Древний свет - Мэри Джентл

«Как во время второго действия в мюзик-холле, — подумалось мне. — Пряник и кнут, примирительно и жестко». И в то мгновение, когда мы с Дэвидом стояли незамеченными с краю толпы на ступенях, я ненавидела женщину с красной гривой просто за ее способность находиться там, где она была. И презирала себя, как это бывает с тем, кто испытывает подобное чувство.

Пожилой керетне опирался на руку коренастой золотогривой женщины — Фериксушар. Он возвысил свой слабый голос, чтобы его слышали все окружающие:

— Мы живем в пустыне. Расскажите нам о вашей телестре , Медуэнин. Расскажите нам о реке Медуэд, о мархацах и скурраи , которые пасутся на ее берегах. Расскажите нам о лесах зику , о рашаку , которые вьют там гнезда, о живущих в реке хура , у которых вкусное мясо, и о зернах макре , растущих на поверхности земли, которую Она не сжигает!

Блейз встал. Шрамы, маской покрывавшие половину его лица, напоминали синевато-багровые рубцы. Он грубо сказал:

— Скажите, что мы можем с этим поделать! Не сказки для аширен , не выдумки… скажите! Мы в силах послать корабли с продовольствием собственным телестре , когда случается голод, но не всем хайек Побережья!

Я собиралась уйти, добраться до «челнока» и воспользоваться связью, когда Хилдринди сказал:

— У вас есть земля.

Наступила тишина. Кассирур подняла голову, глаза ее были прикрыты перепонками, лицо казалось белым и застывшим на фоне красной гривы. Она сказала:

— Наша земля — для Нее, мы живем под Ее небом и возвращаемся. Мы заботимся о ней, а она о нас. Земля не наша, чтобы ее отдавать!

Побережье, для народа которого местожительство не имеет значения, пока вся семья-хайек вместе… и Сто Тысяч, для которых земля — часть их самих, телестре , суть, в которой берет начало их собственное «я».

Блейз переступал сапогами, балансируя, как фехтовальщик. Оглядывался кругом, настороженно осматривая улицы и купола; ему (как и десять лет назад) не нравился или не внушал доверия внутренний город.

— Т'Ан , я не Говорящий-с-землей и не керетне . Я простой человек. Я знаю, что телестре и шестьдесят поколений тому назад были такими же, как сейчас. В них мы приходим, возвращаясь от Нее. Мы не можем измениться. Вот и все.

Голос с другой стороны лестницы крикнул:

— А что, если мы станем действовать как одно целое, шан'тай ? Что, если вы будете стоять не перед хайек Анжади, не перед хайек Пелата и не перед хайек Куирдуж, а перед Побережьем!

Дэвид Осака сказал мне на ухо:

— Я хотел, чтобы вы увидели именно это. Они угрожают вторжением!

Костяшки домино. Падает одна, затем другая, и кто может знать, чем это закончится? Не Компания с прогнозами ее информационной сети насчет возможных культурных изменений. Не я, чья голова полна ортеанских воспоминаний, которые и не мои, и не воспоминания. Да если бы мы еще нуждались в Чародее из легенды!.. Что же, в Башне нет всемогущества.

Я сказала:

— Дэйв, оставайтесь здесь и контролируйте уровень кризиса.

— Где вы будете находиться?

Нет смысла, если я — не мишень, оставаться под сомнительной защитой внутреннего города…

— Снаружи, в «челноке». Я собираюсь связаться с Молли. Но, прежде всего, я отправлюсь в другое место.

Вход в Башню был надежно закрыт. В конце концов, я убедила слуг в коричневых мантиях пойти на обмен записками: «Ситуация между семьями Побережья и Ста Тысячами ухудшается… не могли бы вы что-нибудь сделать, чтобы остановить это?»

Я ждала под солнцем, в пыли возле коричневой кирпичной стены, пока мужчина в мантии не принес мне сложенный пергамент: «Башня не вмешивается в местные мелкие ссоры».

Рурик, ради Бога!..

Затем я перевернула бумагу и увидела, что написала ее черная рука на сгибе: «С'арант , станут ли Сто Тысяч внимательно слушать Башню, если выяснится, что Чародей — кто-то из Орландис? Обо мне не должны знать. Только секретность защищает то, что здесь хранится; мы не должны подвергнуться риску нападения. Вы понимаете, что у меня нет выбора? Но у Башни есть друзья на Побережье. То, что мы сможем сделать негласно, мы сделаем».

«Челнок» YV9 находился за стенами Касабаарде, в каменистой лощине между городом и последним шпилем Расрхе-и-Мелуур. Мерцающий белый дельфинообразный корпус… Я дотащилась до трапа «челнока», радуясь тени внутри него, плюхнулась рядом с головизором, ввела с клавиатуры команду разливному автомату на выдачу напитка и взглянула на Прамилу Ишиду.

— Мне хотелось бы поговорить с Молли наедине.

Тихоокеанка пожала плечами. Она спустилась по трапу, чтобы постоять снаружи в тени корпуса. Горячее солнце Побережья пылало за открытым входным люком. Я ощутила губами пыль, а затем питательный напиток.

Края головизора под моими ладонями казались твердыми. Экран прояснился, показывая бледный лунный ландшафт юго-восточной части Побережья, где приближался полдень. Связь через наручный коммуникатор. А там… я впилась взглядом в прибор. Когда я говорила с ней вчера, то спросила ли…

— Молли, где вы находитесь? Вы все еще в Махерве?

Лицо тихоокеанки обрело резкость — она свободной рукой подстроила свой коммуникатор. Я стала ясно видеть находившееся позади нее поселение. Россыпь выбеленных солнцем кубиков: белые стены, напоминающие паутину канатные мостики, здания, стоящие на крышах других зданий, ступеньки…

— Я сейчас в Кель Харантише, — сказала Молли Рэйчел. — Мы еще не вернулись внутрь города.

На земле позади нее кипела активная работа. С орбитальной станции спускались массивные «челноки» F90, бледно мерцая в свете Штормового солнца… их шесть, нет, семь… а экипажи заняты разгрузкой. Мужчины и женщины в форме Корпуса Торговли и Помощи разъезжают по скалистой земле на грузоподъемниках и транспортных машинах, перемещая почвообразующее оборудование. Среди людей Корпуса я мельком увидела ортеанцев с белыми гривами, в коричневых чешуйчатых доспехах харантишских стражников.

— Повелитель-в-Изгнании десять дней назад переметнулся в лагерь противника. — Голос Молли Рэйчел заглушил треск, а экран головизора на мгновение покрылся рябью. — Он решился на технический эксперимент с Землей. Или, как я себе представляю, за него решили его советники. У экс-Голоса, Калил бел-Риоч, кажется, есть друзья, неплохо внедренные в кастовую систему Харантиша. — Она ухмыльнулась. — Видели бы вы, что творилось, когда мы установили на краю гавани водоочистительные установки! Я видела такое в других мирах. Улучшители качества сельскохозяйственных культур требуют времени, но питьевая вода… она нужна немедленно, и они всякий раз попадаются на эту удочку!