Легионы хаоса - Михаил Тырин

– Арестовали? А это мысль, – отозвался студент.

– Да за что?!

– Не знаю. Не арестовали, а, например, изолировали перед ответственным делом. Все-таки мы – это не они. Мы отличаемся, много чего знаем и умеем. Чего-то странного хотим, всегда себе на уме… Можем представлять опасность. А вообще не спрашивай. Что толку гадать на чайной гуще?

– На кофейной вообще-то, – вздохнула Марго.

– О-о, конечно, это все меняет…

Движение прекратилось. Снаружи послышались неразборчивые голоса. Все сидели предельно тихо – всем жутко хотелось узнать, о чем говорят снаружи. Но тщетно, металл глушил и искажал звуки.

– Гурцоры… – прошептал вдруг Эдик.

– Да ладно! – не поверил Влад.

– Точно. Я их голоса откуда хочешь узнаю. Там темные, сто пудов!

Будка вновь дернулась и покатилась.

– Это что же получается?! – воскликнул Лисин. – Нас отдали этой черноте?

– Это звездец, ребята, – пробормотал Эдик. Слышно было, как дрожит его голос. – Теперь – все, кранты. Я вам говорил. Я говорил, что просто так не отпустят, что-то будет. Вот вам, пожалуйста…

– Какого черта, – Влад сжал кулаки. – На хрена Чебрену передавать нас гурцорам?! Я его из такой жопы вытащил, что он мне памятник поставить должен!

– Вот он и поставил, – нервно хихикнул студент. – Надгробный. Как последних лохов, в клетку заманили и дверь закрыли.

– Мальчики, объясните! – раздался звенящий голос Марго.

– Да что объяснять?! Сдали нас, с потрохами! И никакие наши подвиги в зачет не пошли!

– Ягло говорил мне, что мы тут просто чужаки, – произнес Влад. – Теперь я понимаю…

– А что ты еще понимаешь? – ответил Лисин дребезжащим от напряжения голосом. – Как-то поздно у тебя понималка сработала, а?

– Да заткнись ты!

– Мальчики, успокоились живо! – воскликнула Марго. – Не хватало еще тут вашей истерики. Думайте, что с нами будет. Думайте!

Воцарилась напряженная тишина.

– Мне говорили, что Чебрен несколько раз тайно встречался с Великим Магистром Фаустином, – вспомнил Влад. – Фаустин служит темным. Что-то с дочкой у него, болеет. Темные его на этом подловили, они ее лечат. Похоже, и нашего старичка там же за бороду взяли…

– И что это нам дает? – спросил студент.

– Ничего не дает, наверно. Просто говорю, что знаю. Лучше бы сам что-нибудь сказал. Все-таки темные – твои кореша.

– Ага, кореша… – студент замолчал ненадолго. – Прикиньте – они нас не убили сразу. А по большому счету, они нас и в дороге не тронули. А могли бы, я их возможности знаю.

– И что из этого?

– Похоже, мы им для чего-то понадобились.

– Для чего? Убить, но медленно и с удовольствием?

– Это вряд ли. Гурцоры – не садисты, они прагматики. Им явно что-то нужно. Думайте все, и я подумаю.

Но ничего придумать никому не удалось. Оставалось только ждать исхода. Несмотря на усталость и долгий путь, о сне и речи быть не могло. Нервы звенели. Страшно было всем.

Все заметили, что дорога в какой-то момент пошла довольно круто вверх. Это не прибавило никакой ясности, скорей наоборот.

Конец пути наступил неожиданно. Будка качнулась и остановилась в звенящей тишине.

Грохнул засов, и дверь открылась, пропустив звуки снаружи. Там шумел ветер, где-то недалеко визжали гомобы. Влад выбрался первым, осторожно оглядываясь.

Будка, прицепленная к самоходу, стояла на большой ровной площадке, края которой тонули в клубящемся тумане. Ветер гнал туман прочь, но тот не кончался.

С одной стороны сквозь шевелящуюся дымку пробивались огни, все они были где-то далеко внизу, и их было много.

– Где мы? – шепнул студент.

– Тише…

Слышался гул, земля под ногами ощутимо вибрировала.

Откуда-то из темноты появились гурцоры – пять одинаково высоких угловатых фигур. Ветер трепал края их плащей. Трое держали на ремнях злобных гомобов, те рвались на чужаков и визжали, ветер разбрасывал клочья желтой слюны.

– Следуйте за мной, – прозвучал ломкий и шершавый, как наждак, голос.

Было темно, многочисленные огни внизу оказались единственным источником света. Впрочем, вскоре впереди среди клубов тумана проявились какие-то светящиеся пятна.

– Я понял, – тихо сказал Влад Эдику, – мы на самой верхушке Роториума. Под нами – Вантал.

– И что это значит?

– Спроси у своих черных дружков, ладно?

– Тише, пацаны, – шикнул Петрович. – Не бурчите, они слушают.

Впереди показались очертания каких-то построек. Кое-где горели мощные лампы на высоких подставках – они излучали живое желтое сияние, не похожее на призрачный свет химических фонарей.

– Налево посмотри, – тихонько процедил студент.

– Это же установка! – ахнул Влад.

– Ага. А вон, кажется, еще одна.

Управляющий блок с расставленными по кругу большими зеркалами узнавался сразу. Здесь было несколько Соцветий – все разного размера и с разным количеством зеркал.

Кое-где в механизмах ковырялись трудолюбивые энейцы, рядом прохаживались гурцоры, наблюдая за работой.

– Сюда, – сказал вдруг гурцор-проводник.

Из темноты выплыла стена большого купола, сделанного то ли из камня, то ли из металла. Гурцор протянул руку, чем-то щелкнул – и в стене открылся светящийся проход.

Возле входа все вдруг замешкались. Струящийся изнутри свет был каким-то едким, он напоминал о чем-то связанном с операционными, болезненными процедурами и подобными неприятными вещами.

Заметив это, один из темных чуть отпустил с ремня гомоба. Лисин первым влетел в проход, когда зубастая тварь едва не вырвала ему клок из ноги. Вслед за ним под купол поспешно зашли и остальные.

Внутри было абсолютно светло. Светились и стены, и потолок, и даже круглая тумба, стоящая в центре зала.

Здесь уже ждали три гурцора в масках, проводники остались снаружи.

Черные стояли у тумбы, а на ней лежал сердечник. Влад сразу понял, что это именно его сердечник, – узнал по набору едва заметных дефектов и царапин.

Видимо, какая-то «добрая душа» позаботилась украсть его из-под подушки Влада в палатке.

– Мы хотим получить ответы, – без лишних прелюдий начал один из гурцоров. – Вот вопрос: как вы здесь оказались?

Вопрос был, мягко говоря, непонятный. Все молчали, растерянно хлопая глазами. Не дождавшись ответа, гурцор продолжил:

– Как случилось, что во время эксперимента вы оказались здесь? Живые не должны были пройти через отражение.

И снова отвечать было нечего. Гурцор ждал ответа с полминуты, затем вдруг быстро подошел. Он снял маску и поочередно заглянул каждому в глаза. Его птичье лицо было так близко, что явно виднелась каждая складочка на черной восковой коже. Взгляд черных глаз жег, как луч огнемета.

Последним оказался Петрович. Он заерзал на месте, не выдерживая взгляда, потом пробормотал: