Певец во стане русских воинов - Василий Жуковский

Его вельмож… Но я на это робко

Смотрел издалека и, ослепленный

Блистательной картиною, за призрак

Ее считал.

Квеведо

Со мной случилось то же

Точь-в-точь, когда на биржу в первый раз

Я заглянул и там увидел горы

Товаров…

Камоэнс

В это время встретил я

Ее… О боже! как могу теперь,

Разрушенный полумертвец, снести

Воспоминание о том внезапном,

Неизглаголанном преображенье

Моей души!.. Она была прекрасна,

Как бог в своей весне, животворящей

И небеса и землю!

Квеведо

И со мной

Случилось точно то ж. У моего

Хозяина была одна лишь дочь,

Наследница всему его именью;

Именье ж накопил себе старик

Большое; мудрено ли, что мое

Заговорило сердце?

Камоэнс

(не слушая его)

О святая

Пора любви! Твое воспоминанье

И здесь, в моей темнице, на краю

Могилы, как дыхание весны,

Мне освежило душу. Как тогда

Все было в мире отголоском звучным

Моей любви! каким сияньем райским

Блистала предо мной вся жизнь с своим

Страданием, блаженством, с настоящим,

Прошедшим, будущим!.. О боже! боже!..

Квеведо

Отцу я полюбился; он доволен

Был ловкостью моей в делах торговых

И дочери сказал, что за меня

Ее намерен выдать; дочь на то

Сказала: «воля ваша», и тогда же

Нас обручили…

Камоэнс

О, блажен, блажен,

Кому любви досталася награда!..

Мне не была назначена она.

Нас разлучили; в монастырской келье

Младые дни ее угасли; я

Был увлечен потоком жизни; в буре

Войны хотел я рыцарски погибнуть,

Сел на коня и бился под стенами

Марокко, был на штурме Цейты;

Из битвы вышел я полуслепым,

А смерть мне не далась.

Квеведо

Со мною было

Не лучше. Я с женой недолго пожил:

Бедняжка умерла родами… Сильно

По ней я горевал… Но мне наследство

Богатое оставила она,

И это, наконец, кое-как стало

Моей отрадой.

Камоэнс

Все переживешь

На свете… Но забыть?.. Блажен, кто носит

В своей душе святую память, верность

Прекрасному минувшему! Моя

Душа ее во глубине своей,

Как чистую лампаду, засветила,

И в ней она поэзией горела.

И мне была поэзия отрадой:

Я помню час, великий час, меня

Всего пересоздавший. Я лежал

С повязкой на глазах в госпитале;

Тьма вкруг меня и тьма во мне…

И вдруг – сказать не знаю – подошло,

Иль нет, не подошло, а подлетело,

Иль нет, как будто божие с небес

Дыханье свеяло – свежо, как утро,

И пламенно, как солнце, и отрадно,

Как слезы, и разительно, как гром,

И увлекательно, как звуки арфы, —

И было то как будто и во мне

И вне меня, и в глубь моей души

Оно вливалось, и волшебный круг

Меня тесней, теснее обнимал;

И унесен я был неодолимым

Могуществом далеко в высоту…

Я обеспамятел; когда ж пришел

В себя – то было первая моя

Живая песня. С той минуты чудной

Исчезла ночь во мне и вкруг меня;

Я не был уж один, я не был брошен;

Страданий чаша предо мной стояла,

Налитая целебным питием;

Моя душа на крыльях песнопенья

Взлетела к богу и нашла у бога

Утеху, свет, терпенье и замену.

Квеведо

Мне посчастливилось; свое богатство

Удвоил я; потом ушестерил…

А ты как? Что потом с тобой случилось?

Камоэнс

Я в той земле, где схоронил ее,

Не мог остаться. Вслед за Гамой славный

Путь по морям я совершил, и там,

Под небом Индии, раздался звучно

В честь Португалии мой голос: он

Был повторен волнами Тайо; вдруг

Услышала Европа имя Гамы

И изумилась; до пределов Туле

Достигнул гром победный Лузиады.

Квеведо

А много ль принесла тебе она?

У нас носился слух…

Камоэнс

Мне принесла

Гонение и ненависть она.

Великих предков я ничтожным внукам

Осмелился поставить в образец,

Я карлам указал на великанов —

И правда мне в погибель обратилась:

И то, что я любил, меня отвергло,

И что моей я песнию прославил,

Тем был я посрамлен – и был, как враг,

Я Португалией моей отринут…

(Помолчав.)

Я муж, и жалобы я ненавижу;

Но всю насквозь мне душу эта рана

Прогрызла; никогда не заживет

Она и вечно, вечно будет рвать

Меня, как в оный миг разорвала,

Когда отечество так беспощадно

От своего поэта отреклося.

Квеведо

Ну, не крушись; забудь о прошлом; кто

Не ошибается в своих расчетах?

Теперь не удалось – удастся после.

Камоэнс

К для меня однажды солнце счастья

Блеснуло светлою зарей. Когда

Король наш Себастьян взошел на трон,

Его орлиный взор проник в мою

Тюрьму, с меня упала цепь, и свет

И жизнь возвращены мне были снова;

Опять весна в груди моей увядшей

Воскресла… но то было на минуту:

Все погубил день битвы Алькассарской.

Король наш пал великой мысли жертвой —

И Португалия добычей стала

Филиппа… Страшный день! о, для чего

Я дожил до тебя!

Квеведо

Да, страшный день!

Уж нечего сказать! И с той поры

Все хуже нам да хуже. Бог на нас

Прогневался. По крайней мере, ты

Похвастать счастием не можешь.