Что было – то прошло - Дениз Стоун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мое тело доверяет ему.
Лука вытаскивает себя из меня разочаровывающе медленным движением.
— Пожалуйста, Лука.
Я снова дергаю за ограничители, надеясь, что они ослабнут. Но он посылает еще один жесткий толчок в мою промокшую влагу, и я таю под ним.
— Ты так хорошо говоришь «пожалуйста».
Он улыбается.
Борьба с сопротивлением возвращается ко мне, но я сдаюсь. То, как хорошо он меня знает, открывает каждую упрямую защелку внутри меня.
— Лука , — я раздраженно застонала.
— Будь терпелива, Эйвери, — требует он.
Трахни меня. В настоящее время. Я хочу прокричать это в его прекрасное лицо. Но я не могу строить предложения. Напряжение в моей челюсти начинает ослабевать. Словно Лука может прочесть мое отчаяние, он прерывает медленные извилистые движения еще одним ударом своего члена. Столкновение его бедер становится более агрессивным.
Я обнимаю его, как будто он создан специально для меня.
Он должен быть.
— Ты чувствуешься как в рай, Эйвери, — говорит он, касаясь моей влажной плоти.
Я наслаждаюсь звуком имени, которое не позволяла ему произносить несколько месяцев. Я была чертовски неправа. Он должен был говорить это все время. Особенно, когда это звучит так хорошо.
— Не останавливайся.
Теплая ладонь Луки возвращается к моей щеке, и он глотает каждый из моих изможденных стонов своими поцелуями. Жестокое биение нашей плоти — единственная музыка в комнате. Мои глаза щиплют от слез, удовольствие, свертывающееся в моем сердце, становится невыносимым. Я жажду, чтобы он освободил меня.
Его остекленевшие глаза возвращаются к моим. — Назови мое имя, Эйвери. Мне нравится, когда ты произносишь мое имя.
— Лука, — стону я.
— Просто так. Его голос гремит сквозь меня.
Похвала воспламеняет мою решимость привести его за собой через край. Свободная рука Луки спускается вниз по моему бедру и сгибает мою правую ногу к его боку, мое колено находится под его грудью. Его рука возвращается надо мной, ударяясь о спинку кровати. Новая поза толкает его глубже в мое сердце, его твердый член касается моего самого чувствительного места.
— Сильнее.
Я вздрагиваю, когда Лука снова и снова заполняет мою глубину.
— Я должен был знать, что ты будешь такой требовательной, когда я тебя трахну. Лука щиплет зубами мою нижнюю губу. — Ты была очень нуждающейся, когда оседлала меня.
Слова нагревают мои щеки. — А я должна была догадаться, что ты не сможешь заткнуться.
— Ты хочешь этого,Cariño. — Он улыбается. — Я вижу, как чертовски дико тебя сводит с ума знание того, что я одержим твоей киской.
Я хочу этого.
Лука Наварро знает меня как свои пять пальцев. Его пот стекает по моей плоти, а его слова наполняют мое сердце еще больше.
Вместо этого я шепчу ему в губы: Покажи мне, насколько ты на самом деле одержим.
Волна моей кульминации на грани, мои стены доят каждый толчок его твердости внутри меня. Но Лука не сдается.
Когда я приближаюсь к краю моего оргазма, он замедляет темп на моем клиторе и пальцами развязывает галстук, прикрепляющий мое правое запястье к спинке кровати. Я тут же тянусь к его руке и закидываю обе ноги на заднюю часть его бедер, сильнее прижимая его к себе. Его член наполняет меня преднамеренными толчками, и Лука отказывается прерывать захватывающие хлопки даже на мгновение.
— Ты хочешь, чтобы я наполнил эту узкую, хорошенькую киску своей спермой, милая девочка?
Лука вырывает свою тяжелую руку из моей хватки и отводит от меня свою верхнюю половину, не разрывая нашей связи. Я смотрю, как он становится на колени передо мной, его взгляд скользит от моего взгляда туда, где мы с ним встречаемся. Это действие похоже на шок для моей системы.
Я и он.
Вместе.
Он мягко шлепает пальцами по моему пульсирующему клитору за долю секунды, прежде чем вернуть свою руку в мою.
Это было чертовски жарко. У меня полностью пересыхает во рту, и все, что я могу сделать, это яростно кивать.
Последовательные движения разыгрываются передо мной, как будто я едва осознаю свое собственное тело. Я подтягиваю теплую ладонь Луки к моему горлу и обхватываю его пальцами мою раскрасневшуюся кожу.
Волна огня прокатилась по моей крови, о существовании которой я не знала. Напряжение во мне бушует в каждой молекуле моего существа.
Еще одна мольба вырывается из меня. — Пожалуйста, мне нужно…
В моем теле возникает турбулентность, когда он нежно сжимает мою шею. Это определенно хороший вид удушья. Затемненная дымка начинает вторгаться в края моего зрения. Мои пальцы ног подгибаются, мое тело становится все более напряженным в ожидании моего падения.
— Хорошая чертовски девчонка, Эйвери. — Хватка его пальцев напрягается. — Посмотри на себя, принимая всего меня, как будто я был создан для тебя.
Мой крик разрывает меня, и я падаю. Мое тело вибрирует вместе с ним, и мои стенки содрогаются вокруг его толстой длины. Каждая неизведанная грань моего существа разлетается вдребезги, когда его оргазм присоединяется к моему. Горячая, густая сперма наполняет меня до краев, и мне нравится чувствовать себя полностью залитой им.
Я все еще бьюсь в конвульсиях вокруг него, когда он, наконец, выходит из моего опухшего центра. Его сперма выливается на мои бедра. Он опускает голову на мою и оставляет нежные поцелуи на моем лице. Я улыбаюсь ему.
Мы падаем куда-то в нашу дымку. Я не знаю, как долго он держит мое обмякшее тело в своих теплых объятиях, но я дрейфую под звуки нашего дыхания. Наши сердцебиения синхронизируются.
Лука развязывает оставшийся узел, привязывающий меня к спинке кровати, и посылает поцелуи вверх по напряженным мышцам моей руки.
— Лука?
Мне удается сказать, но мои слова слетают с языка, когда мои глаза встречаются с его нежным взглядом.
— Я знаю, — говорит он.
— Да?
— Ты и я, Эйвери, намного лучше, чем ты против меня.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ЛУКА
— Послушай, мистер Наварро, я начинаю думать, что ты привел меня сюда для того, чтобы лишить меня оставшегося рассудка, а не для того, чтобы накормить меня завтраком, как было обещано.
Эйвери оседлала меня, ее руки прижали мои руки над головой, как это было всего несколько минут назад. Я чертовски доволен ее никогда не меркнущей улыбкой. Я борюсь с ее хваткой и сажусь, прижимая ее к себе.
— Что мы будем делать, госпожа Соко? — Я дразню, и она извивается в моих руках. — Если у нас
