого Рыбохвоста, мимо девушки, продающей свежее козье молоко. Здесь город казался более знакомым. Внизу, там, куда указывал трезубец Старого Рыбохвоста, был переулок, где продавали жареную треску, хрустящую и золотисто-коричневую снаружи и мягкую и белую внутри. Дальше был бордель, чище большинства других, где моряк мог насладиться женщиной, не опасаясь быть ограбленным или убитым. С другой стороны, в одном из зданий, лепившихся к стенам Логова Волка, как ракушки к днищу старого корпуса, раньше была пивоварня, где варили черное пиво, настолько густое и вкусное, что бочка его могла бы стоить в Браавосе или Иббенском Порту столько же, сколько борское золотое, если бы местные оставляли пивовару что-нибудь на продажу.

Но ему хотелось вина — кислого, темного и тяжелого. Он прошел через площадь и вниз по лестнице, к кабаку под названием "Ленивый Угорь", располагавшемуся под складом овчины. По своему контрабандистскому прошлому он запомнил "Угорь" как место, где можно было найти самых старых шлюх и самое мерзкое вино в Белой Гавани, наряду с мясными пирогами, полными сала и хрящей, которые были по крайней мере несъедобны, а то и ядовиты. Большинство местных жителей избегало этого места, оставляя его для моряков, которые не знали ничего лучшего. В "Ленивом Угре" невозможно было встретить ни городского стражника, ни таможенника.

Некоторые вещи никогда не меняются. В "Угре" время остановилось. Сводчатый потолок закоптился почти до черноты, полом служила утрамбованная земля, в воздухе стоял запах дыма, испорченного мяса и засохшей блевотины. Толстые сальные свечи на столах больше дымили, чем светили, а вино, которое заказал Давос, во мраке казалось коричневым вместо красного. Четыре шлюхи сидели возле двери и пили. Одна из них одарила его ободряющей улыбкой, когда он вошел. Давос покачал головой, и женщина сказала что-то, заставившее ее компаньонок рассмеяться. После этого никто из них не обращал на него внимания.

Если не считать шлюх и хозяина, "Угорь" находился в полном распоряжении Давоса. В большом погребе, полном закоулков и затененных альковов, можно было посидеть в одиночестве. Он отнес свое вино в один из них и сел спиной к стене в ожидании.

Вскоре он обнаружил, что пристально смотрит в очаг. Красная женщина видела в огне будущее, но Давос Сиворт всегда видел лишь тени прошлого: пылающие корабли, огненную цепь, зеленые тени, вспыхивающие в чреве облаков, и нависающий надо всем Красный Замок. Давос был простым человеком, вознесшимся благодаря случаю, войне и Станнису, и не понимал, почему боги забрали четырех юношей, таких молодых и сильных, как его сыновья, но уберегли их усталого отца. Иногда он думал, что его сохранили для спасения Эдрика Шторма… но сейчас мальчик-бастард короля Роберта уже в безопасности на Ступенях, а Давос все еще жив. У богов есть еще какая-то миссия для меня? раздумывал он. Если так, Белая Гавань может быть частью этой миссии. Он попробовал вино, а потом незаметно вылил половину чаши на пол.

Когда на улице начало темнеть, скамьи в "Угре" стали заполняться моряками. Давос заказал у хозяина еще одну кружку. Тот принес ее, а заодно и свечу.

— Хотите еды? — спросил он. — У нас есть пироги с мясом.

— Что за мясо?

— Обычное. Хорошее.

Шлюхи засмеялись.

— Это значит, серое, — сказала одна из них.

— Закрой свою чертову пасть. Ты же ешь их.

— Я ем много всякого дерьма. Но это не значит, что оно мне нравится.

Давос задул свечу, как только хозяин отошел, и поудобнее уселся в полумраке. Моряки становились страшнейшими сплетниками в мире, когда вино текло рекой, даже такое дешевое, как это. Все, что ему нужно было делать — просто слушать.

Большую часть услышанного он узнал в Сестрине от лорда Годрика или обитателей "Утробы Кита". Тайвин Ланнистер мертв, безжалостно убит сыном-карликом; его труп вонял так скверно, что еще несколько дней никто не мог войти в Великую Септу Бейелора. Леди Орлиного Гнезда убита певцом, Мизинец теперь правит Долиной, но Бронзовый Джон Ройс поклялся свергнуть его. Бейлон Грейджой тоже умер, и его братья дерутся за Морской Трон. Сандор Клиган стал разбойником, грабит и убивает в землях вдоль Трезубца. Мир, Лисс и Тирош втянуты в очередную войну; на востоке бушует восстание рабов.

Другие новости были поинтереснее. Робетт Гловер приезжал в город и безуспешно пытался поднять людей. Лорд Мандерли остался глух к его призывам. "Белая Гавань устала от войны", — ответил он. Это плохо. Рисвеллы и Дастины захватили врасплох железнорожденных на Гнилых Водах и предали их корабли огню. Это еще хуже. А сейчас бастард Болтона скакал на юг с Хозером Амбером, чтобы присоединиться к ним для нападения на Ров Кейлин.

— Смерть Шлюхам собственной персоной, — заявлял речник, который только что доставил груз кож и древесины вниз по Белому Ножу, — с тремя сотнями копьеносцев и сотней лучников. Некоторые люди Хорнвуда присоединилось к ним, и вассалы Сервина тоже.

А вот это — хуже всего.

— Лорду Виману надо бы послать людей сражаться, если он понимает, что для него лучше, — сказал старик в конце стола. — Лорд Русе, он ведь теперь Хранитель Севера. Честь Белой Гавани обязывает ответить на его призыв.

— Да что кто-нибудь из Болтонов может знать о чести? — возмутился хозяин "Угря", опять наполняя кубки коричневатым вином.

— Лорд Виман никуда не пойдет. Он чертовски толст.

— Я слышал, он болен. Говорят, только и делает, что спит и ноет. Большую часть времени он слишком слаб, чтобы встать с постели.

— Ты хочешь сказать, слишком толст.

— Толстый или тонкий, это не имеет значения, — ответил хозяин "Угря". — У львов его сын.

И ни слова о короле Станнисе. Похоже, никто даже не знал, что Его Величество пошел на север защищать Стену. Об одичалых, мертвяках и великанах постоянно говорили в Восточном Дозоре, но здесь о них и не думали.