Бунт при Бетельгейзе - Евгений Гаркушев

И только гулкий бубнеж комментатора заглушал крики ярости и боли.

— Я канаю к дальним корзинам, — сообщил Змей. — Буду мячи у лохов отбирать.

— Лохов здесь мало, — буркнул Эдик. — Один мяч нужно захватить с собой. Дылда его потащит, а мы будем охранять со всех сторон. Забьем гол, а потом уже станем отбирать мячи у тех, кто придет следом.

— Накинутс-ся вс-сей ш-шоблой, с-сычи болотные, и под молотки нас-с, — прошипел Змей. — Я этим биндюжникам мяч не понес-су.

— Еще как понесешь! Делаем, как я сказал! Забыл, кто тут бугор? — Цитрус продемонстрировал механический кулак и добавил для острастки: — Сявка поднарная.

— Ладно, ладно, бугор, — пошел на попятный Змей, — сразу на накаты пош-шел, я ж так, я ж-ше за дело радею.

Дылда легко подхватил из корзины один мячик, крякнул и заявил:

— Я и второй могу взять!

— Оставь одну руку, чтобы отбиваться, — приказал Эдик. — Так, Змей, вперед — будешь обнаруживать и обезвреживать ловушки. Дылда следом. Я прикрываю отступление. То есть наступление! Словом, защищаю тылы!

Подумав немного, Эдик схватил второй мяч. Механическая рука словно и не почувствовала тяжести, только ногам стало тяжелее, при ходьбе так и заносило на левую сторону.

У дальних корзин, между тем, завязалась драка. Организаторы предусмотрительно разложили неподалеку от корзин палки, биты, топоры с тупыми лезвиями, острые сабли и хоккейные клюшки. Поспевшие к этому инвентарю первыми команды вооружились и теперь колошматили тех, кто немного припозднился к раздаче бонусов.

— Да, ребята, здесь не шутят, — помрачнел Эдик еще больше. — Если они за оружие так лупцуют друг дружку, то я представляю, как станут мочить нас. Мы-то несем целых два мяча! Вперед!

— А, где наш-ша не пропадала, — заорал Змей. — С-сейчас-с дадим фраерам по рогам. — И ринулся вперед.

— Куда?! — крикнул Эдик. — Держаться вместе! — Слишком поздно. Рептилия уже умчался к дальним корзинам, размахивая кулаками и вереща не своим голосом.

— Стоп! — скомандовал Цитрус, и Дылда застыл как вкопанный. — Переждем здесь. Всё равно прикрыть его уже не получится.

Кончилось всё для рептилии, разумеется, плохо. Для начала Змей получил битой по чешуйчатой морде, после чего его, уронив на землю, порядком попинали ногами. Тренер среагировал мгновенно. Пребывающую в глубокой бессознанке рептилию уволокли с арены, а место Змея занял Мучо Чавос.

Он выбежал на поле из-за разделительной линии, мгновенно завладел одним из мячей и побежал к корзине, не обращая никакого внимания на партнеров. Такой глупости от него никто не ожидал — поэтому его появление у корзины стало неожиданностью для соперников. После недолгой возни с пухлым черверем Чавос завалил противника на панцирь, так что тот ничего не мог поделать, только болтал в воздухе множеством маленьких ножек. А Мучо опустил мяч в корзину, заработав очко для команды. Отвешивая удары направо и налево, чернокожий здоровяк присоединился к Эдику и Дылде.

— Никуда от нас не убегать, — одернул его Цитрус вместо похвалы, — совсем рехнулся — за мячами бегать. А если бы с тобой поступили так же, как со Змеем?

— Пусть попробуют, — попрыгивая на месте и потрясая крепкими кулаками, прокричал Чавос, — эх, давно я так не веселился!

Чтобы немного поумерить его пыл, Эдик вложил в руки чернокожего тридцатикилограммовый шар.

— На, будешь отвечать за его сохранность. Пробиваемся к дальним корзинам. Все вместе! Надо завладеть оружием.

Свалка возле оружейной кучи между тем продолжалась. С арены уволакивали всё новых пострадавших. Запасные выбегали на поле и немедленно кидались в бой. Путь к оружейным запасам преграждала толпа жаждущих получить преимущество игроков. С боем команда Эдика пробивалась к дальним корзинам.

Цитрус вдруг увидел, как взвился над ареной стрекозел с планеты Лемони. В руках стрекозел сжимал мяч и крутил продолговатой башкой — выбирал, в какую корзину опустить добычу. При его летных качествах осуществить точное попадание не составляло труда. Цитрус сообразил, что стрекозел серьезный конкурент, схватил за ногу, одного из игроков, пухленького таргарийца — не то чтобы он недолюбливал представителей этой расы, просто таргариец оказался первым, кто попался под механическую руку. Раскрутив парня, — тот при этом отчаянно визжал, — Цитрус швырнул его вверх. Стрекозел от меткого попадания на время забыл, что надо махать крыльями, камнем полетел вниз и шмякнулся о землю. Да еще попал на красную линию и задергался всем телом, как эпилептик во время приступа.

— Держу пари, мы заработали дополнительное очко, — заметил Мучо Чавос. — Возможно, даже не одно.

Команда продолжила движение вперед. Эдик так вошел во вкус, что уже не мог остановиться. В морду одному в синей форме в коричневую клетку, в морду другому в зелено-желтом костюме, в морду третьему в кирпично-красной сверху и лиловой снизу, этому в полосатой — желтой с черным по кумполу! Ой! Цитрус едва успел остановить кулак перед самым лицом Мучо Чавоса. Тот даже заорал от ужаса — ему уже пришлось однажды испытать, на что способна механическая рука «друга юности», и совсем не хотелось снова отправиться в глубокий нокаут.

— Ты что? С ума сошел?!

— Не знаю, что со мной делается, — выкрикнул Цитрус, вращая налитыми кровью глазами и стуча зубами, — я, кажется, себя не контролирую.

— Это всё адреналин, — сообщил вынырнувший откуда-то из общей свалки рангун и попробовал ударить Эдика сведенными в замок лапами по голове, но Цитрус опередил нападающего, влепив железным кулаком в зубы.

— Никогда не болтай попусту! — И пошел крушить всех подряд, уже совсем не разбирая, кого бьет и почему. Слева и справа мелькали цветастые костюмы, полоски и клетки, а он без устали раздавал удары. Едва кулак протеза достигал цели, врезаясь в челюсть, ухо, грудь, живот врага, Цитрус начинал хохотать от счастья, почти задыхаясь от накатывающего на него безудержного веселья. И снова погружался в пучину злого безумия. Где не было почти ничего. Только разноцветный карнавал дерущихся, лица-маски, мелькающие в калейдоскопе фигуры и тени. Казалось, о мячах никто даже не думает. Тут бы уцелеть да положить побольше соперников.

Между тем Цитрус превратился в настоящую угрозу для всех остальных игроков. От него разбегались в стороны. С верхних трибун отлично было видно, как, врезаясь в толпу, он проделывает в ней натуральную борозду, потом делит ее надвое, и, обогнув по дуге, снова бросается в бой. В его движениях, которые казались на арене беспорядочными, сверху прослеживался четкий рисунок. Вскоре он привлек всеобщее внимание и даже снискал славу, ему скандировали, кричали слова поддержки. У Эдика появились все шансы стать игроком года, выступить перед миллионами и произнести проникновенную речь, во время которой он непременно должен будет сообщить, кому он обязан своей победой.

Матч закончился неожиданно. Прозвучала финальная сирена, и бойцы, как по команде, прекратили мутузить друг дружку. Эдик обнаружил себя стоящим в центре груды игроков, из которых он вышиб дух. Все они лежали в раскоряченных позах с застывшим на лицах выражением боли и страдания. Глядя на поверженных противников, Цитрус ощутил, как зашевелилась совесть. Всё же действовал он не совсем честно, используя мощь механического протеза. Впрочем, во время матча он заметил у одного из рангунов шипастый кастет, которым тот с удовольствием орудовал, пока не получил от Эдика мощный заряд электрошокера в поясницу. Да и сабли с клюшками мало уступали ударной мощи механической руки…

Мучо успел положить свой мяч в корзину, а Дылда свой потерял. Как это случилось, не заметил ни он сам, ни кто-то другой — даже тренер.

— Может, ты его проглотил? — поинтересовался Цитрус раздраженно. — Нет, ну куда можно деть такую болванку?

— Не знаю, — уныло переминался с ноги на ногу великан. — Не помню. Может быть, его кто-то у меня забрал? Или я его уронил? Тут столько народу суетилось — каждый так и старался меня пнуть.

Впрочем, сердился Эдик не сильно. Они забили целых два мяча — мало кому удалось добиться столь впечатляющего результата. Да еще и ловкий бросок таргарийским игроком — этот случай наверняка войдет в подборку лучших эпизодов игры. На определенный гонорар уже можно рассчитывать.

— То, что ты делал, было совсем неплохо, — одобрил Цитруса тренер, встречающий игроков у кромки поля.

— Спасибо, — Эдик расплылся в улыбке.

— В том случае, если бы ты играл в финале. Разве я не просил тебя не выделяться во время первой игры?!

— М-м-м, да, кажется, что-то такое я слышал.

— Кажется?! Что-то такое?! Да ты буквально убил меня! Что мне теперь делать?! Руки на себя наложить?!

— Я не думаю, что всё так серьезно… — ответил Эдик. «А что, если для этого предложить нервному тренеру свою механическую руку?» — мелькнуло у него в голове.

— А ты подумай! — заорал тот. — Теперь уже во втором туре на вас откроют настоящую охоту. И что мне прикажешь делать?! Как объяснить моим нанимателям, что я тебя этому не учил?!