Дороги - Артем Колчанов

Выглядел Сережка отдохнувшим и, самое главное, повеселевшим. Посещение виртуального мира сняло значительную часть сковывавших его напряжения и ощущения непоправимой вины.

– Ребята, - сказал он для всех, кто был здесь, - я видел Реля. Он еще без сознания, но ему уже значительно лучше. И становится лучше каждый раз, как вы делитесь с ним своей памятью. Спасибо вам всем от нас. Когда Рель поправится, он и сам обязательно вас поблагодарит.

Напряжение и здесь было снято. Настроение у ребят тоже поднялось. Молчание, которое еще несколько минут назад сковывало всех, закончилось. Ребята запереговаривались и даже начали изредка улыбаться. Сережка же снова принял у меня дежурство.

– Освободившихся много? - спросил я. Семнадцать человек подняли руки. - Может быть, кто-то хочет дома побывать? Я могу и в Гэзд вас свозить.

– Нет, капитан, вернемся мы только всей группой, так уж заведено.

– Ну, если уж заведено, не буду больше предлагать… Девять человек - за мной, полетим на Синоль, в ваш лагерь.

На Синоле была ночь, но в лагере "Белых птиц" никто, или почти никто, не спал. Дождь там уже закончился, но все равно было сыро и прохладно. Посреди лагеря снова горел большой костер.

Новостью о том, что Релю уже лучше, ребята успели поделиться, опередив меня. И эта новость сумела поднять настроение и здесь.

– Это действительно так? - спросил у меня Вим.

– В принципе, так. Рэй считает, что так, а у меня нет оснований ему не доверять.

– Это хорошая новость, дающая надежду и облегчение… Вик, ты сейчас ребят повезешь?

– Ну, уж если они все равно не спят, то сейчас. Кстати, почему вы все решили провести бессонную ночь?

– Не спится, и всё тут. К тому же и тебя ждали.

– Загоняй всех отдыхать. Тех, кто уже побывал на "Игле" - поголовно. Ну а тех, кто еще не был, можно оставить на пару раз. На "Игле" сейчас и так народу с избытком.

– Если получится, - усмехнулся Вим, - а то я уже одну попытку делал.

– Постарайся.

– Хорошо.

Ночью я слетал в лагерь "Птиц", как и обещал, только пару раз. Причем, когда летал во второй раз, лагерь уже спал. И до утра я уже больше туда не летал. Ребят из "птиц" мы с Сережкой сумели разместить и на "Игле".

Рано утром на "Иглу" прилетел Рив. Вместе с ним прибыли Сол и Ив-маленький, причем мальчишка выглядел испуганным и даже, похоже зарёванным. Я коротко изложил им все новости, но для них это, похоже, уже не было новостями, Рив имел по радио беседу с Рэем.

– Так, значит к вечеру Рэй "птиц" закончит.

– Обещает.

– Он попросил, чтобы мы прилетели пораньше. Он полагает, что от нас сумеет почерпнуть более существенные данные о Реле, и ему будет проще.

– Пойдемте, пропустим вас без очереди…

Работа по восстановлению личности Реля велась, и велась хорошими темпами. Рэй успевал прочитать за сутки полторы-две сотни человек. Когда прошло четыре дня, он сообщил мне:

– Дело продвигается, и продвигается хорошо. Личность мальчишки уже в значительной степени восстановлена. Конечно, белых пятен еще очень много, но привести его в чувство уже вполне реально.

– И ты не пробовал?

– Я хочу подстраховаться и взять с собою тебя. Я просто не знаю, как он себя поведет.

– Может быть, позвать еще кого-нибудь? Рива, Сола, Сережку, в конце концов.

– Для первого раза хватит и нас с тобой, а уж потом видно будет… Может быть, еще какое-то время придется подождать.

Я вошел в спецтренажер и снова оказался в мире Рэя. Причем, на этот раз Рэй не стал устраивать нам прогулку от "корабля" до поселка, а я сразу же оказался в "палате", где сейчас лежал Рель.

Мальчишка, как оказалось, спал. Спал неподвижно и очень спокойно.

– Он спит, - сказал Рэй, - но уже может и проснуться. Давай, буди.

– Сам не можешь?

– Могу, но почему-то побаиваюсь.

– А как его будить?

– Да обыкновенно, как и любого другого человека.

Я подошел к мальчишке, присел на корточки, положил руку ему на плечо и слегка потряс:

– Рель, просыпайся.

Он проснулся вполне спокойно. Открыл глаза, увидел меня, улыбнулся уголками губ:

– Доброе утро, Вик.

Только после этого он посмотрел по сторонам и выдавил из себя:

– Где это я?

– В одном очень интересном месте. Ты помнишь, где засыпал?

– Ага… Ну, то есть… нет… погоди, Вик, - он заметно побледнел, потом принялся ощупывать себя, вздохнул. - Мне это приснилось, да?

– Что тебе приснилось?

– Будто мы с ребятами купались на море, на Синоле, а тут откуда-то приплыла дванта… Их вообще у Синрарнира не бывает… И она меня…

– Это не сон, - встал рядом со мной Рэй, который до этого оставался вне поля зрения мальчишки, - это действительно было.

– Рэй? Где я?

– В клинике "Иглы", на излечении.

Мальчишка еще раз ощупал себя, убеждаясь, что никаких ран нет.

– Целый вроде бы… Сколько прошло времени?

– Не так уж и много, меньше недели.

– Но я… Вы не обманываете?.. Рэй, ты ведь…

– Это ты ведь, - улыбнулся Рэй, - ты сейчас в искусственной реальности, где мы можем пожать друг другу руки и не через экран.

– Со мной… серьезно…

– Даже очень. Дванта тебя серьезно пожевала. И ты довольно долго пробыл у нее в желудке, пока тебя Вик оттуда вытаскивал. Не сразу и на "Игле" оказался. В общем, мало что от тебя осталось, парень.

– Но ведь я… я ведь живой?

– Живой, живой, а в свое время будешь и здоровым. Но вот память вряд ли всю восстановишь. Кстати, пошарь по своей памяти. Много дырок?

Мальчишка зажмурился и замолчал на пару минут, и только потом выдавил из себя:

– Ага, много. И чувствую себя каким-то не таким… Это навсегда?

– С этим мы сейчас и боремся… Даже если что-то и останется, то не настолько уж это и велика беда для того, кто умирал по-настоящему.

– Я? Я умер?

– Да, тогда ты умер, но по воле любящих тебя людей ты снова жив.

Тут Рэй выдал ему практически всё и во всех подробностях. Он посчитал, что уж лучше один раз ударить сильно, чем цедить информацию скупыми порциями. Может быть, он был и прав, но для мальчишки этот удар оказался очень даже настоящим и болезненным. Рассказав все, Рэй очевидно посчитал, что уж больше его присутствия здесь не требуется, и растворился в воздухе, словно бесплотный призрак, оставив меня с мальчишкой один на один. Несколько минут Рель молчал, очевидно, переваривая услышанное от Рэя, и только потом спросил (Рэя он вопросами не перебивал):

– Это правда, ну то, что он сказал?

Я кивнул:

– Неправды он тебе не говорил.

– Но ведь я же жив. Я - это я.

– Конечно жив, и конечно ты.

– Как-то все странно, словно во сне… Но ведь я - это всё равно я.