Среди Йоркширских холмов - Джеймс Хэрриот

— По-моему, мы должны выпить по такому поводу чашечку чая с моими любимыми булочками, — провозгласил старик.

Он поставил чайник на примус и провел пальцем по тельцу котенка.

— Красавец, верно?

— Еще бы! Из него вырастет великолепный кот.

— Да, конечно. — Юджин улыбнулся. — И будет так приятно наблюдать за ним с Эмили.

Моя протянутая к булочке рука замерла.

— Извините, мистер Айрсон. Но вы не сможете держать тут двух кошек.

— Почему же?

— Ну например, вы ходите с Эмили в деревню. Вести двух кошек на поводке будет очень не просто. Да и места у вас тут маловато.

Он промолчал, и я продолжал гнуть свое:

— На днях одна дама просила меня достать ей черного котенка. К нам с такими просьбами часто обращаются люди, потерявшие своего старого любимого друга, но обычно бывает нелегко помочь им. И я очень обрадовался, когда мог ей сказать, что у меня на примете есть именно такой котенок.

Юджин медленно наклонил голову и после секундного раздумья сказал:

— Пожалуй, вы правы, мистер Хэрриот. Я как-то всего толком не взвесил.

— Во всяком случае, — продолжал я, — она женщина очень приятная, а на кошек не надышится. Он обретет чудесный дом. Будет жить у нее как султан.

Старик засмеялся.

— Отлично… отлично… И, может быть, я не потеряю его из виду?

— Разумеется. Обещаю держать вас в курсе. — Убедившись, что удалось все уладить наилучшим образом, я решил переменить тему. — Да, кстати, я так и не сказал вам, что недавно впервые увидел вашего брата.

— Корнелия? — Он посмотрел на меня непроницаемым взглядом. Никогда прежде мы о его брате не упоминали ни словом. — Ну и как он вам показался?

— Э… вид у него не слишком счастливый.

— Это естественно. Его нельзя назвать счастливым человеком.

— Именно такое впечатление он и производит. А казалось бы, у него столько всего!

Старик мягко улыбнулся.

— Да, но он и лишен очень многого.

— Совершенно справедливо. — Я отпил чай. — Например, у него нет Эмили.

— О да! Собственно, я сам хотел это сказать, но подумал, что вы сочтете меня смешным. — Он откинул голову и засмеялся веселым мальчишеским смехом. — Да, у меня есть Эмили, а это важнее всего! И я очень рад, что вы со мной согласны. Не возьмете ли еще булочку?

41

— Ух! Ох! Ой-ой-ой! Подлая твоя душа, Хэрриот! Какую ты мне пакость подстроил? — Нат Бриггз прыгал на одной ноге по телятнику, держась за левую ягодицу, и свирепо сверкал на меня глазами.

— Извините, Нат, — сказал я, сжимая шприц с противобруцеллезной вакциной. — Боюсь, вы наткнулись на иглу.

— Наткнулся? Да ты всадил мне чертову штуку в задницу! Уж постарался.

Выражение лица этого дюжего детины никогда добродушием не отличалось, но сейчас оно стало прямо-таки кровожадным. Он держал голову теленка, которому я собирался сделать инъекцию, а теленок толкнул его на меня в самый неподходящий момент.

Я заискивающе улыбнулся:

— Ну что вы, Нат! Игла только чуть задела кожу.

— Как бы не так! — Он изогнулся, помял ягодицу и застонал. — Насквозь прошила, я же чувствую!

Хохот Рея и Фила, его товарищей, только подлил масла в огонь. Они все трое много лет работали на ферме сэра Юстаса Ламберна, и мы хорошо знали друг друга. Однако Нат всегда держался особняком. Рей и Фил были отъявленные весельчаки, то и дело сыпали шутками, а Нат супился и, казалось, был зол на весь мир.

Профилактические инъекции составляли значительную часть моей работы, и во время борцовских схваток с животными в стойлах или узких проходах моя игла нет-нет да и впивалась не в шкуру, а в человеческую одежду, если не в кожу. Чаше всего жертвой оказывался я сам, поскольку пациенты редко стояли смирно, когда же одной рукой зажимаешь складку кожи, а другой нацеливаешь шприц, ничего не стоит промахнуться и уколоть свой же палец. Ветеринар, допустив такую промашку или позволив отдавить себе ногу, со стороны несомненно выглядит очень потешно, и мои вопли и подпрыгивания всегда встречались веселым смехом. Не избежал той же участи и мрачный Нат, тем более что мишенью оказалась его ягодица.

— Смейтесь, смейтесь! — огрызнулся он. — Только что теперь со мной будет? От этой чертовой штуки выкидыши бывают, так мне она чего натворит?

— А ты, Нат, разве стельный ходишь? — хихикнул Фил. — От этой вакцины, говорят, вред только стельным коровам бывает, но ты-то теленка не сбросишь, а? — И он закатился хохотом, к которому присоединился и Рей.

Бриггз выставил подбородок.

— Вам-то легко языком трепать. А дрянь эта опасная, и неизвестно, какой мне от нее вред будет.

— Послушайте, Нат, — вмешался я, — в вас ни единой капельки не попало. — Я поднял шприц со всеми пятью кубиками вакцины. — Игла только чуть кольнула. Больно, не спорю… и прошу у вас извинения, но вреда от этого вам никакого не будет.

— Так ты, Хэрриот, ничего другого не скажешь. Это мы еще посмотрим! А к тебе я больше на шаг не подойду. Телят пусть кто другой держит.

Рей хлопнул его по плечу.

— Плюнь, Нат. Ты же у нас молодожен, так что есть кому за тобой поухаживать. Твоя хозяйка будет подушечку подкладывать, чуть тебе сесть захочется.

Бесспорно, это маленькое происшествие сильно развлекло Фила и Рея, но еще долго мне, когда я заезжал на ферму Ламберна, приходилось терпеть нападки их желчного товарища. По его утверждению, пострадавшая ягодица неимоверно распухла и продолжала болеть, причиняя всяческие неудобства еще недели и недели. Впрочем, не сомневаясь, что все это заметно преувеличено, я пропускал его инвективы мимо ушей, пока он в один прекрасный день не выдвинул против меня куда более серьезное обвинение.

Нат Бриггз придвинул свою злобную физиономию почти к самому моему лицу.

— Я тебе вот что скажу, Хэрриот. Из-за тебя у меня никогда детей не будет.

— Что-о?

— Да уж. Мы с хозяйкой давно стараемся, и ни в какую! Доктор ничего понять не может, только я-то причину знаю. Все твой чертов укол!

— Ну послушайте, Нат, это же смешно. Ну каким образом такая царапинка могла привести к подобным последствиям?

— Я тебе растолкую, каким! Дрянь, которую ты в меня впрыснул, она ведь с беременностями связана, с выкидышами, так? Вот и выходит, что из-за тебя у нас с хозяйкой детей не будет!

Я не верил своим ушам. Но никакие объяснения и возражения не помогали. Нат твердо стоял на своем: я погубил его жизнь, и этого он мне никогда не простит.

Его товарищи не замедлили раздуть пожар.

— Да не слушайте вы его, мистер Хэрриот! — воскликнул Рей. — Просто он к этому неспособный, вот и ищет причины.