За гранью снов (СИ) - Екатерина Владимирова

С этими словами она меня оставила. Гордо вскинув подбородок и отбросив на спину шикарные волосы с золотистым отливом, она прошествовала к лестнице, у которой, на мгновение обернувшись, скупо бросила:

- И не смей поведать Штефану о нашем разговоре, - и скрылась.

Рассказывать Кэйвано об этом разговоре я бы и сама не стала, предупреждение было излишним. Хотя очень хотелось, дабы насолить этой женщине, поведать хотя бы суть предъявленных ею обвинений. Только был ли в этом толк? Такие, как она, аристократки, дворянки до мозга костей, чья голубая кровь проникла в сердцевину их сущности, всегда добивались поставленных целей. И навлекать на себя гнев одной из них не было особого желания. Я понимала, о чем она толковала. Почему взбесилась, тоже понимала. Штефан Кэйвано на какое-то время предпочел меня ей? Да уж, вот досада для аристократки, метившей в Княгини! Но нарываться я не хотела. Леди Бодлер могла быть опасной, я не сомневалась. Особенно жестокой она могла быть с врагами. А я, по всей видимости, возглавляла их список.

В тот день, как и всегда, Штефан Кэйвано позвал меня к себе. Но я отказалась к нему идти. Можно было сослаться на что угодно, придумать, какую угодно причину, я бы, наверное, смогла солгать, но... я просто молчала, когда он спрашивал. А спрашивал он всегда лишь раз. Потом - брал то, что считал своим. Меня он уже давно считал своей. Собственностью. И брал всегда так же, как если бы хватал с полки телефон.

Но я его не ненавидела. Этого чувства к нему я не испытывала. Хотя должна была! Должна... но оно так и не зародилось во мне. Зато было что-то другое, непонятное, необъяснимое, хрупкое и... тревожное. Меня беспокоило то отношение, которое к нему проявляло мое тело, да и мое нутро тоже. Объяснения своим чувствам я не находила. Почему этот человек, этот... монстр, демон так будоражит меня? Отчего, стоит ему меня коснуться, я загораюсь, будто спичка, поднесенная к огню? Что делает со мной этот дьявол во плоти?!

Я так много слышала о нем! Это были плохие истории, это были невыносимо ужасные истории. Такие не рассказывают детям, как сказку, на ночь, такими пугают непослушных деток, вовлекая их в царство ночного кошмара. Он был демоном. Не только для меня, но и для всех в этом мире. Вторая параллель знала его, как безжалостного и жестокого Князя. Суровый и бескомпромиссный хозяин, волевой и непреклонный господин, сдержанный и хладнокровный палач. О нем здесь ходила своя слава. А вот мой мир... В нем, как я потом выяснила из принесенных мне Лейлой газет и журналов (доступ в интернет мне был закрыт), он тоже был таким. Безжалостный, бескомпромиссный делец, предприниматель, один из богатейших людей в мире, продолжатель бизнеса отца, основатель своей собственной империи. О нем поговаривали, что он продал душу дьяволу. Я сомневалась в этом. Я была уверена, что он родился с темной душой.

Но почему же я, которая сталкивалась с этим демоном изо дня в день лицом к лицу, не боялась его? Или – почти не боялась. Не благоговела перед ним, не пасовала, не млела в испуге и желании испариться. Почему я не чувствовала... опасности в нем? Реальной опасности, угрозы, расправы. И хотя испуг он в меня вселял, это был испуг иного сорта. Единственное, чего я боялась от столкновения с бесом, это плотской близости с ним, бесконтрольного, дикого, первобытного желания ощущать его на себя... и в себе. Неукротимого желания тела поддаться его соблазну и пасть жертвой его развратных силков. И тихих, нерешительных, преступных желаний души сдаться на милость победителя, подобно телу. Быть пойманной птичкой в его золотую клетку из грязного наслаждения и сладостного порока. Которых так отчаянно хотело и ждало мое обезумевшее тело-предатель.

Именно поэтому я избегала его. Потому что чувствовала, что он имеет власть надо мной. Не душевную, но телесную, и противиться ей, противостоять ему с каждым разом становится всё сложнее. Будто тонкая нить, что когда-то связала нас с искушающим дьяволом в первый день единения, с каждым последующим проникновением в мою кровь, уплотнялась, крепла, превращаясь в стальную нить из не обычных привычек, но зависимости. Ощущать, чувствовать, прикасаться, слышать, кричать. С ним и для него.

Это какое-то сумасшествие, согласна. Как можно испытывать нечто подобное к насильнику? К демону, к человеку, который владеет тобой, как вещью, и уверен, что это – нормально!? Как можно желать этого человека, хотеть его прикосновений и ожидать их? Нужно бороться, биться, кричать, звать на помощь и молиться о том, чтобы быть избавленной от страданий плоти и души. Ждать освобождения, стремиться к нему. Убежать. Зачеркнуть то, что было, и бежать. Каким угодно способом, плевать на последствия, - но скрыться. Чтобы больше не ощущать, не чувствовать, не хотеть, не желать и не жаждать. Не предавать саму себя и разбиваться о камни несбывшихся надежд. Не быть растоптанной коварным ангелом мщения.

И я противостояла. Я пыталась противостоять. Я делала всё, чтобы показать, как сильно я не жажду его. И, в насмешку, всё больше желала обратного. И стоило ему уехать... Что со мной произошло, черт побери!? Я ждала его возвращения! Я против воли ждала, когда он вернется. Я не желала и отчаянно ждала его возвращения. Как такое возможно? Как можно одновременно презирать и... жаждать человека?! Но эти два противоестественных чувства, две противоположности боролись во мне. И я не могла разобраться в себе, решив, чего жажду больше. И так и осталась ждать его возвращения, заклейменная противоречиями и безумными неосознанными желаниями собственного тела. И души.

Я подружилась с остальными слугами и рабынями в доме Кэйвано, конечно, не со всеми, потому что их было слишком много, но со многими. С Анатолем, водителем Князя, мы даже стали добрыми друзьями, хотя и пытались скрывать нашу дружбу. Как мне кажется, Лейла ничего не рассказала Штефану о нашем с ним разговоре в день знакомства. Я была уверена, что Кэйвано запретил бы этой дружбе существовать, а потому мысленно благодарила домоправительницу за маленькое одолжение, которое она невольно для меня сделала. Доступ к Интернету мне был закрыт, что неудивительно, учитывая силу новых технологий, с помощью которых можно было рассчитывать на свободу, а вот газеты, журналы и даже несколько раз телевизор, мне был предоставлен в пользование.

И, как назло, я видела его на экране. И казалось, что он даже тогда, находясь по ту сторону экрана, видит меня насквозь. Опасный, жесткий, неудержимый, беспринципный и бескомпромиссный сукин сын! Демон. Казалось, он контролировал меня даже вдали от дома! Что-то было в его взгляде... влекущее, манящее, но вместе с тем откровенно дикое, опасное. Он будто предупреждал, он будто знал всю правду обо мне, о том, что я чувствую, что думаю, даже об ударах моего сердца знал.