Мир Софии - Юстейн Гордер

София удивленно смотрела на Альберто.

— Можешь идти, — наконец сказал он. — Я сам приглашу тебя на занятие по романтизму. Заодно поговорим о Гегеле и Киркегоре. Но до того, как самолет с майором приземлится на аэродроме в Хьевике, остается всего неделя. К этому времени нам нужно освободиться от его навязчивых фантазий. Больше ни слова, София. Только знай, что я разрабатываю для нас с тобой замечательный план.

— Тогда я пошла.

— Подожди… мы забыли чуть ли не самое главное.

— Что?

— Поздравительную песенку. Сегодня Хильде исполняется пятнадцать лет.

— Мне тоже.

— Да, и тебе тоже. Давай споем.

Оба встали — и запели по-английски:

— Happy birthday to you! Happy birthday to you!Happy birthday to Hilde! Happy birthday to you!

Было уже половина пятого. София сбежала к озеру и переправилась на другой берег. Втащив лодку в заросли тростника, она стремглав понеслась по лесу.

Когда она отыскала тропу, то вдруг заметила маячившую между деревьями невысокую фигурку. София подумала про Красную Шапочку, которая ходила через лес к бабушке, но эта фигурка была гораздо меньше.

София подошла ближе. Фигурка была размером с куклу, вся коричневая, только верхнюю половину туловища прикрывал красный свитер.

София замерла на месте, сообразив, что это игрушечный медвежонок.

В том, что кто-то потерял в лесу мишку, не было ничего загадочного. Но этот мишка оказался живехоньким и был чем-то очень занят.

— Привет… — неуверенно сказала София.

Медвежонок резко повернулся и ответил:

— Меня зовут Винни-Пух. Вообще-то день обещал быть просто замечательным, но я, видимо, заблудился в лесу. Во всяком случае, тебя я здесь никогда раньше не видел.

— Может, это я сюда никогда не попадала, — отозвалась София. — А ты по-прежнему где-нибудь рядом с Пуховой Опушкой или около Шести Сосен.

— Не соображаю я во всей этой арифметике. Ты, наверное, помнишь, что у меня в голове опилки.

— Я много про тебя слышала.

— Значит, ты — Алиса. Кристофер Робин мне тоже про тебя рассказывал, так что мы старые знакомые. Ты столько отпила из одной бутылки, что стала маленькой-премаленькой. А потом глотнула из другой — и принялась снова расти. Вообще-то растут обычно оттого, чем набивают брюхо. Я один раз съел столько, что застрял в кроличьей норе.

— Но я не Алиса.

— Кто мы такие, не имеет значения. Самое главное, что мы существуем. Так говорит Сова, а у нее в голове вовсе не опилки. «Семь плюс четыре будет двенадцать», — сказала она в один прекрасный солнечный денек. Мы с Иа-Иа не знали, что сказать, потому что вычислять числа очень трудно. Куда проще вычислять погоду.

— Меня зовут София.

— Очень приятно познакомиться, София. Я уже говорил, что, по-моему, ты раньше не бывала в наших краях. А теперь мишке пора идти, нужно все-таки отыскать дорогу к Пятачку. Мы с ним собираемся на большой прием в саду, который устраивает Кролик со своими Родными и Знакомыми.

Он помахал лапой. Только теперь София заметила, что во второй лапе у медвежонка зажат листок бумаги.

— Что это у тебя? — спросила она.

Задрав лапу кверху, Винни-Пух сказал:

— Из-за него я и заблудился в лесу.

— Это всего лишь бумажка.

— Это не «всего лишь бумажка», а письмо Зеркальной Хильде.

— А-а-а, тогда я могу взять его.

— Ты же не та девочка, что живет в зеркале?

— Нет, но…

— Письмо нужно вручить лично в руки. Кристофер Робин учил меня этому не далее как вчера.

— Но я знаю Хильду.

— Это не имеет значения. Даже если ты очень хорошо знаешь человека, чужие письма читать нельзя.

— Я хотела сказать, что могу передать ей письмо.

— Тогда совсем другое дело. Избавившись от письма, я запросто найду дорогу к Пятачку. Ведь чтобы отыскать Зеркальную Хильду, нужно сначала отыскать большое зеркало. А с зеркалами здесь туго. Держи письмо, София.

Медвежонок отдал Софии зажатую в лапе бумажку и торопливо заковылял на своих коротеньких ножках в лес. Как только он скрылся из виду, София развернула листок и прочла:

Дорогая Хильда! Печально, но Альберто не рассказал Софии, что Кант призывал к созданию «союза народов». В сочинении «Вечный мир» он писал, что все страны должны объединиться в союз, который бы обеспечивал мирное сосуществование разных народов. После Первой мировой войны, примерно через 125 лет после написания этого сочинения, изданного в 1795 году, была создана так называемая Лига Наций. После Второй мировой войны ее заменила Организация Объединенных Наций. Кант был, можно сказать, крестным отцом ООН. Суть его идеи заключалась в том, что «практический разум» человека обязывает государства выйти из «естественного состояния», неизменно вызывающего войны, и установить новый международный правопорядок, который бы препятствовал войнам. Каким бы долгим ни был путь к созданию «союза народов», мы обязаны трудиться ради «достижения всеобщего и прочного мира». Для Канта создание такого союза было дальней, едва ли не конечной, целью всей философии. Сам я в настоящее время нахожусь в Ливане.

Спрятав листок в карман, София пошла дальше. Против таких неожиданных встреч и предупреждал ее Альберто. Но не могла же она позволить мишке до бесконечности кружить по лесу в поисках Зеркальной Хильды.

РОМАНТИЗМ

…самая сокровенная тайна скрывается внутри…

Хильда наконец выпустила папку из рук и позволила ей сползти на пол.

По сравнению с тем временем, когда она ложилась, в комнате стало еще светлее. Хильда взглянула на часы. Без нескольких минут три. Она повернулась на бок и решила поспать. В полудреме она думала о том, зачем отцу понадобилось вводить в его книгу Красную Шапочку и Винни-Пуха…

На другой день она проспала до одиннадцати. Проснулась Хильда с ощущением, что ночь напролет видела сны, но какие — вспомнить не могла. Она словно побывала в другом мире.

Девочка спустилась в кухню и приготовила себе завтрак. Мама сегодня надела синий комбинезон. Она собиралась в лодочный сарай приводить в порядок яхту. Даже если не удастся спустить ее на воду, к папиному возвращению из Ливана лодка должна быть готова.

— Может, придешь помочь мне?

— Сначала мне нужно еще почитать. Тебе принести чай и второй завтрак?

— Ты хотела сказать «полдник»?

После завтрака Хильда поднялась к себе и, застелив постель, опять уселась в обнимку с папкой.

София пролезла через изгородь и очутилась в просторном саду, который сама некогда сравнила с Эдемским — райским — садом…

Теперь она обратила внимание, что после вчерашней грозы в саду валяется множество веток и листьев. Казалось, будто существует некая взаимосвязь между ненастьем и сломанными ветками, с одной стороны, и встречей с Красной Шапочкой и Винни-Пухом, с другой.

Проходя мимо качелей, София смела с них ветки и хвойные иголки. Хорошо, что на качелях лежат пластиковые подушки, которые не нужно уносить от каждого дождя.

Она вошла в дом — как выяснилось, почти следом за мамой. Та ставила в холодильник бутылки с фруктовой водой и кока-колой. Кухонный стол украшали два кренделя — один большой, второй поменьше.

— Ты ждешь гостей? — спросила София, чуть не забыв про свой день рождения.

— В субботу у нас будет прием в саду, но я подумала, что можно и сегодня устроить что-нибудь особенное.

— Например?

— Я позвала к нам Йорунн и ее родителей.

— Я не против, — пожала плечами София.

Гости пришли около половины восьмого. Обстановка была натянутая: Софиина мама редко общалась с родителями Йорунн.

Девочки вскоре удалились в комнату Софии писать приглашения на праздник. Поскольку они собирались пригласить и Альберто Нокса, Софии пришло в голову назвать прием в саду «философическим». Йорунн не возражала: день рождения отмечался Софиин, а тематические приемы были в моде.

В конце концов приглашение было составлено. Подружки потратили на него больше двух часов и к концу этого времени просто лопались от смеха.

Дорогой/ая…!

Приглашаем тебя в субботу, 23 июня (канун Иванова дня), прибыть к 19.00 на философический прием по адресу: Клеверввйен, дом 3. На протяжении этого вечера мы надеемся разрешить загадку бытия. Не забудь прихватить толстый свитер и тонкие идеи, которые могли бы способствовать проникновению в философские тайны. К сожалению, из-за опасности лесных пожаров нам нельзя будет разжечь костер, но огонь фантазии может взметнуться как угодно высоко. Среди приглашенных будет по меньшей мере один настоящий философ, так что прием ожидается закрытый. (Представители прессы не допускаются!)