Сезон охоты на блондинок - Карен Робардс

– Ты любишь ее.

– Да, но я ее сестра. Это не в счет. Ей была нужна лю­бовь отца. Нили знала, что отец ее не любил.

– Иногда я думаю, что одной отцовской любви тоже недостаточно. Может быть, на самом деле детям нужна мать. Я не умею выбирать платья для Дженни, не умею выводить Джоша из постоянной хандры, а теперь Али начал курить «травку». – Он невесело рассмеялся. – Черт побери, я старался изо всех сил, но этого оказалось мало.

– По крайней мере, ты любишь их, и они это знают.

– Да, я люблю их.

– Джо…

– Что?

Голова Алекс уютно лежала на его сильном плече. От Джо пахло свежим воздухом, дымом костра и совсем чуть-чуть перегаром. Наверно, она и сама пропиталась этой мерзкой вонью, до отказа заполнявшей машину. Алекс повернулась, чтобы видеть выражение его лица.

– Расскажи о своем отце. Он всегда был таким – я имею в виду, пил – или?..

У Джо дернулся уголок рта, глаза уставились в пото­лок. Алекс обняла его за талию.

– Отец пил, сколько я себя помню. Наверно, еще до того, как я родился. Когда я был маленьким, это не так бросалось в глаза. Он напивался до отключки, но не слиш­ком часто, примерно раз в два месяца. Кто-нибудь при­крывал его на это время. Он был тренером, причем зна­менитым. Ты знала это? – Алекс покачала головой. – В Черчилл-Даунс у него была своя конюшня, битком на­битая чистокровками. Однажды вечером он напился и уснул прямо в стойле, а когда проснулся, оказалось, что жеребец Винса Аткинсона, стоивший двенадцать милли­онов, сломал ногу так, что нижняя часть висела на по­лоске кожи. Лошадь пришлось пристрелить, Аткинсон получил за нее страховку, но пошел слух, будто отцу за­платили, чтобы он на все закрыл глаза и позволил Аткинсону отхватить круглую сумму. Через несколько ме­сяцев Аткинсон обанкротился, а отцу больше не доверя­ли дорогих лошадей. Его карьера покатилась под откос. Лошади были все хуже и хуже, жокеи и берейторы тоже, и в конце концов, все кончилось. Он оказался не у дел. Отцу просто некого было тренировать. Никто не доверил бы ему и четверти лошади. Конечно, отец должен был пла­тить страховые взносы, но он плохо разбирался в таких вещах. И тогда он начал пить по-настоящему, а к тому времени, когда погибли мать и сестра, он стал тем, что называется «алкоголик по выходным». Теперь он пьет через день. Вот почему он живет здесь, а не со мной. Я не хочу, чтобы дети видели его в таком состоянии. Обычно он пьет здесь в одиночку и отрубается. Но каждые три-четыре месяца устраивает концерты вроде сегодняшне­го. Скажу тебе честно, я уже сыт по горло. Ты видела лица Али и Джоша? Он позорит моих детей. Можешь не со­мневаться, завтра я как следует поговорю с отцом. Он подает им дурной пример.

– А что потом?

В тихом голосе Алекс звучало сочувствие. Она глади­ла его мускулистую грудь, обтянутую мягкой шерстяной тканью. Уэлч, не замечавший этого, пожал плечами.

– Не знаю. Что я могу сделать? Только отругать его, когда это случится снова. – Джо покосился на нее, и вы­ражение его лица стало мягче. Он снял ее руку со своей груди и поднес к губам. – Ты просто чудо.

Алекс улыбнулась и потянулась к нему, но Джо неж­но положил палец на ее губы.

– Прежде чем мы продолжим, я должен тебе кое-что рассказать. Может быть, после этого ты передумаешь.

Алекс широко раскрыла глаза.

– Что?

– Сегодня утром Томми попросил меня приехать к нему в офис, – сказал Джо. – Заодно он пригласил туда адвоката, нашего общего друга Роба Мейхью. Потом ше­риф предъявил мне женскую сумку и туфли и сказал, что они нашли в пластиковом мешке для мусора останки, которые могут оказаться человеческими. – Джо посмот­рел ей в глаза. – Сумка и туфли принадлежали Лоре. Том­ми считает, что и останки, возможно, тоже ее.

Когда сказанное дошло да Алекс, она резко выпря­милась.

– О боже! Шериф думает, что твою бывшую жену убили? Мать Али, Джоша и Дженни?

Он кивнул.

– Похоже, что так.

– Здесь, в Шелби-Каунти? Не может быть! – В ее голосе звучало недоверие.

– Да, именно здесь. Конечно, еще может оказаться, что все это какая-то ерунда. Во всяком случае, я на это сильно надеюсь. И ничего не скажу детям, пока не будет убедительно доказано, что это она. Томми просил дер­жать это в секрете до получения результатов анализа из лаборатории.

– Скорее всего, результат будет отрицательным. – Алекс слегка успокоилась, но тут же сдвинула брови и посмотрела на Джо. – А почему ты решил, что это может заставить меня передумать насчет нас?

Его задумчивая улыбка была такой чарующей, что у Алекс заныло сердце.

– Нас, да? Мне нравится это слово. – Его улыбка угасла. – Если окажется, что это все-таки Лора, это бу­дет значить, что ее убили. Здесь, в «Райском графстве». Примерно восемь лет назад, предположительно в июне, судя по дате на билетах, найденных в ее сумке. – Он сде­лал глубокий вдох. – Именно тогда я видел ее в послед­ний раз. Она пришла навестить детей. С тех пор я ничего о ней не слышал и был рад этому. Но Томми уже поду­мал, что ее мог убить я. Так же могут подумать многие.

Алекс уставилась на него.

– Не может быть.

– Еще как может, – уныло ответил Джо. – Я знаю Томми с детского сада, а он записывал нашу беседу на диктофон, надеясь, что я сознаюсь в убийстве.

– Но это смешно! – выпалила Алекс.

Джо улыбнулся ей:

– Ты не спросила, не моих ли рук это дело.

– Я знаю ответ.

– Слепая вера, да? – Его улыбка стала шире и теп­лее.

– Я знаю таких мужчин, как ты. Иногда они бывают дерзкими и невыносимыми. Грубыми и упрямыми. Но женоубийцами? Невозможно.

Когда она закончила, Джо улыбался от уха до уха.

– Спасибо за исчерпывающее описание. Я больше никогда не рискну попросить у тебя характеристику.

– Правда ранит, – с мимолетной улыбкой повтори­ла Алекс слова, когда-то сказанные ей Джо.

Уэлч взял руку Алекс, лежавшую у него на груди, под­нес к губам, поцеловал ладонь и пощекотал ее языком. Почувствовав прикосновение его языка, Алекс затрепе­тала. Ее веки дрогнули, а губы призывно приоткрылись.

– Ты ведь не думаешь, что я на самом деле, как это – дерзкий, невыносимый, грубый и упрямый, правда? – Губы Джо прижались к ее запястью. Пульс забился как бешеный. Алекс поняла, что Джо это почувствовал. Впро­чем, это не имело значения: то же самое он мог прочитать в ее глазах.

– Именно так я решила с первого взгляда.

– Странно. Потому что, когда ты пришла увольнять меня, я сразу подумал: ах, какая сладкая малышка!

– Врун, – рассеянно сказала Алекс.

Глаза ее наслаждались разительным контрастом между ее бледными, хрупкими пальцами и державшей их силь­ной смуглой рукой, а тело безуспешно пыталось спра­виться с учащенным дыханием и дрожью предвкушения.